Морской волк - Владислав Олегович Савин

Вошел лейтенант НКВД, держа в руках что-то похожее на большую папку, планшет или маленький чемоданчик. Странным было еще то, что от этого предмета отходил электрический провод с вилкой. Сталин кивнул, лейтенант поставил «планшет» на стол, подключил шнур, откинул крышку, что-то сделал внутри.

– Покажите товарищу Василевскому. Пока только экстракт, кратко. И я посмотрю. Вы, товарищ Василевский, надеюсь хорошо помните все события на Сталинградском фронте, начиная с августа месяца? Увидите различия?

На крышке прибора была карта – цветная, светящаяся изнутри! Дата в верхнем правом углу – положение на 23 августа 1942 года. И вдруг значки на карте пришли в движение! Синие, красные стрелки – направление ударов. Иногда карта сменялась на короткое время кадрами кинофильма или текстом. В последнем случае все замирало до тех пор, пока лейтенант не нажимал на клавишу.

И обстановка разительно отличалась от знакомой Василевскому! Там немцы сумели ворваться в город, и зенитчицы 1077-го полка, успешно задержавшие их, погибли все. Тракторный завод, где даже под снарядами продолжался ремонт танков, там стал полем боя. Наши войска были прижаты к берегу на трех крошечных плацдармах. Наши атаки с севера отбивались немцами – и последняя тоже, 26 октября. Когда, как Василевский хорошо помнил, фашистов отбросили от северной части Сталинграда, объединившись с городским плацдармом. Бои в городе тоже шли по-другому. Немцы не были оттеснены от Волги. И группировка противника была заметно меньшего размера!

Вот и «Уран». 19 ноября, дата та же самая. Но диспозиция сильно отличается: на флангах меньше румын и больше немецких дивизий. Письмо Вольского, то самое. Причем, как ни грустно, имеющее оправдание – танкисты Четвертого мехкорпуса в большинстве и пороха не нюхали, не имели опыта. Василевский вынужден был признать, что отчасти Вольский был прав: бросить такой корпус против подготовленной немецкой обороны – и не вышло бы ничего хорошего. Помогло то, что воевать Вольскому пришлось с румынами. Ну а после он уже почувствовал вкус победы. Операция по окружению прошла по знакомому плану, вот только со сдвигом на день, ну да немцы оказывали куда большее сопротивление, чем румыны. А корпус Вольского проявил себя очень даже хорошо!

Бой у Котельниково. Вместо уничтожения немецкой Шестой танковой дивизии разгром нашего Четвертого кавкорпуса? И продвижение немцев с румынами за реку Аксай? Это при том – генерал-полковник это точно знал, что после истребления немецкой дивизии оборона Четвертой румынской армии просто распалась. Румыны бежали, бросая технику и обозы. И кавкорпус не знал, куда девать пленных. Переловить всех было решительно невозможно, но то, что Четвертая армия румын перестала существовать как организованная сила, – абсолютно достоверно!

Стоп! Изображение замерло. На дате 5 декабря, сегодняшнее число.

– Это не фантазия, не сказка, товарищ Василевский. Все это произошло… в ином времени. Этот прибор был сделан в 2010 году. И показывает нам то, что случилось у наших потомков. Их история полностью совпадала с нашей до лета этого года. И изменения произошли исключительно оттого, что мы были предупреждены и сумели что-то улучшить. А вот что будет дальше? Потомки высказали интересную гипотезу, что время, как река, разветвляется, становится параллельным. А значит, история нашего мира еще не написана. Но мы знаем, с некоторой точностью, что должно произойти: планы, закономерности, намерения сторон остались те же. Хотите взглянуть, что было дальше в том мире?

– Мы выиграем эту войну, товарищ Сталин?

– Да, товарищ Василевский. Мы возьмем Берлин в мае сорок пятого. Если пожелаете, можете после взглянуть на кинохронику. Однако эта война будет стоить нам двадцать шесть миллионов жизней. Потому сейчас наша цель не только победить, но победить с меньшими потерями и желательно быстрее. Думать не только о войне, но и о том, что будет после. Но это пока вас не касается, товарищ Василевский. Пока в курсе, кроме меня, был лишь Борис Михайлович. К сожалению, здоровье не позволяет ему полностью взять на себя военную сторону дела, включая руководство операциями непосредственно на фронте. Прошу вас ему помочь. Желаете взглянуть, с какими трудностями мы столкнемся через неделю и к чему это приведет?

– Один только вопрос, товарищ Сталин, можно? Письмо Вольского – оно из нашей истории или из той?

– Из той. Поскольку в нашей товарищ Вольский никакого письма не писал. Потому и было ему дозволено остаться на своем посту, также и с учетом, что и там он показал себя очень неплохо. Не написал он оттого, что у нас успели дать его корпусу гораздо большее время на боевую подготовку. Что подтверждает ваши слова про него… Продолжение. Контрудар Гота – 12 декабря, через неделю! Правда, из двух танковых дивизий, 6 и 23 тд, у немцев осталась лишь одна. 23 тд идет с Кавказа своим ходом, и, надо полагать, успела потратить моторесурс. И еще три дивизии у фрицев в 48-м армейском корпусе, и одна из них танковая, 11 тд. Все висело на грани – немцы прорвались больше чем наполовину, окруженцы Паулюса уже слышали канонаду совсем близкого спасения. Причем немцы наносили два удара – главный, из Котельниково, 56-й армейский корпус, те самые 6 и 23 тд, плюс румыны. И вспомогательный, от Нижнечирской, который был принят нами ошибочно за главный. Принят обоснованно – расстояние до окруженных там было всего сорок километров. Однако и наши думали так же, ждали там и готовились. Оттого Манштейн и Гот выбрали более долгий, но легкий путь. Но возле Верхнеекумской, на реке Мышкове, немцев встретили сначала огнеметная танковая бригада, а затем успевший подойти и развернуться Четвертый мехкорпус Вольского. И танковые дивизии Гота были измотаны в маневренном бою, а наши перешли в наступление на фланге, разгромив итальянскую армию и угрожая Готу окружением, а за спиной корпуса Вольского уже развертывалась Вторая гвардейская армия. И немцы отступили.

– Товарищ Сталин! Обращаю ваше внимание на кардинальное отличие! Считаю удар немцев из Котельниково невозможным. Так как у них нет сейчас Шестой танковой дивизии, а также боеспособных румынских соединений. И это при гораздо лучшем нашем положении у Котельниково. Более вероятно, что теперь немцы сделают ставку именно на Нижнечирский, где развернут их 48-й корпус, в много лучшем состоянии. У них еще остались три танковые дивизии – 11, 23 и 17-я, хотя последняя подойдет позже. Хорошо, что все они уступают разбитой Шестой. Семнадцатая – самая слабая, всего 54 танка и две тысячи солдат мотопехоты. Двадцать третья и Одиннадцатая выводятся с фронта, с Кавказа и из-под Ржева соответственно, а значит, потрепаны, имеют некомплект. У немцев просто не хватит сил на два кулака, но один они