Сталин - Дмитрий Волкогонов

Сталин в течение всей войны держал Маленкова возле себя: тот выполнял различные поручения "вождя" в аппарате ГКО и ЦК, а также курировал авиационную промышленность. Когда дела с выпуском самолетов наладились. Верховный санкционировал в сентябре 1943 года присвоение Маленкову звания Героя Социалистического Труда. И тут же сделал его Председателем Комитета при СНК по восстановлению хозяйства освобожденных районов. Сталин решил попробовать на военной работе и Кагановича. В июле 1942 года он направил его на Кавказ, назначив членом Военного совета Северо-Кавказского фронта. К слову сказать, этим же приказом начальником штаба этого фронта был назначен генерал-лейтенант А.И. Антонов, будущий начальник Генштаба. Каганович ничем положительным на фронте себя не проявил. Как и Маленков, чувствовал себя статистом в военной игре и простым "соглядатаем" Сталина в штабе и политуправлении фронта, но грозные филиппики Сталина до него дошли. Когда Северо-Кавказский фронт в середине августа 1942 года без санкции Ставки отошел с занимаемых рубежей, Сталин телеграфировал Военному совету (С.М. Буденный, Л.М. Каганович, Л.Р. Корниец и другие):

"Нужно учесть, что рубежи отхода сами по себе не являются препятствиями и ничего не дают, если их не защищают... По всему видно, что Вам не удалось еще создать надлежащею перелома в действиях войск и что там, где командный состав не охвачен паникой, войска дерутся неплохо... Суворов говорил: "Если я запугал врага, хотя я его не видел еще в глаза, то этим я уже одержал половину победы; я привожу войска на фронт, чтобы добить запуганного врага..."898 Здесь, похоже, Сталин что-то сочинил за Суворова, но Верховному очень хотелось вдохновить Военный совет фронта, в котором Каганович, один из его бывших фаворитов, выглядел испуганным стрелочником. Правда, одно "фронтовое" задание Каганович все же выполнил успешно. В тяжелые дни и недели прорыва немцев на юге Сталин поручил ему вместе с Берией наладить работу трибуналов, прокуратуры, других элементов карательной системы, способной, по мысли Верховного, заставить людей стоять насмерть.

Сталин часто привлекал Берию к решению вопросов снабжения фронтового тыла, "просеивания" в лагерях вышедших из окружения, "мобилизации" сотен тысяч заключенных на работы, стройки, связанные с обеспечением нужд фронта. Берия принимал участие в формировании некоторых соединений и частей. Например, 29 июня 1941 года Ставка своим приказом возложила на Берию формирование 15 дивизий на базе частей НКВД899. А в августе 1942-го и марте 1943 года Берия находился на Кавказе, куда его послал Сталин для оказания помощи в обороне этого региона. Оттуда нарком внутренних дел слал Сталину депеши о том, что он изымает чеченцев и ингушей из воинских частей, как не заслуживающих доверия; давал оценки действиям Буденного, Тюленева и Сергацкова; докладывал о своих решениях по военным назначениям (например, заместителем командующего 47-й армией был назначен сотрудник НКВД подполковник Рудовский, совсем незнакомый с оперативными вопросами) и т.д. По просьбе Берии Сталин отдавал соответствующие распоряжения. Например, 20 августа 1942 года:

"Командующему Закавказским фронтом

Зам. НКО т. Щаденко

1. Изъять из состава 61 стр. дивизии 3767 армян, 2721 азербайджанца и 740 чел. дагестанских народностей...

2. Изъятых из 61 сд армян, азербайджанцев и дагестанских народностей направить в запасные части Зак. фронта, а некомплект в личном составе, полученный в дивизии в результате изъятия, покрыть из ресурсов фронта за счет русских, украинцев и белорусов...

Исполнение донести..."900

Берия был настоящим провокатором. Во время войны в национальном вопросе вместе со Сталиным они приняли немало преступных решений, эхо которых мы слышим и сегодня.

Во время своих поездок на Северо-Кавказский фронт Берия пытался обрабатывать генералов И.В. Тюленева, И.И. Масленникова, В.Ф. Сергацкова, И.Е. Петрова, С.М. Штеменко, других военачальников. Но в ответ в адрес Сталина пошли телеграммы, сообщения с просьбой оградить органы управления от "команды" Берии. Возможно, что Берии удалось лишь в какой-то степени повлиять на Масленникова, долго работавшего под его непосредственным руководством. Об этом свидетельствует заключение генералов Генерального штаба Покровского и Платонова, специально исследовавших этот вопрос в 1953 году. Они писали в своем докладе "К вопросу о преступной деятельности Берии во время обороны Кавказа в 1942 - 1943 годах" следующее:

"Для выполнения задачи обороны в восточной части Кавказского хребта 8 августа была создана Северная группа войск Закавказского фронта, командующим которой, по-видимому по настоянию Берии, был назначен генерал Масленников, до этого неудачно командовавший армией на Калининском фронте... Генерал Масленников, несомненно пользуясь особым покровительством Берии, нередко игнорировал указания командующего фронтом и своими действиями задержал перегруппировку войск"901. Я не хочу утверждать, что И.И. Масленников стал человеком Берии. Но после знакомства с рядом писем Масленникова к Берии в 1942 году можно сделать вывод об особых отношениях между этими людьми. Масленников, будучи командующим 39-й армией, через голову военных начальников обращался с просьбами прямо к Берии: "...в силу сложной и тяжелой обстановки, а также памятуя Ваше обещание оказывать возможное содействие... С особым уважением к Вам. Масленников. 7 июня 1942 г."902. Масленников, прочитав статью офицеров Завьялова и Калядина "Битва за Кавказ" в августовском номере журнала "Военная мысль" за 1952 год, прислал в адрес начальника Военно-научного управления Генштаба письмо (24.11.52 г.), в котором выражал свое несогласие с освещением роли Л.П. Берии в статье. В письме говорилось:

"На странице 56, характеризуя мероприятия Ставки Верховного Главнокомандования СССР, авторы лишь вскользь и чрезвычайно бегло упоминают об огромной творческой работе и принципиальных политических и организационных мероприятиях, которые осуществил товарищ Лаврентий Павлович Берия, создавший коренной перелом, изменивший всю обстановку, несмотря на чрезвычайно трудное положение, сложившееся на кавказских фронтах к августу 1942 года.

Подобная характеристика деятельности товарища Л.П. Берии не дает исчерпывающей картины всех мероприятий, которые были проведены под личным и непосредственным руководством товарища Лаврентия Павловича Берии.

Л.П. Берия, владея сталинским стилем руководства, личным примером показал образцы большевистского, государственного, военного, партийно-политического и хозяйственного руководства Закавказским фронтом (август 1942 - январь 1943 г.), блестяще претворил указание товарища Сталина..."903

Сталин не мог обходиться без Берии. В душе он где-то, видимо, презирал этого человека с капризным выражением лица. Но он ему был нужен. Это был инквизитор, исполнитель и информатор. Например, Берия несколько раз докладывал, что Берлин давно готовит террористическую акцию против Верховного Главнокомандующего. По имеющимся данным, говорил нарком, на специальном самолете фирмы Мессершмитта "Арадо-332" должны забросить опытную группу террористов из власовской РОА, а по другим - немцы, отступая, оставили диверсантов. Нарком внутренних дел почти ежемесячно докладывал Сталину о дополнительных мерах по обеспечению его безопасности. Дальнюю дачу Сталин распорядился еще в 1941 году отдать под госпиталь, а ближнюю, как и подъезды к ней, усилили дополнительной охраной. Но Берия был нужен Сталину и для многих других дел. Вот командующий ВВС Новиков вчера доложил, что из 400 истребителей, выделенных для участия в операциях Калининского и Западного фронтов, 140 самолетов через четыре-пять дней операции вышли из строя904. Как это могло случиться? Поручил разобраться Берии; едва ли здесь обошлось без вредительства. Нарком неплохо наладил проверку бывших окруженцев; около половины, по его донесениям, вновь можно использовать в боевых частях, под наблюдением конечно. Но Сталину не нравилось, когда Берия без нужды совал свой нос в дела штабов, Генштаба. Вообще он слишком мною знает... А Сталин по своему характеру желал быть единственным хранителем своих тайн. Верховный не любил делиться воспоминаниями, но Берия о нем знал больше, чем кто-либо. Сталин не хотел бы (но это дело далекого будущего), чтобы Берия пережил его. А пока он был нужен Верховному.

...Когда Берия вернулся в Москву с фронта, то, рассказывая Сталину о поездке, не преминул поделиться "своими личными впечатлениями" о переднем крае, бомбежках, бездарности некоторых "подозрительных" генералов.

Сталин, слушая разглагольствования лоснящегося от сытости Берии, который выглядел совсем не усталым после таких "напряженных" дел, где-то в глубине души вновь почувствовал свою уязвленность. После октябрьской (1941 г.) неудавшейся поездки на фронт, когда Сталин доехал лишь до Волоколамского шоссе, посмотрел на сполохи приближающегося к Москве фронта в 10 - 15 километрах от того места, куда добралась его кавалькада, Сталин больше на передовую не выбирался. После рассказов Берии, а затем и Маленкова о своих "боевых крещениях" Сталин твердо решил, хотя бы для истории, побывать на фронте. И такая поездка, тайная и чрезвычайно тщательно готовившаяся, состоялась. Сталин побывал на Западном и Калининском фронтах в начале августа 1943 года. После этого, по его мнению, уязвимых мест в его полководческой биографии не осталось.