Вопреки (СИ) - Ирина Саррис

уже не могу представить без него свою жизнь. Весна — символ начала, обновления, новой жизни. Рихард — моя весна. С его появлением моя реальность изменилась. За время обучения Благонравная академия уничтожила во мне всё: взгляды, принципы, чувства, эмоции… личность. Они сделали из меня белый лист, который потом родители должны передать незнакомому мне мужчине и вот ужеонначнёт писать мою судьбу, а я, наученная лишь подчиняться, буду покорно его во всём слушаться.

Рихард снова вдохнул то, что учительницы преступно отняли. Я ощущала это каждой клеточкой тела! Во мне снова зацвели пионы, легкие наполнились воздухом свободы, счастьем засияли глаза и губы.

Я прижималась к Рихарду, он водил ладонями по моим плечам, виском прижимался к макушке. От его дыхания — дрожь по телу, иголочками проходила по шее, лопаткам и вдоль спины.

Граф смеялся, а я всё старалсь быть ближе, еще немного… Хотелось чувствовать его, быть единым целым, раствориться в любимом мною анкоре, и я не выдержала… в следующий миг страстно поцеловала. Он подхватил, ответил точно в такт. После сорванного с его губ короткого стона, он навис надо мной, углубляя поцелуй. Я двигалась на встречу, извивалась под ним, руками притягивала ближе.

..Но снова прихожу в себя, когда рука фон Норда едва каснулась самого сокровенного.

— Нет… — шепнула с виной в глазах и отстранилась.

У Рихарда было учащенное дыхание, на лбу выступили капли пота. Он сглатывает слюну в пересохшем горле, на секунду закрывал глаза, чтобы успокоится. Параллельно кивал, мол понимает и настаивать, как обещал, не станет. Но я всё равно чувствую какую-то неловкость… Он хочет меня, я хочу его, но решится наэтопока не могу. В момент, когдаэтодолжно случиться, в голове что-то щелкает и приказывает остановиться. Я сама не понимаю, что это… Или устои Благонравной академии еще перевешивают мои личные желания, или я просто чувствую, что не то время?! Сама не знаю…

Больше настаивать Рихард не стал, заботливо обнял меня, и мы просто говорили. Хотя скорее говорил больше он: я погрузилась в пучину мыслей, стараясь разобраться в своем поведении. Может, если Рихард был моимофициальнымженихом, страха бы не было, а пока фобия разочаровать родителей меня сковывала, и я ничего не могу с ней сделать.

Потихоньку светало. Вместе с восходом цветущий сад во мне погибал, ведь совсем скоро прибудет граф Ярл от выбора которого зависит очень многое…

* * *

— Мисс Розалия, граф Рагнар Ярл прибыл, — Нилла говорила так, как читают смертный приговор.

Я сидела в этот момент на стуле у туалетного столика. После слов домработницы подняла глаза на зеркало. В отражении на меня смотрела девушка в пышном платье бирюзового цвета. На мне жемчужные украшения, они добавили лёгкости, отчего я выглядела очень милой. Образ закончил едва заметный макияж: мне подвели глаза и добавили персиковых румян.

Неспешно спускаясь по лестнице за Ниллой, уже здесь заметила незнакомых людей внизу. Старалась на них не смотреть, лишь так… изредка поглядывала из-под лба. Даже когда мы подошли совсем близко, мои глаза были опущены в пол. Скоро услышала взволнованное отца:

— Прошу, Ваше Сиятельство, познакомьтесь, — папа подошел ко мне и положил руку на плечо, — моя дочь Розалия.

Всё еще не смотрела, но услышав дивный голос, который сказал: “Рад познакомиться с вами”, — невольно подняла глаза. Голос феодала Людских земель — безумное сочетание грубости низкого тембра и пленительной томности, а внешность словно ему под стать.

Мужчина высокий и статный, совсем не такой, каким я привыкла видеть рыцарей. Те обычно грубые, здоровенный, с рельефными мышцами, которые видно даже сквозь плотные ткани, а здесь… аристократ!

У него правильные черты лица, высокие скулы, заострённый подбородок, ровный нос и аккуратные губы; глаза миндалевидные, почти как у Рихарда по форме, но более вытянутые, словно у лисы, отчего сам взгляд становился хитрым и чуть высокомерным, но под давлением широких черных бровей преображался в суровый.

Поговаривают он лучший среди анкоров, будучи обычным человеком?! Возможно! Я читаю в нём мудрость, природную сообразительность и воинскую смекалку. Может именно эти черты сделали его тем, кем он есть сейчас, ведь иногда рассудительный ум может поднять выше, чем хаотичное махание мечом. Думаю, Рагнар Ярл именно такой.

На графе одежда, строго выдержанная в черном цвете: камзол, бриджи, манжеты и даже жабо; на груди была брошь в виде герба Людского графства.

Волосы у него пепельные, собранные в “рыцарскую прическу”: прическа с хвостом и выбритыми боками, и затылком. Цвет волос удивительно сочетался с радужкой глаз — она серая, словно небо в пасмурную погоду.

— Я тоже рада знакомству, Ваше Сиятельство, — сухо кинула в ответ, затем, когда он сделал шаг ко мне, вздрогнула.

— Вы прекрасны, — сделал комплимент и потянулся поцеловать руку.

Отец в тот момент отошел, а потому, когда граф Ярл почти коснулся губами кожи, я резко отдернула руку назад. Кроме нас двоих этого никто больше не заметил. Рагнар нахмурился, выпрямился и холодно взглянул на меня. Я в это мгновение отвернулась, словно не причем. Подобный жест считается сверх-оскорблением, ведь таким образом дала понять, что он мнекрайненеприятен.

— Вы, думаю, устали с дороги, пройдёмте к столу, — предложил отец.

Не отрывая цепких глаз от меня, граф Ярл ответил:

— Да, мистер Ларс. С удовольствием.

Мужчина мельком прошелся взглядом по мне от головы до подола платья, хмыкнул, а потом, выровнявшись, пошёл за моим отцом. Папа сразу же продолжил с ним разговоры о том, как рад видеть, как было бы хорошо породниться и вообще о скольких подвигах он слышал и как гордится тем, что Рагнар — представительчеловеческойрасы. Я же выдохнула с облегчением, когда граф Ярл отошел от меня и его пугающая энергетика прекратила давить на мою.

— Как он тебе, Розалия? — спросила шепотом мама.

— Тако-о-ой симпатичный, мисс, — щебетала с другой стороны Нилла, но тотчас прекратила, когда я кинула в сторону домработницы мрачный взгляд.

— Не знаю, — уже маме, — мне граф кажется высокомерным.

— Высокомерный как раз Рихард фон Норд, — отрезала она.

— Неправда, — заступилась я и, набравшись смелости, договорила: — Рихард замечательный, искренний.

Мама с подозрением:

— Откуда тебе знатькакойон?

— Девочки общались с ним на балу в честь выпускного, они рассказывали, — выпалила первое, что пришло на ум… правду ведь не могу.

— Ох, Розалия, — мама раскрыла веер, закрывая нас, и совсем тихим голосом пригрозила: — я видела, как ты смотрела на Рихарда фон Норда, когда он у нас был… Ты неровно к нему дышишь, — подчеркнула с осуждением. — К счастью, отец твоей симпатии к фон Норду не заметил.