Тайна Караидели - Кирей Мэргэн

В конце концов вожатая пришла к выводу, что лучше всего совершить короткую экскурсию по стройке и отчалить.

Но, к ее удивлению, ребята пожелали задержаться в Павловске на несколько дней. И так как на этот раз она не стала перечить им, решение было принято именно такое.

Секрет оказался прост: их охватила страсть кладоискательства. Надо же было старому Юсуфу сказать им о каком-то найденном в Павловске кладе! Да еще эта записка в рукоятке ножа!..

Где-то рядом гудел и пыхтел бульдозер, с бычьим упрямством выравнивая грунт на своем пути.

Ребята пошли следом за ним.

Но Мидхату казалось это дело пустым. Он откололся от товарищей и увязался за землеройной машиной, прокладывавшей траншею для фундамента. Мальчик шел за ней деловито и важно, словно был уверен, что вот-вот обнаружит какой-нибудь невиданный клад. Но машина выплевывала все только глину да песок.

Однако Мидхат не отчаивался. Прихватив какую-то палку, он время от времени ворошил ею выбрасываемую земляную россыпь.

— Салям, джигит! — услышал он за своей спиной чей-то знакомый голос.

Это был бакенщик.

— Здравствуйте, Закирьян-агай! — вежливо ответил Мидхат, сразу вспомнивший, какую помощь оказал бакенщик ему и Иршату.

— Я приехал сюда, чтобы вернуть вам вашу лодку, — весело улыбнулся Закирьян.

— Вот это здорово! — воскликнул Мидхат. — А то нас так ругали…

— Ничего. Зато теперь похвалят. Разве можно оставлять лодку всяким проходимцам! Нельзя!

— Ребята! — закричал Мидхат. — Все сюда!

Не прошло и нескольких минут, как путешественники вместе с Закирьяном спустились к берегу и увидели угнанную лодку в целости и сохранности.

— Надолго сюда? — спросил Закирьян Фатиму.

Фатима пожала плечами:

— Ребятам здесь нравится, а я думаю…

— Побудем, побудем! — заныли ребята, боясь, что вожатая передумает.

— Ладно, побудем, — улыбнулась Фатима.

— А что здесь хорошего-то? — сказал Закирьян, словно стараясь поддержать вожатую. — Строек таких нынче мало ли? Увидите еще…

— Мы ищем клад! — выпалил Иршат.

— Кла-ад? — иронически прищурился Закирьян. — Ну, если клад, тогда стоит и вообще тут остаться. Дело серьезное!

— Не шутите, Закирьян-агай, — сказала Нафиса, — вот ведь нашли же здесь что-то год назад. Нам рассказывали.

— Чепуха! — уверенно и твердо произнес бакенщик. — Клад — это ветер в поле. Он может оказаться здесь и в любом другом месте. До свиданья! Желаю успеха!

Мидхата слова бакенщика огорчили: хотелось непременно сделать что-нибудь необычное, а с кладом, кажется, тоже не получится.

И когда ребята, позавтракав в столовой для рабочих, отправились купаться, Мидхат неожиданно заявил:

— Хотите, я переплыву Караидель?

— Не хотим, — сказала Нафиса.

Он собирался было обидеться, но Иршат сказал:

— Переплыви, покажи девчонкам, что такое настоящий мужчина. А то ведь они радовались, когда лодка пропала, а теперь, когда все в порядке, молчат.

— Давай, давай! — закричали мальчишки.

Мидхат нырнул, показался только метрах в пятнадцати от берега и поплыл уверенным брассом, довольно быстро и решительно, через широкую реку.

— Ну? Что? — Мальчики посмеивались над Нафисой.

— А я и не говорила, что он не сможет, — отбивалась Нафиса. — Просто не люблю хвастунов.

— Хвастун тот, кто говорит, а не делает, — заметил Иршат.

— А тот, кто делает, тоже должен быть скромным, — вступилась за подругу Айгуль.

— Эй, пионеры! — закричали с дебаркадера. — Кто там у вас поплыл так далеко?

— А что? — ответил вопросом на вопрос Иршат.

— Там водоворо-от! Туда нельзя!

Рабочий в высоких резиновых сапогах подбежал к ребятам.

— Земляные работы, понимаете? Течение кое-где курс меняет, водоворот получается. Опасно для жизни!

Ребята растерялись.

— Что же делать? — проговорила Нафиса.

— Крикнем ему хором! — предложил Иршат. — Три-четыре: Мидхат! Мидхат! Мидхат! Скорей об-ратно!

Но Мидхат не отзывался.

— Эх, погибнет парень! — покачал головою рабочий. — Жаль, плавать не умею…

В эту минуту словно из-под земли вырос на берегу Самбосаит. Он быстро разделся, бросил фуражку, куртку, брюки прямо на песок и бросился в воду. Поплыл. Несмотря на трагическую ситуацию, ребята невольно залюбовались им. Его загорелая спина мелькала, как быстроходная ракета.

Через несколько минут он возвратился на берег, таща под мышкой потерявшего сознание Мидхата.

— Спасибо, Заки-агай, — сказал Юлай и, подняв куртку Самбосаита, хотел было передать ее хозяину, но тут из кармана ее выскользнули часы и сверток, из которого полетели в разные стороны какие-то фотоснимки.

Юлай бросился собирать их и при этом не мог не обратить внимание на то, что на всех снимках было запечатлено в разных поворотах и ракурсах одно и то же лицо.

Что-то показалось Юлаю знакомым в этом лице. Но кто это, Юлай не знал.

— Спасибо и тебе, — улыбнулся Самбосаит, взял у Юлая снимки и сам поднял часы.

— Э-э-э! — пробормотал Мидхат и открыл глаза.

Первое, что он увидел, были часы, которые держал в руке Самбосаит.

— Это те самые! — воскликнул он.

— Что «те самые»? — спросил Самбосаит.

— Часы! Те самые, которые я видел в палатке.

— Я знаю, — сказал Самбосаит. — Не надо волноваться. Тебе нужен покой.

Базар в Красном Ключе

Пристань Красный Ключ славится своим базаром. Именно базаром, а не рынком. «Базар» — так издавна называют его. А ведь по существу это рынок, да еще какой!

Приезжают сюда не одни только местные жители: едут издалека, плывут с верховьев Караидели, а часто — из самой Уфы.

Бывает базар в Красном Ключе не каждый день, а раз в неделю, по пятницам.

Туристам нашим повезло: они попали в Красный Ключ как раз в базарный день.

Народу было видимо-невидимо, базар гудел.

— Фатима-апай, разрешите побродить по базару! — попросили ребята.

— Хорошо, — сказала Фатима. — Но ровно в два быть у лодок. Семечек не покупать! Сырую воду не пить!

— Зна-а-ем! — хором ответили ребята и в одно мгновение растворились в толпе.

Юлай и Иршат держались вместе.

Сперва они шли молча, им не хотелось разговаривать, потому что базар привлек их своим многообразием и пестротой.

Уютно и живописно сидели на дощатых скамьях розовощекие и добродушные молочницы. О, молочница в Красном Ключе — это не просто молочница! Кроме молока и кумыса, творога, сметаны и вкуснейшего домашнего сыра, торгует она еще и калеными семечками, огурцами разной степени посола, и, наконец, можно купить у здешней молочницы даже и рыбу — свежую и соленую, копченую и вяленую.

Это были дары Караидели.

Словно батальон, целиком состоящий из толстяков, выстроился ряд мешков с мукой.

А вот и живность — привязанные к телегам и столбам овцы и коровы, в деревянных клетках-загонах — птица, кролики, поросята…

Впрочем, кроме огромных рыбин, ничто не привлекло особого внимания Юлая и Иршата, и в самом деле, что они не видали муки и молока?

Не произвели на них впечатления и ряды, где продавались платья и вышивки, шали из козьего пуха, связанные искусными мастерицами.

Насмешил ребят продавец валенок и меховых шапок. Он то напяливал себе на голову шапку, которая была ему велика, то похлопывал валенком о валенок, то подмигивал проходившим мимо него покупателям.

Вдоволь наглядевшись на этого человека, который немного напоминал клоуна, ребята двинулись дальше.

Базар начинал уже надоедать им, как говорится, примелькался, но вдруг Иршат увидел в меховом ряду высокую фигуру одного их тех рыбаков, которые отняли у них лодку, возвращенную Закирьяном.

Иршат схватил Юлая за руку.

Рыбак торговал дорогими шкурами.

— Мех — первый сорт! — выкрикивал он весело и нахально, вертя перед носом покупателей красивой шкуркой.

— Где взял? — спросил кто-то.

— Где взял, там уже нет. Ты возьмешь здесь, здесь не будет!

А охота на соболей запрещена! — не унимался ехидный покупатель.

— Я товар тебе показываю, — нахмурился рыбак. — Нравится — бери, не нравится — проваливай! Не мешай людям. Кто-то купить хочет, кто-то продать, а тебе бы только языком трепать!

«Вот оно что, — пронеслось в голове у Иршата. — Мало того, что он мошенник, так еще и браконьер!»

Юлай удивленно смотрел на Иршата, но молчал.

Отведя его в сторону, Иршат все ему объяснил.

— В таком случае, надо немедленно сказать о нем Фатиме, — сделал вывод Юлай.

— Ты прав, но где ее сейчас найти?

Ребята отошли к забору и там увидели Мидхата.

— Э, Мидхат, скорей сюда! — позвал Иршат. — Ты знаешь, мы рыбака видели, того, ну…

— И я видел его! — ответил Мидхат. — Он белугой торгует.