Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной - Диана Чемберлен

– Я тебе действительно сочувствую, – сказал Рик.

Ей нравилось, как он выглядел здесь ночью – со спутанными волосами и огромными темными глазами в тусклом свете серебристой луны.

– Может, есть какой-то способ вовлечь ее в игры с другими детьми до того, как начнутся занятия в школе?

Лейси провела рукой по воде. Она была одета в его мешковатые плавки и майку, так как была не готова к этой ночной вылазке.

– Я навела справки в средней школе, чтобы разузнать о летних занятиях для детей ее возраста, – сказала она. – Имеется уйма всего, что она могла бы делать. Команды по плаванию, клубы любителей природы, походы. Я рассказала ей о них, но она ничем таким заниматься не хочет. На самом деле я ее понимаю. Еще не время, она еще погружена в горе. Но от того, что я понимаю ее, мне не легче переносить ее.

Прошедшие четыре дня были самыми мучительными в ее жизни. Нежданно-негаданно на нее легла ответственность за ребенка, который не желал с нею разговаривать, который открыто презирал ее и который, конечно же, возненавидел Кисс Ривер. По ночам, лежа в кровати, Лейси с тяжелым сердцем думала о ребенке, о котором ей предстояло заботиться не только сейчас, но и всю жизнь, и ее охватывала настоящая паника. Если она не могла общаться с девочкой сейчас, если она не могла обеспечить минимальную заботу, когда ребенку одиннадцать, на что же это будет похоже, когда девочка достигнет мятежного возраста в пятнадцать лет.

Сегодня Маккензи осталась у Нолы. Это было для Лейси спасительной передышкой. Когда она высадила девочку у дома Нолы, она, однако, заметила, что никаких объятий или теплых приветствий не сопровождало эту встречу, и Маккензи выглядела ничуть не более счастливой при встрече с Нолой, чем при первой встрече с Лейси.

– А знаешь, с кем она лучше всего ладит? – спросила Лейси у Рика.

– С кем?

– С Рани и Сашей, – сказала она. – С малышкой и собакой.

Маккензи могла раскрашивать что-нибудь с Рани, читать с ней книжки с картинками, петь песенки, проявляя трогательную доброту, которая позволяла Лейси, пусть ненадолго, увидеть другую сторону характера девочки. Когда Рани не играла с новой подругой, Маккензи проводила время с Сашей, вычесывая собаку или просто лежа рядом во время просмотра телевизионных передач.

– Она была ужасно раздосадована, узнав, что у нас нет кабельного телевидения, – Лейси засмеялась. Она объяснила Маккензи, что кабельное телевидение не дошло еще до Кисс Ривера, и девочка ответила:

– Я думаю, что должна радоваться тому, что до вас дошел водопровод.

Она была и сообразительной, и остроумной.

– Я рад, что у тебя выдался свободный вечер, – подмигнул ей Рик. – Я правда соскучился по тебе.

– Ты – молодчина, – честно призналась она. – Ты позволил мне жаловаться тебе по телефону почти каждый вечер. Я тебе так обязана.

– Ничем ты не обязана. Мне жаль, что я не могу помочь тебе больше – я ничего не знаю о детях, – он улыбнулся.

Лейси не нужны были его советы о том, как справиться с Маккензи. Что ей действительно было нужно, так это его удивительная способность слушать. Она не знала ни одного такого мужчину. Симпатичный, внимательный, не требующий от нее большей физической близости, чем ей хотелось дать. Для любой женщины – мужчина мечты, но, несмотря на симпатию к нему, она испытывала к нему не больше чувств, чем к тарелке с пюре.

– Всю неделю я занималась этим ребенком, – сказала она. – Беседовала с психологом, у которого столько же проблем в общении с Маккензи, сколько у меня. Психолог посоветовала мне рассказать девочке что-нибудь о ее матери, что я знаю, а она, может быть, нет. – Лейси рассмеялась. – Есть многое, что я могла бы порассказать о Джессике, но без цензуры этого не сделаешь.

– Похоже, Джессика была еще той штучкой.

– Боюсь, Маккензи будет такой же. – Лейси провела рукой по прохладной воде. – Как бы там ни было, я попыталась рассказать ей о Джессике. Принесла даже старый альбом с фотографиями из дома моего отца. Но… ни малейшего интереса с ее стороны. Она показала Маккензи старые фотографии ее матери из альбома и из тоненького ежегодника за среднюю школу, но Маккензи едва взглянула на них. Когда Лейси рассказывала ей о своей с Джессикой жизни, Маккензи прервала ее.

– Вы были маленькой, крохотной частью ее жизни, – заявила она. – А я всю свою жизнь прожила с ней. Я не нуждаюсь в ваших воспоминаниях.

– Это, должно быть, очень тяжело, – признал Рик. – Я восхищен тем, что ты все еще пытаешься с ней подружиться.

– Она все время висит на телефоне или отправляет электронные письма. Я понимаю, что она ужасно скучает, но мне так трудно сочувствовать ей.

Какое-то время Рик молчал.

– Я не понимаю, почему она автоматически не досталась своему отцу, – сказал он наконец.

– Потому что Джессика никогда не признавала его отцом. Даже в свидетельстве о рождении. Она не хотела, чтобы он имел с ней что-либо общее. – Лейси опять повела рукой по воде, поднимая маленькие волны на темной поверхности. – И здесь возникает дилемма.

– Какая?

– Я всегда думала, что Бобби, отец Маккензи, должен знать о дочери, но Джессика была против. Тем не менее она оставила дочь мне, зная мое мнение по этому вопросу. Так она хотела, чтобы я связалась с Бобби, или нет? Я просто не понимаю.

– А ты знаешь этого парня?

Она не собиралась описывать Рику подробности своих подростковых отношений с Бобби.

– Джессика и я вращались в одной кампании с ним в то лето, когда она забеременела, – без подробностей разъяснила она. – Он был… безответственным и… сплошным недоразумением.

– А где он сейчас?

– Я не знаю. Тогда он жил в Ричмонде. Но я могла бы отыскать его.

– Думаю, тебе следует это сделать, – сказал Рик. – Если бы у меня был ребенок где-то, я бы, конечно, хотел об этом знать.

– Да, но ты ответственный и честный парень.

Он помрачнел.

– Я не бойскаут, Лейси, – сказал он. – Просто я считаю, что каждому ребенку нужен отец.

– Я согласна. – Она сложила руки и легла щекой на скрещенные пальцы.

– Кстати, – оживился Рик, – как продвигается дело с юридической стороны?

– С Маккензи?

– Нет… слушание о досрочном освобождении. У тебя было время встретиться с адвокатом? Ты ведь была занята другими делами.

Она не могла винить Рика в том, что он переключил разговор с заботы о ребенке на правовые проблемы, в обсуждении которых он чувствовал себя гораздо увереннее.

– Представь, мой брат, отец и я завтра утром как раз встречаемся с адвокатом, чтобы обсудить это.

– А, это хорошо, – сказал Рик, хотя она не была уверена в искренности его слов. Лейси знала, что он считает эту затею не лучшим решением. Она подняла голову и взглянула на него.

– Тем не менее тебе будет приятно узнать, что сейчас она на последнем месте у меня в голове.

– Так и должно быть, – сказал Рик. – Ты доведешь себя до изнеможения, если взвалишь на себя еще одну проблему.

Она вдруг почувствовала себя сильно уставшей и подумала, что он, возможно, прав.

– Ну, – вздохнула она. – Как обычно, я говорю и говорю. Расскажи теперь ты, как продвигается работа над книгой.

– Я значительно продвинулся вперед, – сказал он. – Я ездил домой на пару дней… Мне нужно было выполнить кое-какое исследование в юридическом отделе Библиотеки Дьюка. Многое успел.

Он дотянулся до ее руки и притянул плот Лейси к себе. Приподнявшись на локте, он наклонился к ней и поцеловал в губы.

– Почему ты довольствуешься одним поцелуем? – спросила она, когда он отодвинулся в сторону.

– Потому что я знаю, что тебе не хочется большего. По крайней мере пока.

– Ты встречаешься с другими женщинами? – спросила она. – Я хотела сказать, я не против. Мне просто… любопытно.

– Ну, что ты. – Он улыбнулся.

– Может, тебе следует? – Она чувствовала себя виноватой в том, что он тратит на нее время, вместо того чтобы назначать свидания более подходящим женщинам, ведь ее чувства к нему были противоречивыми.

– Я приехал на Внешнюю Косу не для того, чтобы бегать на свидания, – сказал он. – Знакомство с тобой – это бонус.

Она не понимала, как ей следует отвечать на такие слова с его стороны. Лейси не хотела поощрять его. Вместо ответа она перевернулась на спину, облила себя прохладной водой и посмотрела на звезды.

– Я бы хотела, чтобы так все и оставалось, – призналась она. – Я имею в виду, что было бы чудесно лежать здесь, под звездами. Я боюсь завтрашнего утра, когда мне снова нужно будет заехать за Маккензи.

– Ты говорила, что ее бабушка будет оспаривать решение суда, не так ли? – спросил Рик.

– Да.

– Может быть, есть смысл уступить ей.

Она повернулась, чтобы взглянуть на него.

– Ты думаешь, мне следует это сделать? – Мысль об этом была и заманчивой, и одновременно непростительной.

– Что я думаю по этому поводу в действительности, не имеет значения.