Журнал «Вокруг Света» №09 за 1992 год - Вокруг Света

Палатки, где торгуют; рыбой, расположились у самого края морского причала, откуда отходят прогулочные катера в Свеаборг, на острова Пихлая-саари — излюбленное место отдыха горожан и Коркеасаари, где расположен зоопарк. Здесь же лодки, с которых рыбаки предлагают покупателям свой утренний улов. Иду вдоль рядов. В специальных лотках из пенопласта лежат переложенные мелкими кусками льда салака, треска, щуки, лещи. А вот и лососи. Отдельные серебристо-серые рыбины настолько крупные, что едва помещаются в лотках. Самое бойкое место у прилавка, где ловко орудует длинным узким ножом бородач средних лет в очках и желтом прорезиненном переднике. Это Сеппо Вихма — наверное, самый известный на Кауппатори торговец лососем.

Когда-то он сам выходил в море, но потом занятие рыбной ловлей пришлось оставить — слишком много времени поглощает торговля.

— На промысел удается вырваться от силы один-два раза в год, чтобы не забыть, как пахнет море, — с нотками затаенного сожаления в голосе говорит Вихма.

Зато теперь он популярен. Нередко работает по заказам — филерует лосося для торжественных приемов.

Пока мы беседовали, подошел очередной покупатель. Показал на средних размеров рыбину. Сеппо принялся за работу. Несколько быстрых и точных движений ножом, и лосось лишается головы, плавников, хвоста. Еще один поворот лезвия, и острый нож скользит вдоль хребта, распластывая рыбину надвое. Орудуя ножом с легкостью и изяществом фокусника, Вихма ни на секунду не умолкает, рассказывая покупателю, что лосось в последнее время идет все больше крупный. Вчера, например, выловили семгу длиной 130 сантиметров. Потянуло это чудище аж на 27 кило. Встреваю в разговор, дабы сообщить то, что как-то услышал у нас: в 1904 или 1905 году (время точно не установлено) на реке Торнио в северной Финляндии поймали 43-килограммовую семгу.

Разделка закончена. Приглянувшийся покупателю кусок плюхается на весы, затем Сеппо посыпает его солью, сахаром и укропом и заворачивает в пергамент.

— Хорошая уха получится, — кивает Вихма. — Если будете хранить более двух суток, не забудьте переложить белым перцем, чтобы нейтрализовать неприятный вкус окисляющегося рыбьего жира, — напутствует он довольного обладателя семги.

Пора и мне честь знать — нечего отвлекать занятого человека досужими разговорами.

— Запомни о лососе две вещи, — говорит на прощание Сеппо. — Первое — ничто не может сравниться с семгой по вкусу, и второе — если хочешь получить максимум удовольствия — ешь ее слабосоленой.

Накануне отъезда в Москву я заглянул в магазин академической книги, где, бродя мимо книжных развалов, обнаружил прекрасно изданный фолиант с рецептами приготовления лосося. Там было все: лосось жареный, отварной, копченый, такой, сякой — всего около ста блюд. Листая сверкающие глянцем страницы с изображением аппетитных лакомств, я подумал, что, наверно, действительно надо быть безумцем, чтобы есть в Финляндии мясо.

Хельсинки Александр Солнцев Фото автора

Две жизни царя царей

По соседству с пирамидами долины Гиза полуразрушенная фигура сфинкса выглядит так же привычно, как безоблачное и знойное небо и пустынная земля вокруг. История его поражала воображение и вдохновляла не одно поколение ученых, писателей, поэтов. Не дает она покоя и нашим современникам. Вооруженные новыми достижениями науки, все глубже проникают они в толщу веков, пытаясь восстановить то, что казалось уже утраченным навсегда, и несокрушимая твердыня прошлого нехотя, но поддается их натиску.

Ветер пустынь особенно жесток: мириады песчинок, подобно абразивному порошку, микрон за микроном обтачивают скальные поверхности. Судьба же песчаника, из которого вырезан сфинкс, более печальна. Ветровая эрозия, став соавтором творчества древних, за три с половиной тысячелетия изменила фигуру до неузнаваемости, придав ей вид памятника природы. И сегодня никто, кроме ученых, достаточно точно не сможет представить первоначальные очертания этого грандиозного сооружения. И уж совсем трудно предположить, что между двумя передними лапами божества с телом льва находилась фигура воина, молодого наследника фараона Сети I, великого Рамзеса II, личность которого известна нам благодаря многочисленным изображениям, воспроизводящим его подвиги на стенах гробниц и храмов.

Правление Рамзеса II, или Великого, длилось более 60 лет, за которые он не только стал отцом 90 детей, но и утвердил в своей империи мир, сделал ее процветающей, а по количеству гигантских сооружений различного назначения время его правления осталось непревзойденным в истории Древнего Египта.

Скончался он в возрасте 90 лет, опередив и в этом почти всех своих прошлых и будущих «коллег». Последним пристанищем его стала усыпальница в Фивах, древней религиозной столице Египта. Жрецы, владевшие в совершенстве искусством бальзамирования, и сухой воздух законсервировали его тело так хорошо, что спустя три с половиной тысячелетия мы можем лицезреть останки «царя царей». Именно так называли его подданные. До 1980 года 26 мумий древнеегипетских фараонов демонстрировались в Египетском музее в Каире. Но по распоряжению тогдашнего президента Египта Анвара Садата эта выставка, как позорная и недостойная памяти великих предков, была запрещена. Однако коммерческий интерес сегодняшних руководителей оказался выше призрачных нравственных критериев, и, похоже, запрету Садата осталось жить недолго. Уже подготовлены специальные герметические саркофаги, которые позволят не только возобновить прерванную экспозицию, но и защитить хрупкие экспонаты от губительного воздействия среды.

Эта неэстетичная на вид и противоестественная восприятию человека коллекция, безусловно, вызовет новую волну интереса к истории Египта и особенно к периоду роста его могущества. Тут нельзя обойти вниманием имена предшественников Рамзеса II, фараона Тутмоса III, чьи владения простирались вплоть до четвертого порога Нила. Его потомок Аменхотеп IV — он же Эхнатон и его прекрасная жена Нефертити были, однако, озабочены не расширением жизненного пространства для своих подданных, а яростной борьбой с культом бога Амона и охранявшим его могущественным кланом жрецов. В годы их правления была построена новая столица. Но внутренние неурядицы ослабляли страну, и набеги племен хеттов, враждовавших тогда с Египтом, становились все более и более успешными. Возможно, эти факторы и повлекли за собой внезапный конец их правления, а возвратившиеся к прежней власти жрецы сделали все, чтобы имена богопротивных навсегда были стерты со «скрижалей» истории, роль которых выполняли в стране монументы и храмовые сооружения.

Восстанавливать былую славу пришлось другим поколениям фараонов, среди которых особое место занимает Тутанхамон. Но в 1295 году до нашей эры династической цепочке правителей суждено было прерваться, и на трон взошел представитель бюрократической сановной верхушки Прамес, основатель XIX династии правителей, под именем Рамзеса I. Но не прошло и 16 месяцев, как бремя руководства страной принял на себя его сын — могучий воин Сети, скульптурный портрет которого был воплощен в сфинксе. Маленькому Рамзесу II было всего 8 лет, когда произошло это событие, но возраст высокородных чад во все времена не являлся препятствием для занятия высочайших постов, и уже десятилетним он «командует» армией, а в 14 вместе с отцом участвует в битве у города Кадеш с племенами хеттов и одерживает победу, правда кратковременную, но зато первую в жизни.

Постепенно интересы Рамзеса становятся шире, и отец начинает подбирать молодому наследнику гарем для скорейшего воспроизведения потомства — мера отнюдь не лишняя в то жестокое время, и вскоре его первая жена, красавица Нефертари, дарит ему сына, вторая жена, которая осталась в истории как наиболее умная из всех жен, — Истнофер — не отстает, и вот Рамзес уже отец двоих наследников. В течение десяти лет каждая из них родила не менее пяти сыновей и нескольких дочерей. Другие его жены тоже внесли свой вклад в пополнение потомства. Похоже, во дворце Рамзеса было довольно многолюдно и отнюдь не спокойно, ведь дети всегда дети. Главу же семьи редко можно было застать дома. Большую часть времени он проводил на строительных площадках, следя за возведением гигантских сооружений, задуманных его отцом. Такое пристрастие к супергромадным объектам, как полагают некоторые ученые, явилось не столько желанием сохранить свое имя на веки вечные, сколько вполне обыденным стремлением во что бы то ни стало убедить всех в своем божественном происхождении. Ведь Египет представлял собой мощную империю с хорошо разветвленным и развитым бюрократическим аппаратом, который, в свою очередь, обладал сильным влиянием в стране. Тут, как говорится, надо всегда держать ухо востро, а не то... Короче говоря, статус божества вполне устраивал фараонов, и на его поддержание не жалели средств. Эту истину усвоили еще предки Рамзеса, а он превзошел их всех.