Сталин и Гитлер - Ричард Овери

Связь между официальным поощрением патриотизма и глубоким международным кризисом была очевидной. Возрождение интереса к великим военным героям русской истории не подразумевало реабилитации злодеев царского прошлого. Историю воспринимали выборочно. Петра Великого восхваляли как реформатора и создателя государства. Иван IV Грозный царствовавший в XVI веке, после десятилетий поношений был возвращен в светский «пантеон» на основании того, что он заложил первый примитивный фундамент современного cоветского государства. Новая история была преднамеренно дидактической. Было важно показать, что обычные люди играли в прошлом важную роль в героической борьбе, тогда как знать и торговцы колебались, или предавали государство60. Эта тема стала главной в фильме Сергея Эйзенштейна «Александр Невский», заказанном в 1937 году и снятом в 1938 году всего за шесть месяцев. Первоначально названный «Русь», средневековое название России, фильм повествует об истории русского князя, жившего в XIII веке, который поднял народ на победу над германскими тевтонскими рыцарями в знаменитом Ледовом побоище на Чудском озере в 1242 году. Не требовалось особого воображения, чтобы понять намек. В первоначальном сценарии Эйзенштейна Невский был убит прямо перед тем, как его народная дружина обращает немцев в бегство, но Сталин сказал ему, что ему хочется, чтобы герой остался живым. Фильм снимался в течение летних месяцев 1938 года; картину зимней битвы пришлось изображать, удерживая куски льда на поверхности озера при помощи наполненных газом шаров и закрасив всю растительность вокруг в белый цвет. Когда фильм был завершен, Эйзенштейн написал пропагандистский пассаж под названием фильма «Моя тема – патриотизм», объясняющий, что знаменитые последние слова Невского – «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет», выражают «чувства и волю масс советского народа»61.

Вновь открытое историческое прошлое России было использовано для того, чтобы еще больше укрепить преданность советских людей. Было продано 20 миллионов копий «Песни о Родине» из фильма «Цирк», созданного в конце 1930-х годов, о расовой терпимости. Но под родиной подразумевался Советский Союз, а не Россия62. Значение политики русскификации 1930-х годов не следует преувеличивать. Тогда задача возродить царскую империю не ставилась. Российская история стала для патриотической пропаганды источником героев, имена которых могли запомнить все. Но было много и советских героев. Для расширения обучения на русском языке или внедрения общих знаний языка в Советских вооруженных силах или среди бюрократии существовали практические причины. Но лояльность по отношению к мультиэтническому государству поддерживалась и другими путями. В 1930-х и 1940-х годах число газет и книг на нерусском языке продолжало расширяться. В год столетия со дня смерти русского поэта Пушкина, которое отмечалось в 1937 году, было издано 27 миллионов экземпляров сборников его поэзии, на не менее чем 66 различных языках63. Продолжали формироваться и новые автономии. В 1936 году была образована Еврейская автономная область на советском Дальнем Востоке со столицей в Биробиджане, для того, чтобы способствовать более полному проявлению чувства еврейской национальной идентичности. Доля нерусских в местных или национальных органах власти продолжала расти на протяжении всего периода Сталинского правления.

Куда более важным, чем руссификация, был сталинистский антинационализм. В 1930-х и 1940-х годах это привело к депортации более чем двух миллионов нерусских в лагеря и специальные поселения, массовым убийствам еще тысяч нерусских во время чисток 1936–1938 годов, и проведению более жестокой политики по отношению к советским евреям. Очевидное противоречие между этноцентризмом режима и чудовищной жестокостью по отношению к огромному числу национальных меньшинств вытекало из различия между двумя видами национализма, которые Сталин выделил в своей брошюре 1913 года.

Реакционный национализм был несовместим с социализмом, так как он проповедовал отдельную этническую идентичность; социалистический национализм был приемлем, так как он основывался на идеях равенства и освобождения. Разделительная черта между ними проходила в сфере политики, а не этнической принадлежности. В 1930-х и 1940-х годах Сталин трактовал эти политические категории действительно очень широко, чтобы включить в них и те национальности, лояльность которых была под подозрением по причине их общей этнической связи с зарубежным населением, что предполагало их враждебность к Советскому государству. Он возражал не против принципа национального развития как такового (некоторым депортированным народам было разрешено сохранить формы этнической идентичности в новых местах поселения), а против тех народов, которые не смогли пройти тест на политическую верность делу коммунизма, как, например, советские немцы.

Большая часть этнических депортаций была результатом войны или страха перед войной. В советских приграничных регионах на востоке, западе и юге проживали достаточно большие по численности национальные меньшинства, родственные по происхождению народам антикоммунистических соседей Советского Союза – Финляндии, Польши, Японии, Ирана, Турции и Прибалтийских стран. В 1923 году была установлена 22-километровая приграничная зона, патрулируемая войсками НКВД, которая, как предполагалось, будет гарантировать, что любые сепаратистские амбиции можно будет изолировать и подавить. Советская ксенофобия была частью и элементом коллективной паранойи по поводу защиты «социализма в одной стране». В 1929 году была установлена вторая зона еще дальше от границы и с 1930 года и позже население, в отношении которого были сомнения в лояльности к интересам советской безопасности, было перемещено вглубь страны, первыми – поляки, белорусы и украинцы, затем финны, проживавшие в Карелии и Ленинграде, позже немцы с Украины64. В 1932 году были переселены 60 000 кубанских казаков, а пять лет спустя 6000 иранцев и почти 1000 курдов. В августе 1937 года Центральный Комитет издал указ о депортации с советского Дальнего Востока 171 000 корейцев, которые, якобы, представляли опасность из-за близости места их проживания к Японии. В сентябре всех их перевезли в товарных вагонах в 44 различные поселения в Средней Азии. Те, кто уезжал добровольно, получали от щедрот 370 рублей и билет на поезд; остальных войска НКВД погрузили в тесные вагоны. Меры осуществлялись с бессмысленной тщательностью: 700 корейцев, уже сосланные в специальные трудовые поселения на востоке, были отозваны из лагерей и отправлены к своим собратьям в Казахстан65.