Рожденные водой - Виктория Павлова

Вскоре Эштон отдали в частную школу в центре, а Дэш остался в школе у дома. Сестру забирал автобус раньше, чем Дэш вставал, и теперь они почти не пересекались, зато все выходные проводили вместе: катались на велосипедах, гуляли с Енотом, ходили в кино или на роллердром.

После того как Эштон перевелась, у Дэша в школе все пошло не так.

— Сестричка Холландер, — со смехом приветствовали его одноклассники утром в коридоре.

— Тебя на Школьный Совет не звали, — захлопывали перед ним дверь конференц-зала.

— Место занято, — говорили ему на тематических вечерах в актовом зале.

Дэш вздыхал и отправлялся в столовую вместо Школьного Совета, или пристраивался у стенки и стоя смотрел двухчасовую пьесу, которую ежегодно ставили старшеклассники.

Он не научился заводить приятельских отношений, и почти любое общение давалось ему с трудом. Без Эштон он не знал, что делать.

Бабушка не обращала на Дэша внимания, если он сам что-то не спрашивал, а мама постоянно пропадала в командировках. Дэш оказался предоставлен сам себе. Он расслабился — начал опаздывать на уроки, а иногда и вовсе пропускал школу и уходил гулять, посадив Енота в рюкзак. По его мнению, все складывалось удачно: в школу он ходить разлюбил, а его прогулами не интересовались.

* * *

Дэш проспал учебу и тихо читал в своей комнате, дожидаясь времени обеда, когда можно будет спуститься и сделать вид, что только что пришел. Он любил оставаться дома на целый день, лениво просыпаться, играть с Енотом и рисовать. У него скопилось столько набросков человеческого тела, что пришлось завести папку и убрать все туда, иначе Енот растаскивал листы по всему дому. Дэш намеревался дочитать книгу и порисовать, прикидывая, что как раз успеет набросать пару зарисовок.

С улицы раздался голос матери, потом хлопнула входная дверь. Потом он услышал Эштон.

Ничего себе! Значит, она тоже прогуливает? Но у нее-то дорогущая частная школа. Чтобы ее прогулять, нужна веская причина.

Голоса зазвучали ближе. Мать с Эштон поднялись по лестнице, прошли мимо его комнаты и затихли. Дэш осторожно выглянул в коридор и долго прислушивался. Бормотание доносилось из комнаты матери. Бабушка наверняка тоже там.

Дэш постоял в холле. Потом набрался смелости, прокрался поближе и приложил к двери ухо. Хрипловатый голос бабки что-то с нажимом рассказывал. Потом он замолк, и зазвучала мама, только вот не удавалось разобрать слов. Дэш опустился на колени — нет, между полом и дверью никакой щелочки. Он тихонечко сбегал за стаканом и аккуратно приставил его к двери.

— …разделение по участкам… не только мы…

Это бабушка.

— Выбери нож, — ясно произнесла мама. — Это главнее.

Эйзел возмущенно заговорила, видимо, не согласилась. Потом чем-то зашуршали. Дэш застонал про себя от досады — что там происходит?

Рядом с комнатой матери спальня Эштон. Если привязать зеркальце к длинной палке и высунуться из окна, то можно будет разглядеть, что они там делают. Дэш на цыпочках побежал вниз и через кухню выбежал на задний двор к садовому домику. Там стояли металлические рейки для ограды — по заказу Эйзел Дэш огораживал ее цветники. Длинные и тонкие рейки высотой полтора метра подойдут. Он схватил одну и ринулся обратно, надеясь разыскать зеркальце у Эштон в ящиках. Девчонки из школы вечно таскали с собой пудреницы и без конца туда смотрелись. За дверью материнской комнаты все еще совещались. Дэш на цыпочках прошел мимо.

В комнате сестры он обшарил тумбочку и комод. Зеркальца не попалось. На столе валялись только учебники и тетради, а в ящиках — куча всякого хлама вроде значков, брошюрок со спортивных мероприятий и алюминиевых медалей за победы, никаких зеркал.

Енот проснулся, нашел хозяина, и теперь вертелся под ногами и тявкал.

— Тсс! — замахал на него Дэш, открывая по очереди ящики и шкафчики.

Енот сел и уставился на дверь. Дэш повернулся.

На пороге стояла Эштон.

У Дэша вспотели ладони. Сейчас она наорет за незаконное вторжение и за то, что роется в ее вещах. Нажалуется матери, обзовет. Не говоря уже о том, что его вообще не должно быть дома, как, впрочем, и ее. Дэш застыл, ожидая скандала, но Эштон, будто и не заметила вторжения: медленно дошла до кровати и села, смотря перед собой невидящим взглядом. У нее был непривычный вид. Дэш не мог понять — она заболевает? ее сейчас стошнит? или голодная?

Что они там с ней делали?

— Эш…

Ноль реакции. Что же такое произошло в комнате матери, что даже Эштон в шоке?

— Ты чего? — Он шагнул к сестре, но она сидела, уставившись в одну точку, и не шевелилась. Он наклонился к ней. С ее лицом тоже было что-то не так: будто Эштон за утро успела сделать пластическую операцию и изменила форму носа или скул. Вроде бы она, но в то же время другой человек. — Что такое?

Эштон молчала. Чуть сильнее нахмурила брови и сжала губы. У Дэша по спине противными мурашками пополз страх. Случилось нечто настолько ужасное, что Эштон не может произнести вслух.

Енот вопросительно поглядывал на всех, дескать, чего вы тут затеяли? А мне рассказать?

— Ну чего ты? — Дэш присел перед ней на корточки и положил руку на коленку, намереваясь дружески потрепать.

Она резким жестом сбросила его руку и уставилась на него со злостью.

— Ты… Ты… — На секунду она будто потеряла контроль над эмоциями и собиралась заплакать или заорать, но смогла это преодолеть. — Пошел вон, — сказала она. Тихо так сказала, спокойно.

Эштон частенько обзывалась и говорила колкости, и Дэш с удовольствием услышал бы сейчас какую-нибудь ядовитую подколку, только бы не видеть холодное раздражение.

Сестра не шевелилась. Он забрал рейку, прислоненную к стене у входа, и замер на пороге, оглядывая сестру. Растерянность! Вот что случилось с ее лицом: Эштон была растеряна, а на его памяти такого с ней не происходило никогда. Дэш стоял, не решаясь оставить ее одну в таком состоянии. Она подняла на него взгляд, рассмотрела с ног до головы, будто видела впервые. В ее глазах отразилось презрение, брезгливость, а еще страх.

Дэш сдержал судорожный вздох. Именно так смотрят на чудовищ, которые вырастают и становятся опасны для своей семьи. Может ли быть, что чудовища стали темой обсуждения в материнской комнате?

— Пошел вон, — твердо повторила Эштон.

Енот гавкнул на нее и потрусил прочь из комнаты.

В коридоре Дэш натолкнулся на мать. Она покосилась на рейку в его