Королевская постель - Маргарет Барнс

Танзи впервые предстояло прямо ответить на этот вопрос, и она заколебалась.

– Мне кажется, да, хотят, – ответила она, стараясь не смотреть Дикону в глаза.

– А вы любите его?

Она рассердилась и попыталась вырвать руку.

– Какое вам дело до этого? Мы знакомы с вами всего каких-нибудь три дня. Почему вы об этом спрашиваете?

– Может быть потому, что я расстаюсь с вами надолго. И пока я буду учиться, я должен знать.

Очень медленно, словно подчиняясь теплому свету, который излучали его карие глаза, Танзи пыталась ответить ему настолько правдиво, насколько сама разбиралась в своих чувствах.

– Я всегда любила его, с детства. Но я не уверена, что вы имеете в виду такую любовь. – Она почувствовала, что он вздохнул с облегчением и выпустил ее руку. – Но почему вы спрашиваете? Какое это имеет для вас значение?

– Потому что я навсегда сохраню в душе ваш образ.

– За три года столько всего может случиться. И не надо вам так думать, – ответила Танзи, всем сердцем надеясь, что он сдержит свое обещание.

Глава 9

Утром, когда Танзи пришла в сарай, Дикона на сеновале уже не было. О его коротком странном пребывании там напоминала только заново нарисованная вывеска, на которой был весьма искусно изображен голубой кабан с выразительной мордой. Не имея за душой ни гроша, он щедро расплатился с ней своим талантом и оставил то, что могло защитить всю ее семью от гнева и жестокости окружающих. И по мере того, как проходили недели, эта вывеска приобретала для Танзи вполне реальный смысл как подтверждение того, что и необыкновенная исповедь, и мимолетная дружба, так сильно изменившая всю ее жизнь, не приснились ей, а существовали в реальной жизни. Что бы ни говорили жители Лестера о новой вывеске, как бы ни потешались над ней, каждый раз при взгляде на голубого кабана сердце Танзи наполнялось нежностью и теплотой.

Поначалу, благодаря самым прозаическим причинам, вывеска не только не успокоила Танзи, но напротив, принесла ей дополнительные волнения, ибо она должна была как-то правдоподобно объяснить, каким образом ей удалось не просто починить, но и совсем переделать ее. Танзи просто повезло, что Роза Марш была осчастливлена появлением новой вывески и не приставала к Танзи с расспросами. Она вполне удовлетворилась неясными намеками на то, что это сделал один из постоянных посетителей, и легко связала это событие с разговорами Диггони о том, что Танзи встречалась на сеновале с каким-то своим возлюбленным.

Что же касается отца, то ему Танзи постаралась рассказать правду, но он не проявил никакого интереса к возвращению гостя, поскольку однажды уже выразил свое отношение к его необыкновенной истории.

– Он и без денег мог бы переночевать у нас, раз уж так случилось, что этот шарлатан ограбил его, – сказал он слабым голосом. – Но это была прекрасная мысль – расплатиться работой. Я уже много месяцев пытался обновить вывеску. Впрочем, я так много собирался сделать, кроме этого…

Роберт Марш лежал, погруженный в грустные мысли, и Танзи была очень рада, что он не обратил внимание на самое важное: вывеска была не обновлена, а переделана.

– Но одно дело я все-таки сделал, Танзи, доченька, – продолжил он, делая над собой усилие, – несколько месяцев назад, когда я был еще здоров, я встретился с адвокатом Лангстафом и написал завещание. И ты должна это знать. И дело, и дом, и все, что в нем находится, конечно, завещаны Розе. Если она снова выйдет замуж, половина доходов переходит к тебе. Я знаю, что у вас не слишком добрые отношения и что она не очень хорошая хозяйка. Именно поэтому я и прошу тебя оставаться здесь, как можно дольше, и делать для «Кабана» все, что в твоих силах. После ее смерти все перейдет к тебе.

– Но я не знаю, как вести дела. Конечно, Роза ленива, а я совсем не такая ловкая и умелая, как она, когда она захочет чего-нибудь добиться, – ответила Танзи, искренне сожалея о своей молодости и неопытности.

– Вот что значит не иметь сына! – вздохнул Роберт Марш. – Но ведь ты почти во всем мне помогала, поэтому знаешь дело лучше, чем многие другие. И потом – ты ведь выйдешь замуж.

– Может быть, мой муж не захочет быть хозяином постоялого двора?

– В таком случае вы сможете его продать. Через Лангстафа. Ради меня он будет соблюдать твои интересы. И чем бы ни стал заниматься твой муж, деньги никогда не будут лишними.

Танзи опустилась на колени перед кроватью и, плача, уткнулась в отцовское плечо.

– Почему я должна беспокоиться о замужестве и о деньгах? Ведь я не знаю, как стану жить без тебя, – проговорила она сквозь слезы.

– А вот твоя мачеха, та проживет прекрасно. – Некоторое время он лежал молча, потом с трудом заговорил снова. – Если тебе нужна будет помощь, любая помощь, обращайся к Уиллу Джордану. Ты можешь полагаться на него, как на меня. И на Тома… Вы всегда были очень дружны. Мне следовало позаботиться о твоей свадьбе, пока у меня еще были силы.

Сама не понимая, почему, несмотря на всю свою беззащитность, Танзи была благодарна отцу за то, что он не успел выдать ее замуж и что она остается свободной.

Хотя Роберт Марш прожил еще несколько недель, это был их последний спокойный разговор наедине. Он так никогда и не узнал, что после гибели последнего Плантагенета его постоялый двор сменил имя и стал называться «Голубым Кабаном» и что его любимая дочь испытывает более сильное чувство, чем простая дружеская симпатия, к внебрачному сыну короля Ричарда.

Его смерть стала для Лестера очень печальным событием. И когда стало известно содержание завещания, отношения между его женой и дочерью заметно осложнились. Понимая, что Танзи заинтересована в успехе их дела, Роза нагружала ее любой работой, она обращалась с девушкой, едва ли не как со служанкой. Будучи неплохо обеспеченной до конца своих дней, она приходила в ярость от одной только мысли о том, что ее привлекательность как хорошенькой и зажиточной вдовушки заметно страдает от того, что после ее смерти Танзи объявлена единственной наследницей.

Роза все реже пребывала в хорошем настроении и все чаще грубила Танзи и оскорбляла ее. Когда Хью Мольпас, заходивший иногда в «Голубой Кабан» под предлогом соседского участия, перестал отпускать по ее адресу сальные шутки, что вполне объяснялось ее новым положением вдовы, и стал неожиданно обращаться с Танзи, как со взрослой девушкой, ее ярости не было границ. Роза не считала нужным сдерживаться и при случае отомстила падчерице.

Это произошло, когда в гости к Розе пришла ее подруга Друсцилла Гэмбл, чтобы засвидетельствовать свою дружбу и заодно немного посплетничать. Они сидели в гостиной возле дверей, и Танзи, которая шинковала овощи возле открытого кухонного окна, невольно слышала весь их разговор.