Судьба резидента ГРУ - Михаил Ефимович Болтунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот как охарактеризовал тогда Виктора Андреевича его резидент во Франции генерал-майор Чередеев:
«Любимов Виктор Андреевич. Капитан 3 ранга. С октября 1961 года находится в длительной зарубежной командировке в качестве оперативного работника парижской резидентуры.
В командировке находится вторично. С 1953 по 1957 год работал в качестве оперативного работника вашингтонской резидентуры в США. С поставленными задачами успешно справлялся.
Свободно владеет английским языком и хорошо изучил французский язык.
Обстановку знает хорошо и правильно ориентируется при выполнении заданий.
Организовывать встречи умеет. Проводит их методически правильно. Умеет квалифицированно анализировать поведение собеседника на встрече. В общении тактичен, умеет расположить к себе собеседника.
На практической работе показал себя хорошо подготовленным и вполне зрелым оперативным работником».
Центр подробно разъяснил, как следует проводить работу с американцем, чтобы раскрыть его личность, определить и оценить информационные возможности и рассмотреть вероятность подставы со стороны контрразведки.
В обусловленное время Хелмич на встречу не пришел. И все же через пять дней она состоялась. «Доброжелатель» держался естественно, но явно не был готов к конкретным и твердым условиям с нашей стороны и серьезных документов не принес. Более того, он сказал, что потерял свое удостоверение личности. Передал лишь несколько открытых служебных публикаций, подтверждавших его принадлежность к подразделениям спецсвязи Вооруженных сил США. Хелмич убеждал Виктора Андреевича, что система шифрования, документацию по которой он предлагает, используется для радио-, радиорелейной и кабельной связи всеми тремя видами Вооруженных сил США, а также учреждениями НАТО.
Любимов, не перебивая, внимательно выслушал Хелмича. По ходу беседы уточнил, к каким материалам он имеет доступ, выяснил возможность выноса или копирования документов на месте, перспективы службы Джозефа и вероятность дальнейшего сотрудничества. В заключение он кратко и четко сказал Хелмичу: «Мы принимаем ваше предложение о сделке, но на наших условиях. Материалы теряют свою ценность, если не будет возможности раскрыть действующий шифр и читать сообщения». При этом добавил, что оплата будет происходить только после оценки материалов нашими специалистами. Американец принял условия. С ним были оговорены даты, места и время проведения последующих встреч для приема-передачи документов.
Может быть, именно в таком парижском кафе встречались Гектор и Клод.
В следующий раз в условленное время Любимов не встретился с американцем в городе, а лишь контролировал его выход к месту оперативного контакта, поведение и обстановку в районе встречи. Джозеф был спокоен, нервозности не проявлял, каких-либо подозрительных или настораживающих моментов на месте встречи не обнаружено. Только после этого в резидентуре приняли решение: получить документы от американца в городе, когда он выйдет на встречу по запасному варианту.
Встреча с «доброжелателем» — всегда хождение по минному полю. И первая опасность в том, что «доброжелатель» этот может оказаться элементарной подсадной уткой контрразведки. Взял документ, а тебя тут же под белы ручки. А поскольку Любимов был еще и «крышевиком», то есть не имел диппаспорта, а вместе с ним и дипиммунитета, то дальше — прямой путь в тюрьму. За шпионаж.
Об этом ему и напомнил резидент — генерал Иван Чередеев.
В тот вечер долго они сидели в кабинете Ивана Николаевича, взвешивали, просчитывали, судили-рядили. Сложность была еще в том, что накануне из Москвы пришла телеграмма: на очередную встречу с Хелмичем-Гектором не выходить. Но что значит не выходить — потерять источник, возможно, в будущем ценного агента. А нарушить приказ Центра? Это грозило бо-о-ольшими неприятностями.
Можно было, конечно, со спокойной душой прикрыться приказом из Москвы, но и Чередеев, и Любимов, как профессионалы, уже чувствовали запах удачи. Особенно убеждал резидента Любимов. Он встретился с Гектором, познакомился, побеседовал. Принял документы. За то время, пока они говорили, материалы Хелмича удалось фотокопировать.
Возможности Гектора ошеломляли. Он был криптографом, шифровальщиком на узле связи Верховного главнокомандующего вооруженными силами НАТО в Европе. Уорнет-офицер имел доступ к совершенно секретным дипломатическим и военным каналам США и НАТО. Когда они обсуждали с Любимовым возможности Гектора, тот спросил: вся секретная информация, проходящая через узел связи Верховного главнокомандующего за сутки, вас устроит?
Что тут скажешь? Фантастические предложения.
Ничего подобного наша военная разведка, вероятно, не знавала. А тут все само по себе, без особых усилий. Но это как раз не столько радовало, сколько настораживало, а то и пугало. Слишком уж невероятно заманчивые были предложения. И Центр накануне очередной встречи с Гектором прислал неожиданную шифротелеграмму.
«Париж. Чадову
Выход Лютова на встречу с Гектором, прием материалов запрещается. Ваши дальнейшие предложения доложите.
Москва. Центр. Васильев».
Хотя, признаться, она была не столь уж неожиданной. Центр, взвесив все «за» и «против», решил не рисковать. Уж слишком жирный кусок плыл прямо в руки. Не подарочек ли дорогой контрразведки? Этот уорнет-офицер со своими «космик-секретами» тянет на крупный международный скандал. Не забудем, то был 1962 год. И без того противостояние США и СССР достигло предела, не хватало еще шпионского скандала.
Центр мудро подстраховался. Но Любимов видел этого парня, беседовал, пытался просчитать. Пусть недолго говорил с ним, немного, но чувствовал: он не контрразведчик. Пока не было времени разобраться в истинных причинах его обращения в советское посольство. Да, нужны были деньги. Пусть так. Но он предлагал уникальный товар.
Генерал Чередеев, опытный разведчик, резидент, слушал, думал, больше молчал. Сомневался. Ошибиться было нельзя. Слишком дорого могла стоить ошибка. Когда Любимов стал наступать все настойчивее, напористее, резидент, чтобы остудить пыл офицера, напомнил: «Виктор, не забывайся, у тебя-то нет дипломатического прикрытия. Думай, хорошо думай…»
И они думали. Крепко думали вместе. Надо было сыграть одновременно три спектакля: один — для Москвы (объяснить выход на встречу после строгого запрета Центра), другой — для контрразведки (если она будет присутствовать) и третий — для Гектора.
Надо сказать, что этот спектакль был успешно поставлен двумя режиссерами разведки — Чередеевым и Любимовым.
Встреча с Гектором все-таки состоялась. На нее вышел совсем другой офицер, коллега Любимова. Языка он практически не знал, и поэтому ему было поручено вызубрить одну-единственную фразу на английском: «Vick is waiting for you in the old place» («Вик ждет тебя на старом месте»). Что он и произнес, проходя мимо Гектора.
Позже, на встрече с Любимовым Гектор расскажет, как был ошарашен диким английским произношением, неожиданной фразой и впервые подумал: «А стоит ли верить этим русским? Не провокаторы ли они?»
К счастью, Гектор решил, что им стоит верить, пришел на «старое место», то
