Солнце завтрашнего дня - Джейн Портер

— Тэа, может, ты и женился на мне, но не купил. Не стану я носить твою одежду так, как тебе нравится. Буду делать все, что считаю нужным.

— Тут тебе не выиграть, жена.

— Но все равно я попробую, муж.

Тэа навис над ней, наклонил голову, едва касаясь ее губ.

Боже, он ужасен. Поцелуй был таким легким, нежным, что опомнилась Телли, лишь обнимая его, требуя продолжения.

Тэа взглянул проницательными, вес знающими глазами.

— Пойдем со мной. Сегодня мы продолжим битву, но пока еще не время.

Но ночью, когда все гости разошлись, а Тэа подхватил Телли на руки и унес в свою постель, она не хотела сражаться. Она желала лишь его.

Глава двенадцатая

Настало утро. Тэа, естественно, нигде не оказалось, зато Лиина хозяйничала в комнате Телли, занятая новой одеждой, которую шейх заказал для своей невесты.

Лиина могла сколько угодно восхищаться новым гардеробом, но сама Телли едва взглянула на всевозможные халаты и платья. Вместо этого она остановилась у окна, взирая на пустыню и мечтая уехать. Необязательно бросать Тэа, но покинуть эти стены, женскую половину и мир, предписывающий длинные платья и чадру, а также существование в вечной праздности.

А Телли хотелось действовать. Хотелось приключений. Она тоскливо глядела на дюны и мерцание солнца на волнистых холмах вдали. Отсюда, из комнаты в башне, все казалось прекрасным. Загадочным. Ни недоставало бури, зыбучих песков и приступов астмы.

— Вы мне нравитесь, госпожа, — неожиданно сказала Лиина.

Телли была тронута.

— Ты тоже мне правишься. Ты очень добра. Я ценю это.

Лиина аккуратно складывала многочисленные наряды в неимоверно большой резной сундук.

— Мне хотелось бы быть похожей на вас. Такой же отважной. Сильной.

Телли провела рукой по волосам, золотые браслеты звякнули.

— Не такая уж я храбрая. — Скорее наоборот, трусиха. — Просто мне бы хотелось сражаться вместе с шейхом.

— Потому что вы любите его.

— Я его не люблю.

— Он любит вас.

— И он не любит.

— Тогда почему он позволяет вам так с ним разговаривать? Никто больше не смеет. Но когда вы открываете рот, он слушает.

— Может, потому, что я с запада.

— У него были иностранки, но он не позволял им говорить так, как вы.

Глаза Телли широко раскрылись. Что значит «иностранки»? Но спрашивать у Лиины будет неудобно. Хотя и промолчать Телли не смогла.

— Так он часто их принимает?

— Ну, вы же понимаете. — Лиина понизила голос. — Он — шейх. Не то чтобы тут гарем, но у него было много женщин.

— Западных женщин?

— Француженка. Англичанка. — Лиина наморщила лоб. — Одна канадка.

— И они гостили тут?

— Да, госпожа.

— И уехали? Шейх позволил им уехать?

— Конечно. Почему же нет?

— Мне надо сказать пару слов моему мужу.

— А он уже здесь. — Тэа жестом велел Лиине выйти. Подождал, пока дверь закроется. — Так о чем ты хотела со мной поговорить?

Телли сидела на кровати и глядела на своего мужа.

Она смотрела на него долго и пристально, до рези в глазах. Неужели ей так больно из-за любовниц Тэа?

— Так что ты хотела спросить у меня, Женщина.

Она закусила нижнюю губу, стараясь задать вопрос, не упоминая о том, что узнала это от Лиины. Иначе бедную девочку накажут за болтовню. А может, это и есть болтовня. Может, Лиина и не знает правду…

— У тебя были тут, в Бер-Джумане, другие женщины. Это правда?

Он поколебался, вглядываясь в нее теперь так же внимательно.

— Я мог бы отмолчаться.

— Мог бы.

— Но не стану отказывать тебе в сообразительности.

— Спасибо большое.

— Тут были другие женщины.

Телли сглотнула, удивляясь, как больно ей слышать это.

— Европейские женщины? Американки? Канадки?

Уголок его рта дернулся, но он не улыбался.

— Кто-то сильно разговорился.

— И все были твоими любовницами?

Он опустил голову, у глаз собрались морщинки.

— Да.

— И где они теперь?

— Отбыли.

— Мертвы?

Он издал смешок, но слишком уж безрадостный.

— Никогда не позволю себе причинить боль женщине. Возможно, я не слишком порядочный человек, но с женщинами не воюю.

Ей хотелось закричать в полный голос.

— Так они уехали после того, как нанесли тебе визит?

— Конечно.

Конечно. Ее губы сами собой начали складываться в победную улыбку. Вот она и поймала Тэа на лжи. Намеренном обмане, позволившем ему манипулировать ею. Захватить в ловушку.

— Ты говорил, что не можешь позволить мне уехать, потому что я слишком много знаю о вашей жизни… — Голос Телли дрогнул. Она смотрела на него, ожидая объяснений или извинений, фактов, прояснивших бы это чудовищное недопонимание.

Но Тэа не ответил, с виду оставаясь совершенно невозмутимым.

И зачем она это все затеяла? К чему искать правду, если она ей не нравится?

— Тебе необязательно держать меня здесь, да?

Мгновение ей казалось, что Тэа не собирается отвечать. Похоже, продолжения не последует. Но он удивил Телли, слегка усмехнувшись.

— Ты права. Мне просто не хотелось тебя отпускать.

— Ты лгал мне. Зачем?

— В любви и на войне хороши все средства.

— А ты человек войны, — горько заметила Телли. Поднялась, направилась в сторону террасы. Ей нечем было дышать. В проеме арки она услышала голос Тэа:

— Лиина упаковала твою дорожную сумку? Через час мы отправляемся в свадебное путешествие.

— Свадебное путешествие? Ты шутишь. Никуда я с тобой не поеду.

— Догадываюсь. Но мне не хотелось бы огорчать свою мать.

Телли резко обернулась.

— Мы едем в Атик?

— Маме не терпится увидеть мою новую жену.

— А знает она, что ты принудил меня выйти замуж? Что похитил меня, лгал напропалую?

Тэа выдвинул челюсть.

— Да.

— И что она говорит?

В уголках его рта пролегли глубокие складки.

— Что я вылитый отец.

Через час они покинули надежное убежище Бер-Джумана, направив коней к далекому Атику. Путешествие должно занять два дня. Заночуют они поблизости от границы, утром сменят лошадей на машины. Днем достигнут Физа, а там пересядут на личный самолет Тэа.

Жизнь в столь удаленном месте имеет свои плюсы, также как и минусы, о которых Тэа вспоминал лишь тогда, когда ему требовалось добраться до столицы Бараки.

Держась рядом с Телли, Тэа постоянно следил, чтобы ее лошадь не отставала и не оказывалась слишком далеко впереди. Он знал, что его люди находятся по обе стороны от них, но не собирался рассчитывать на охрану там, где речь шла о безопасности жены. Или о ее душевном настрое.