Первая заповедь Империи - Александр Шапочкин

— Спасибо, Анастасия! — Мы будем держать вас в курсе дела. — Картинка вернулась в студию. — С заявлением об этом трагическом инциденте выступил Великий Канцлер Российской Звёздной Империи.

На экране, на фоне государственного герба, появился мужчина лет шестидесяти, лицо которого было известно, пожалуй, всем жителям нашего огромного государства.

— Данный инцидент носит беспрецедентный характер. Мы обладаем полной информацией о произошедшем и гарантируем, что совершившие это чудовищное преступление понесут заслуженное наказание.

— Что вы можете сказать об обысках, происходящих на данный момент в посольстве АДСП? — задал вопрос голос за кадром. — Очевидцы утверждают, что был штурм и на территории дипломатической миссии произошёл самый настоящий бой между её защитниками и бойцами спецподразделения «Альфа Лебедя»?

— Могу лишь сказать, что процедура лишения статуса дипломатической неприкосновенности была проведена в соответствии с международными нормами. — На лице Великого Канцлера, второго человека в государстве, не дрогнул ни единый мускул. — К сожалению, подразделение бойцов «Команчи», расквартированное в посольстве, отказалось сложить оружие. После того как из здания открыли прицельный огонь по судебным исполнителям, мы были вынуждены применить силу.

Снова студия.

— И вот мы получаем сведения о реакции Госдепартамента АДСП на события в Санкт-Иванграде.

Во вспышках голошотов из ярко освещённого полуовала двери вышла женщина, скандально известная пресс-секретарь госдепартамента, и, подойдя к высокой, зауженной книзу кафедре, остановилась точно в центре «павлиньего хвоста» их трепещущих за её спиной флагов.

Признаться, флаг АДСП мне никогда не нравился. Красно-белый полосатый прямоугольник в правом верхнем углу тёмно-синего полотнища, усыпанного ровными рядами пятиконечных звёздочек, каждая из которых символизировала определённую планету, принадлежащую американской нации.

Одета пресс-секретарь была в красный пиджак с белой блузой, чёрную юбку чуть выше колен, на пышной груди легко вздымалось элегантное воздушное жабо, а на слегка суховатом лице с острым носом были надеты узкие винтажные очки с толстой костяной оправой.

Заиграл национальный гимн:

…Солнце встаёт над планетой свободы,Счастье и радость людей наших ждёт.По́том и кровью разбиты оковы,Вера в отчизну вперёд нас ведёт.Песня свободных звучит по планетам,Сердце не дрогнет пред злом и врагом.Ты посмотри, как здесь счастливы дети,И весть пусть летит о событье благом…

Всё пространство сцены погрузилось в синеватый полумрак, а за спиной женщины, гордо раскинув крылья, на фоне колышущегося флага АДСП парил огромный Звёздный Орлан. Птица сурово вращала головой и зорко всматривалась куда-то вниз, видимо, выискивая пресловутых врагов демократии.

— Мы скорбим и выражаем соболезнования народу Российской Звёздной Империи в связи с трагическими событиями, произошедшими этой ночью в Зимнем дворце на планете Екатерина, — женщина поджала губы и выдержала драматическую паузу. — Тем не менее варварские действия руководства РЗИ не могут остаться без подобающего ответа! В результате штурма посольства погибли ни в чём не повинные американские граждане, а потому мы требуем немедленной выдачи виновных!

— Российские власти утверждают, что процесс снятия дипломатической неприкосновенности был проведён по всем правилам, — задал вопрос из зала один из постоянных британских корреспондентов. — Более того, эта информация подтверждена искином-представителем Объединённых Планетарных Наций. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Нам не поступало никаких соответствующих документов. Поэтому мы считаем свершившийся инцидент ничем не спровоцированным преступлением против граждан АДСП!

— Но ОПН утверждает, что все документы были переданы нашему американскому представителю, — не унимался репортёр. — Может быть, всё дело в непрофессионализме сотрудников дипломатический службы Госдепа, приведшем к гибели американских граждан?

— У меня нет комментариев на эту тему, Нэд, — холодно ответила пресс-секретарь. — Я проверю ваши данные, когда вернусь к себе в кабинет.

После небольшой полуторасекундной заставки камера вновь вернулась в студию.

— Цесаревич Алексей и Цесаревна Кс…

— Выключить, — приказал капитан и обернулся ко мне. — Вот такие вот дела, Максим Денисович. Надо ли объяснять, кто виноват и куда катятся дела…

— Не нужно, — ответил я, судорожно переваривая информацию, — к новой галактической войне они катятся. Через сколько времени мы войдём в куб встречи с «Волгой»?

— Примерно через пятнадцать минут выходим в нормальный космос, — Евгений подошёл к своему массивному креслу, установленному на небольшом возвышении, и поднял с подковы окружающего его командирского пульта планку держателя голографического документа. — С супером уже установлен постоянный нуль-канал. Как только мы материализуемся, они наведут по нему гравитационный луч и притянут яхту к ангару. Так что от нас здесь ничего не зависит. Максим Денисович, вы уже подумали над названием корабля?

— Нет ещё, — признаваться в том, что я пропустил мимо ушей просьбу капитана, мне не хотелось. — Это срочно? У меня всегда была проблема с красивыми именами.

— Не очень, — покачал головой звёздофлотчик, — Но чем быстрее у яхты появится уникальное название, тем лучше для экипажа. Сейчас по всем официальным документам мы перегоняем пустой новодел с инвентарным номером, и профсоюз не начисляет ребятам прибавку за пассажирскую нагрузку и риски. Конечно, вы платите нам огромные деньги, но…

— Евгений Васильевич, не нужно оправдываться. Поверьте, я не разбираюсь в тонкостях вашей профессии, но знаю цену деньгам и понимаю, что много их не бывает, — сказал такую банальность, от которой мне, как обладателю какой-то совершенно невообразимой суммы на счетах Сбербанка, должно было бы стать стыдно. — Если нужно, сейчас попробуем придумать…

Я на секунду задумался и понял, что у меня нет совершенно никаких идей. В мозгу крутились «Стремительные», «Варяги», «Севастополи» и прочие классические имена кораблей. Уникальными назвать их было никак нельзя. Можно было, конечно, выдать что-нибудь не очень героическое, но тут нужно было учитывать мнение экипажа. Одно дело — служить на каком-нибудь «Гардемарине», и совершенно другое — бороздить просторы космоса на «Дуршлаге» или «Клизме». Похождениями такого корабля не похвастаешься перед девочками и не кинешь с усмешкой его гордое имя зарвавшемуся каботажнику в офицерском клубе.

Светлых мыслей не было, да к тому же среди космофлотчиков ходила распространённая байка, гласящая «Как вы яхту назовёте, так она и полетит!» Не знаю, была ли она известна в звёздном флоте, но называть свой первый корабль первым же пришедшим в голову названием и потом долго жалеть об этом, или, тем паче, накликать на него какую-нибудь беду мне не хотелось.

— Нет. Ничего толкового в голову не приходит, — выдохнул я. — Нужно что-то такое, ге…

Взвыла сирена, аварийные лампы окрасили рубку в тревожные красные тона. Весь мой небольшой экипаж тут же, не дожидаясь команды, занял свои места, а я на всякий случай схватился за проложенный вдоль стены поручень.

— Что такое? — склонился над своим пультом капитан. — У меня все показатели в норме!

— Евгений Васильевич, это с «Волги», — крикнула девушка-связист, имени которой я ещё не знал, — флот вступил в бой с неизвестным противником! Они сообщают, что вошли в манёвр и не смогут зацепить нас гравилучом. Нам придётся самим выходить к ним на маневровых.

— Этого нам только ещё не хватало! — пробурчал капитан, набирая что-то на голопанелях. — Максим Денисович, если хотите остаться, займите какое-нибудь из свободных мест. Например, третьего артиллериста. В противном случае я попрошу вас покинуть помещение.

Я молча последовал приказу, и уже через пару секунд полигелевые фиксаторы кресла плотно обхватили мой торс и ноги. Вообще-то мне, конечно, стоило бы спуститься в свою каюту, потому как толку от меня было столько же, сколько и от пустого места. Брали бы нас на абордаж или что-нибудь типа того, я бы не был бесполезным балластом. Но сейчас, когда ничего не происходило, а экипаж судорожно готовился к предстоящему пустотному маневрированию, да ещё и в условиях космического боя, я был сторонним наблюдателем.

— Нина, ты всё слышала?

— Да, Максим. Я предупредила твою охрану.

— Подключись к пульту третьего артиллериста и запроси у искина корабля данные, передаваемые с «Волги».

— Сделано.

Передо мной развернулась картина самой что ни на есть настоящей космической битвы, соваться в которую, на мой скромный взгляд, было равносильно изощрённому самоубийству. Тем более для такого маленького кораблика, как моя яхта.