Константинополь. Последняя осада. 1453 - Роджер Кроули

Можно извинить жителей Города, производивших починку стен под руководством Джустиниани и носивших святые иконы по бастионам, за неоправданно сильную веру в мощь укреплений. Их неизменность, грозный вид и неколебимая прочность вновь и вновь убеждали в том, что малыми силами можно удерживать огромную армию, так что та ничего не сможет сделать, до тех пор пока боевой дух защитников не будет сломлен в результате недостатка продовольствия, дизентерии или недовольства населения. Пусть стены местами обветшали — в основном они оставались достаточно прочными. Брокьер, побывавший в Городе в 1430-е годы, полагал: даже уязвимый прямоугольный выступ защищен «крепкой и высокой стеной». Однако защитники Константинополя не знали, что готовятся к сражению в момент, когда совершается технологическая революция, в результате которой правила ведения осады в корне изменятся.

Никто в точности не знает, когда османы обзавелись пушками. Вероятно, огнестрельное оружие появилось в империи, проникнув через Балканы около 1400 года. По средневековым меркам эта технология распространялась со скоростью света: первое письменное упоминание огнестрельного оружия относится только к 1313 году, а первое изображение датируется не ранее 1326 года — однако к концу XIV века пушки изготавливались по всей Европе. Маленькие мастерские по изготовлению огнестрельного оружия из железа и бронзы появлялись, точно грибы, во Франции, Германии и Италии. Там же развивались сопутствующие производства. Возникали селитряные «фабрики»; посредники ввозили медь и олово; наемные техники предлагали свои услуги по выбору металла тем, кто готов был заплатить побольше. С практической точки зрения на ранних этапах существования огнестрельного оружия преимущества его выглядели сомнительными: во время битвы при Азенкуре полевая артиллерия, использовавшаяся наряду с большими луками, сыграла в сражении весьма незначительную роль. Само оружие было громоздким, изготовление его — трудоемким. Точность прицела не выдерживала никакой критики. Наконец, пушки представляли собой не меньшую опасность для тех, кто их обслуживал, чем для врага. Однако стрельба из них дала неожиданный психологический эффект. Король Эдуард III в битве при Креси «поверг в ужас французскую армию с помощью пяти-шести пушек; впервые они [французы] увидели подобные механизмы, издающие гром», а огромная нидерландская пушка Филипа ван Артвельде в 1382 году, «будучи приведена в действие, произвела такой грохот, как будто поблизости очутились все адские духи сразу». Уподобления, связанные с адом, обычны для ранних описаний. Действительно, нечто инфернальное слышалось в громовом реве «дьявольского орудия войны». Пушка опрокинула естественный порядок вещей и изгнала кавалерию с поля боя. Уже в 1137 году церковь запретила использование воспламеняющихся смесей в военных целях и вдобавок прокляла арбалет, однако это почти не имело последствий. Джин вырвался из бутылки.

К 1420 году участие артиллерии в военных действиях, за исключением осад, оставалось минимальным (именно тогда османы стали проявлять к ней серьезный интерес). Ворвавшись на Балканы, турки получили ресурсы и мастеров, необходимых для самостоятельного изготовления пушек. Здесь находились и литейные мастерские, и искусные литейщики, медные рудники, мастера по изготовлению каменных ядер и селитры, «заводы» по выработке пороха. Османы оказались хорошими учениками. В высшей степени восприимчивые к новым технологиям, они очень умело привлекали знающих христиан в ряды своей армии, а также хорошо обучали собственных солдат. Мурад, отец Мехмеда, создал подразделение для артиллерии: он сформировал артиллерийский корпус, а также корпус орудийной прислуги в дворцовых войсках. Одновременно, невзирая на папский эдикт, запрещавший поставки оружия неверным, венецианские и генуэзские купцы начали подвозить его на кораблях через Восточное Средиземноморье, и наемные техники, желающие продать свои знания в набиравшем силу султанате, явились к османскому двору.

Константинополь впервые испытал на себе воздействие новой силы летом 1422 года, когда Мурад осадил Город. Греки записывали, что он привез к стенам громадные «бомбарды» под командованием немцев. Они оказались по большей части неэффективными: семьдесят ядер поразили одну башню, не причинив сколько-нибудь серьезного ущерба. Когда Мурад доставил пушки к другой стене двадцать четыре года спустя, ситуация сложилась совершенно иначе. В 1440-х годах Константин пытался защитить одну из немногих провинций, остававшихся под властью Города — Пелопоннес — от османских набегов и отстроил заново стену длиной в шесть миль — Гексамилион — через Истм Коринфский от моря до моря, пытаясь отогнать турок. То было впечатляющее достижение военно-инженерного искусства, способное выдержать длительную осаду. В начале декабря 1446 года Мурад атаковал стену, использовав длинную пушку, и пробил в ней брешь за пять дней. Константину едва удалось бежать, спасая свою жизнь.

В интервале между двумя данными событиями османы углубили свои познания в артиллерии, причем произошло это в критический момент эволюции устройства пушек и производства взрывчатых веществ. Где-то в 1420-е годы изготовление пороха во всей Европе претерпело изменение, существенно увеличившее его эффективность и стабильность. До того момента ингредиенты, составляющие порох — серу, селитру и древесный уголь, — свозили на нужное место в отдельных бочках, а затем смешивали. Получившийся порошок горел плохо, легко отсыревал и зачастую распадался обратно на составные части. В начале XV века эксперименты показали: если смешать ингредиенты до пастообразного состояния, сформовать из них плитки и высушить, а затем раздробить на гранулы, то это позволит достичь лучших результатов. Так называемый «зернистый» порошок быстрее горел, был на тридцать процентов эффективнее и обнаруживал большую устойчивость к атмосферной влажности. Теперь производимый по городской стене мощный залп обладал впечатляющей силой.

К тому времени начали также появляться гигантские осадные орудия длиной до шестнадцати футов, способные стрелять ядрами весом более семисот пятидесяти фунтов. Дулл Грит («Безумная Грета»), великая бомбарда города Гента, издававшая грохот, «подобный реву адских фурий», разрушила стены Буржа в 1412 году. Правда, с появлением нового вида пороха увеличились опасность для орудийной прислуги и вред, наносимый самим пушкам при выстреле: более мощный порох разрывал слабые орудийные стволы. Поэтому стволы становились все прочнее и длиннее. Пушки все чаще стали отливать целиком, причем непременно из бронзы — и разница в ценах стала колоссальной. Бронзовая пушка стоила втрое дороже орудия из кованого железа, но выгода была очевидна и оправдывала расходы. Впервые с тех времен, когда звуки труб разрушили стены Иерихона, сторона, осаждающая надежно укрепленный замок, получила существенное преимущество перед его защитниками. Европа XV века огласилась ревом гигантских осадных пушек, шумом каменных ядер, разбивающихся о каменные стены, и грохотом от внезапного разрушения бастионов, дотоле считавшихся неуязвимыми.

Изготовление пороха в конце XIV в.

Османы обладали уникальными возможностями, дабы воспользоваться преимуществами, которые обеспечивали эти нововведения. Расширяющаяся империя имела достаточные запасы меди и природной серы. Требовались мастера, которых можно было взять в плен или нанять за деньги. Затем необходимо было выстроить мастерские, дабы распространить приобретенный опыт среди своих войск. Османы быстро овладели искусством отливки и транспортировки артиллерии, а также ведения огня из пушек. Что же до тылового обеспечения войны, ведущейся с использованием пороха, то здесь они не имели себе равных. Размещение эффективно действующей артиллерийской батареи на поле боя в нужный момент во времена Средневековья предъявляло исключительные требования к функционированию каналов поставок: необходимо было подвезти нужное количество каменных ядер, чей размер соответствовал бы калибру стволов, а также порох хорошего качества, причем подгадать его доставку к моменту прибытия медленно движущихся пушек. Османы получали работников и материалы со всей империи: каменные ядра — с Черного моря, селитру — из Белграда, серу — из Вана, медь — из Кастамону. Олово покупалось за морем. На бронзовый лом шли колокола церквей на Балканах. Все поставки распределяли с помощью транспортной сети, покрывавшей всю страну и непревзойденной по эффективности, — перевозки осуществлялись на подводах и на верблюдах. Тщательное и продуманное планирование являлось отличительной особенностью военной машины турок, которые, как и следовало ожидать, применили свои блестящие способности в соответствии со специфическими требованиями, предъявляемыми «эрой пороха».