Шестеро против Скотленд-Ярда (сборник) - Кристи Агата

Однако, когда он особенно сильно вмазал мне в висок, заставив головой стукнуться о стену, я расслышал слова Миртл:

– Так его, Фостер! Покажите этому брачному аферисту, где раки зимуют.

Уж не знаю почему, но ее слова взбесили меня, как попавшего в капкан скунса. Они прозвучали откровенным вызовом, и я бросился вперед, презрев любые ответные действия с его стороны. Я молотил кулаками так быстро, что едва успевал готовить удары. Один из них угодил ему в солнечное сплетение, и на этом все кончилось.

Пока он валялся в отключке на полу, я повернулся к Миртл.

– Значит, это ты натравила его на меня? – спросил я.

Она сохраняла полнейшее спокойствие, свойственное ей от природы.

– Да, – ответила Миртл. – Я еще утром поняла, в какие игры ты играешь, выкачивая из меня информацию. Не сомневалась, что быстро наберешься нахальства, чтобы предложить мне замужество, а потому натравила на тебя мистера Фостера.

– Так вот получи теперь сама, – сказал я и врезал ей что было силы.

Она повалилась, как гиппопотам в грязную лужу. Я так и оставил их лежать. Миртл явно не ожидала подобного оборота событий. Как я понял, в Англии еще не ввели славный обычай бить дам. Что ж, это только подтверждало, что мы у себя в Америке жили по более жестоким, но справедливым законам.

Вернувшись к себе в гостиницу, я улегся поперек кровати. Мною овладела жуткая усталость, а челюсть, обработанная частным сыщиком, нестерпимо болела.

Я уже понимал, что дело в Фолкстоуне придется сворачивать. Уж Миртл позаботится о распространении про меня нужных слухов, как и частный детектив из отеля. После чего в этом городишке для меня станет немного жарковато. Если я хотел довести свои планы до конца, пока еще не поздно, лучше всего было бы сесть в первый же поезд, отправлявшийся куда угодно. Но от таких мыслей становилось еще омерзительнее на душе. Ведь я подумал, что утром мне удалось обвести Миртл вокруг пальца. Теперь же стало ясно: она только притворялась дурочкой, скармливая мне свою историю, чтобы раздразнить аппетит. Это я оказался простофилей, и Миртл играла со мной как кошка с мышкой. Сами знаете, насколько отвратительно себя чувствуешь, если думаешь, что ты крутой, а на самом деле тебя легко водит за нос первая попавшаяся бабенка и ты ловишься на ее дешевый трюк.

Проснувшись на следующее утро, я все еще находился в том же невыносимом состоянии. Мне стало даже хуже. Во рту стояла сушь, как в пустыне посреди Аризоны, губы распухли. Даже если бы я захотел свистнуть, то не смог бы. Кроме того, один глаз у меня почти не открывался.

В буфете я хранил бутылочку виски и после пары глотков ощутил некоторое облегчение. В этом отеле не оказалось даже водопровода, как положено в цивилизованных странах. Немного воды я нашел только в рукомойнике над раковиной, сполоснув лицо и смочив голову. Затем попросил принести в номер немного брома, смешал его с водой и выпил. Только после этого я почувствовал способность хоть что-то соображать, но только без чрезмерных умственных усилий. Я сел на кровать и постарался прикинуть, что делать дальше и куда податься. Быть может, решил я, гостиничный клерк внизу подскажет, какой у них тут есть еще классный курорт помимо Фолкстоуна.

Я все еще ломал голову над этой проблемой, когда появился коридорный и сообщил, что в отель пришла дама, желающая меня видеть. Вообще-то, он употребил слово «леди», но для меня оно означало всего лишь особу женского пола.

– Послушай, сынок, – сказал я. – Я не знаю здесь никаких леди за исключением одной, и если это она, передай ей, будь другом, чтобы валила отсюда к чертовой матери и поджарила свою толстую задницу на медленном огне. У нее ведь толстая задница?

– Еще какая, сэр! – ответил коридорный.

– Тогда сделай то, о чем я тебя попросил. Передай ей мое пожелание.

Но служащий еще не дошел до двери номера, как она распахнулась и в комнату ворвалось подобие бешеного бизона. Коридорный отлетел в угол, угодив ногой в корзину для мусора. Разумеется, это была Миртл. Придержав дверь ногой, она сделала жест указательным пальцем, и юный служащий отеля вылетел из номера быстрее, чем обычно передвигается гостиничная прислуга.

Миртл подошла и горой возвысилась надо мной. Я же прикрылся руками, уверенный, что сейчас получу сполна за вчерашний нокаут, мое лицо уже не выдержало бы нового удара.

Но она не собиралась меня бить.

– Эдди, – сказала она, – вчера я устроила тебе веселенький вечерок.

То есть она, вероятно, выразилась несколько иначе, но смысл ее слов дошел до меня примерно так.

Я промолчал.

– Вчера устроила тебе веселую жизнь, а ты мне врезал за это. И я пришла принести тебе свои поздравления.

– Зачем ты пришла? Повтори. Я что-то не понял, – переспросил я.

– Поздравить тебя. Ты стал первым мужчиной, осмелившимся ударить меня. А я уже думала, что все мужики слишком трусливы для этого. Поздравляю, Эдди. И прошу прощения за мои сомнения в тебе.

– Какие сомнения? – недоумевал я, чувствуя себя совершенно отупевшим. До меня никак не доходило, что Миртл собиралась делать и зачем вообще ее принесла ко мне нелегкая.

– За сомнения в тебе, дорогуша! – чуть не проорала она мне в ухо. – Ты разучился понимать по-английски?

– Не понимаю той тарабарщины, на которой вы разговариваете у себя в Англии, – огрызнулся я.

– Ладно. Только скажи мне одно. Ты всерьез предлагал мне вчера выйти за тебя замуж или просто допился до чертиков, когда делал предложение? Задаю прямой вопрос и хотела бы получить на него не менее прямой ответ.

Я уставился на нее. Если чуть раньше мне пришло в голову, что это у меня ум за разум зашел, то теперь сумасшедшей казалась она.

Миртл скинула с себя шляпу и бросила ее в кресло, а потом уперлась руками в бока, я снова заподозрил ее в намерении ударить меня.

Спросила:

– Ну, так что?

– Конечно, я говорил серьезно, – поспешил ответить я, чтобы не получить оплеуху.

– Ты меня любишь? – уточнила Миртл и дернула ногой – ее оксфордские башмаки казались даже больше, чем вчера.

– Разумеется, я люблю тебя, Миртл, – торопливо подтвердил я, опасаясь, что она в любой момент может легко раздробить мне голень.

– Тогда у нас с тобой снова все в порядке, – облегченно сказала она. – Прости, что сомневалась в тебе, Эдди. Вчера я послала телеграмму, проверяя информацию о твоем ранчо, и только что получила ответ. Я думала, ты мошенник, а оказался просто мелким жуликом и остолопом, или как это называется на вашем жаргоне? Думаю, мне лучше выйти за тебя замуж, пока ты не натворил больших глупостей. Ты уверен, что хочешь жениться на мне не из-за моих денег, Эдди?

– При чем здесь деньги? Забудь об этом, – изобразил я возмущение.

– Прекрасно, так и запишем. А тебе лучше сразу забыть обо всем, что я наплела вчера утром. Я думала, что ты аферист, который хочет подоить меня, и потому скормила тебе кучу чепухи. Нет у меня никаких денег.

– Нет так нет, – пожал я плечами. От меня не ускользнул хитрый взгляд, которым она меня наградила, и я понял – меня проверяют на вшивость. – К черту твои деньги. Моих сбережений вполне хватит на двоих.

– Отлично! – сказала она с подозрительной поспешностью. – Тогда перестань кривить губы, словно хочешь свистнуть, а потом встань и поцелуй меня, пусть даже будет больно.

Теперь мне уже было наплевать, кто из нас двоих рехнулся. Я поднялся с кровати и прижался к ней. Надо уметь пользоваться выгодным моментом, когда он тебе предоставляется.

Так у нас с Миртл все и сладилось.

Можете не сомневаться, я не терял времени попусту. Миртл тоже действовала быстро. Мозги у нее работали с завидной скоростью. Это я понял сразу. Вовремя посланная телеграмма убедила ее, что я добросовестный фермер, а вовсе не охотник за ее капиталами. Она разъяснила мне, какую кипу бумаг надо было собрать в этой стране, если ты хотел оформить брак срочно, и уже через три дня мисс Миртл Фрамм стала миссис Эдди Туффан.