Навеки твой - Элизабет Чандлер

Прямо перед фотоателье был устроен небольшой помост под тентовой крышей, похожий на маленькую театральную сцену. Здесь было несколько декораций, вешалки с костюмами, возле которых суетились дети и взрослые, а также различные аксессуары — пистолеты, деревянные кружки и бутафорская голова бизона из искусственной шерсти. Дребезжащие звуки пианино придавали сцене атмосферу настоящего салуна.

Фотограф щеголял в ковбойской шляпе, жилете и кожаных штанах в обтяжку.

— Классный, — оценила Бет, любуясь им сзади. — Очень классный.

Айви улыбнулась.

— Обожаю парней в сапогах, — сказала Бет несколько громче, чем следовало.

Ковбой обернулся.

— Уилл!

Уилл расхохотался, а Бет побагровела от смущения. Заметив это, Уилл похлопал ее по руке, а потом вежливо кивнул Айви. Филипп уже стоял возле вешалок с костюмами.

— Как дела? — спросил Филипп.

Бет с размаху хлопнула себя по лбу.

— Вот я балда! Совершенно забыла, что ты работаешь в этом ателье!

Уилл улыбнулся ей веселой и искренней улыбкой. Глаза его прятались в тени ковбойской шляпы, но Айви все равно заметила, что когда Уилл перевел взгляд с Бет на нее, улыбка его стала заметно сдержаннее и суше.

— Хотите сфотографироваться?

Филипп уже вовсю рылся в одежде.

— Наш кавалер очень хочет, — засмеялась Бет, поворачиваясь к Айви.

— Кавалер?

— Мой брат, Филипп, — пояснила Айви, глядя, как ее братишка деловито втискивается между двумя парнями такого роста, что их запросто взяли бы в профессиональную футбольную команду. — Вон он, тот, что поменьше.

Уилл кивнул.

— Пожалуй, я провожу его к другой вешалке, — сказал он. — Женские костюмы вон там, — добавил он через плечо, кивая на стойки, вокруг которых суетилась стайка девушек.

Некоторые из девушек были старше Айви и Бет, другие выглядели намного моложе, но все они смотрели на Уилла и хихикали.

— Эй, ковбой, — негромко бросила Бет в спину удалявшемуся Уиллу. — Мне кажется, что возле той вешалки твоя помощь нужна гораздо больше!

— Там отлично справятся без меня, — ответил Уилл, не оборачиваясь.

«Какая попка!»

Уилл замер.

Бет уставилась на Айви, а Айви — на Бет. Айви прекрасно знала, что не говорила ничего подобного, но Бет вела себя так, словно для нее эти слова стали такой же неожиданностью. Ее голубые глаза блестели от изумления и сдерживаемого смеха.

— Я этого не говорила!

— Я тоже.

Уилл покачал головой и пошел дальше.

«Не говорила, но подумала!» — произнес невидимый голос.

Айви обернулась.

— Ну, может быть, и подумала, — признала Бет, — но…

Уилл обернулся.

— Я этого не говорила! — воскликнула Айви.

— Чего не говорила? — переспросил Уилл.

Айви не сомневалась в том, что он все прекрасно слышал.

— Что у тебя… То есть, что я подумала… Что… — Она посмотрела на Бет. — Ладно, не обращай внимания. Пустяки.

— О чем она говорит? — спросил Уилл у Бет.

— Что-то насчет твоей задницы, — ответила та.

Айви в ужасе всплеснула руками.

— Неправда! Я совершенно не интересуюсь его задницей! — закричала она.

Шум голосов под тентом мгновенно стих. Наступила тишина. Все смотрели на Уилла, потом перевели глаза на Айви.

— Может, хочешь полюбоваться моей? — спросил один из «футболистов».

— О, черт! — простонала Айви.

Уилл не выдержал и расхохотался.

— Ты вся красная, — сказала Бет, глядя на Айви.

Айви прижала ладони к пылающим щекам. Бет схватила ее за руку и потащила прочь.

— Румянец идет тебе гораздо больше, чем боевая раскраска под анютины глазки.

Через пятнадцать минут Айви страдальчески морщилась перед зеркалом, а Бет с трудом застегивала на ней молнию.

— Если я наклонюсь, Уилл сделает сногсшибательный кадр.

— Он сделает сногсшибательный кадр даже в том случае, если ты выпрямишься, — заметила Бет.

Они решили одеться танцовщицами из салуна в одинаковых красно-черных платьях — «разбитными шлюшками», как выразилась Бет.

— Я не возражаю против того, чтобы мой муженек был законопослушным, — проговорила Бет протяжным южным говорком, проводя ладонями по своим пышным бедрам, — но только до тех пор, пока он слушается моих законов!

Айви рассмеялась и посмотрела на себя в зеркало. Бет дала ей платье на размер меньше, выставлявшее напоказ все изгибы и округлости.

Айви страшно стеснялась выходить из примерочной, хотя Бет сообщила ей, что «футболисты» уже ушли. Но Айви боялась совсем не футболистов: она прекрасно знала, что сумеет поставить на место чересчур развеселившихся мачо. Она стеснялась Уилла.

Возможно, Уилл тоже почувствовал это, потому что когда девушки вышли из кабинки, он протянул руку в сторону Бет и воскликнул:

— О, мисс Лизи, вы сегодня убийственно прекрасны! И вы тоже, мисс Айви, — тихо добавил он.

— А я, а я? — нетерпеливо спросил Филипп. Штаны с бахромой и жилет были ему почти впору, но широкополая ковбойская шляпа оказалась велика чуть ли не на десять размеров.

— Ужасный, — сказал Уилл. — Ужасный и прекрасный, вот только я совсем не вижу твоего подбородка.

Айви рассмеялась и сразу перестала смущаться.

— Не возражаешь, если мы подберем тебе другую шляпу?

— Только черную, — потребовал Филипп.

— Слушаюсь, дружище.

Уилл нашел другую шляпу и выстроил всех троих перед камерой. Потом сдвинул шляпу на затылок и скрылся за фотоаппаратом.

Это был современный аппарат, спрятанный в старом корпусе, который при нажатии кнопки выпускал большое облачко дыма — это тоже было частью представления. Но когда дым рассеялся, Уилл, как ошпаренный, выскочил из-за ящика. Он выглядел так комично, что Айви поначалу приняла это за очередную часть шоу. Но взгляд, которым Уилл смотрел на них троих, заставил ее обернуться.

— Я… хм…Сейчас сделаю еще один кадр, — выдавил Уилл. — Встаньте еще раз, как стояли.

Они послушно выстроились перед камерой и дождались второго облачка дыма.

— А что было не так в первый раз? — спросила Бет.

— Я пока не знаю, — пробормотал Уилл, как-то загадочно переглянувшись с Бет. Потом он покачал головой, так что шляпа съехала ему на глаза. — Фотографии будут готовы через несколько минут. Вам две или три копии? — спросил Уилл.

— Две будет вполне достаточно, — ответила Айви. — Одну Бет, вторую нам с Филиппом.

— Я хочу собственную фотографию! — заявил Филипп.

— И я тоже, — раздался еще один голос у них за спиной.

Все обернулись.

— Здорово, приятель! — воскликнул Грегори, протягивая руку Филиппу. — Дамы, мое почтение.