Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник (СИ) - Бушков Александр Александрович

     Самое занятное - никто из наказанных, по точным данным, не затаил на Сварога злобу. Камилла и Гаржак прекрасно понимали, что получили поделом, с Лемара как с гуся вода - он вышел из камеры, высоко держа голову и сохраняя на лице отрешенно-гордое выражение страдальца, обвиненного облыжно. Все остальные тоже распрекрасно знали: лучше отсидеть не в самых скверных условиях несколько дней, чем угодить под суд или быть выставленными из полка без мундира и с «волчьим билетом», навсегда закрывавшим доступ в гвардию. Эти обормоты даже потаенно организовали Ассамблею Кандальников, куда принимали всех, отсидевших в «золотой гостинице» не менее трех дней (кандалы там никогда не применялись, но так, надо полагать, было красивше). Лемар, даром что отсидел самый большой срок, вступать в подпольную Ассамблею высокомерно отказался - в отличие от Каниллы с Гаржаком. Само название «золотая гостиница» пустил в обращение, отсидев неделю, один из придворных остряков, и оно, как часто бывает с жаргонными словечками, вполне себе прижилось, так что его употребляли и Сварог с Интагаром...

     - Пожалуй, не стоит, - наконец сказал Сварог. - Он нам не так уж и нужен, нет необходимости держать под рукой. Отправьте на «Медвежью берлогу», в наш флигель. Подождите! Раздобудьте военный плащ побольше, заверните и вынесите под видом трупа. Ноги, ладно уж, пусть торчат, но лицо закройте. У этих двух могут оказаться сообщники, пусть думают, что он мертв. Ваши барабаны пусть быстренько распустят слух: было покушение, по неудачное, камердинера сгоряча полоснули саблями ратагайцы. Он прожил достаточно, чтоб назвать первого гофмейстера и барона... собственно, так и есть, кроме этих двух он, сами слышали, никого больше не знает. Никто во дворце ничуточки не удивится - далеко не первое покушение на меня, дело можно сказать, житейское. Только об обстоятельствах пусть помалкивают, а то опять расползутся дурацки пересуды. Очередной привет от Лавинии Лоранской ну предположительно. Тоже дело житейское, проглотят. Идите.

     Не прошло и пяти минут, как Ингагар вернулся со свернутым серым плащом под мышкой. Фолькоша надлежашим образом упаковали, и Барута, склонившись над свертком, напутствовал:

     - Лежи смирнехонько, как покойнику и подобает потрох сусличий. А то враз настоящим покойником заделаю, чтоб мне волка во сне не увидеть...

Сварог распорядился:

     - Несите не главными коридорами, но и по закоулкам не прячьтесь. Чтобы видели...

     Все трое покинули столовую. Оставшись один, Сварог швырнул кинжал в ящик комода, подсел к столу. Королевские яства радовали глаз, приятные запахи щекотали ноздри, но после происшедшего только что кусок не лез в горло. Обычно Сварог не пил с утра натощак, разве что умеренно лечился нэльгом после прилета в гости принца Элвара или отца Грука, но сейчас был особый случай. Налил добрую чашку келимаса, похрустел пирожком, откинулся на спинку кресла. Неспешно уходило напряжение. Его снова прошил знакомец старый, но оттого и нисколечко не ставший приятным - запоздалый, короткий страх.

     В очередной раз избежал верной смерти. Не окажись на нем кольчуга, или полосни Фолькош по глотке отточенным до бритвенной остроты лезвием... Камердинер выскользнул бы из столовой, сказал ратагайцам, что король не велит входить, к нему без зова, и никто ничего не заподозрил бы - подобное не раз случалось. Яна, на которую никакие запреты не распространялись, сказала, что прилетит не ранее полудня. К тому времени никакая имперская медицина, никакой Древний Ветер не смогли бы вернуть покойника с перерезанным горлом к жизни.

     И никаких гарантий, что веральфы не успокоятся. Средство одно - заменив обслугу личных покоев антланцами и не покидать их без пары телохранителей, стерегущих спину. Никто во дворце не удивится и уж тем более не полезет с расспросами - с пониманием отнесутся к тому, что король, видимо, получив точные сведения о готовящемся новом покушении, принял меры предостopожности...

     Еще он коротко подумал: свободного времени достаточно, чтобы нынче же вечером провести нехитрый эксперимент. Арестовать кого-нибудь из обосновавшихся во дворце веральфов, отвезти в Глан и посмотреть, что с ним будет в пыточной. Чтобы далеко не ходить - граф Саувар, гофмаршал, он и раньше был Сварогу неприятен, казнокрад и любитель принуждать к любви молодых смазливых служанок из безответных а уж теперь, когда вокруг него сиял остроухий ореол веральфа-Аристократа... Прекраснодушных гуманистов такой эксперимент способен ужаснуть, но их поблизости не имеется. Простая и жестокая истина: всякий веральф заведомо виноват в том, что он веральф. Вряд ли среди них есть гуманисты, которых ужаснул бы план Дали истребить человечество. Так что на войне, как на войне...

     Не прошло и квадранса, как объявился понурый Интагар - Сварогу уже все было ясно по его удрученному лицу. Верный бульдог сокрушенно развел руками:

     - Упорхнули птички, ваше величество. Оба особняка стоят пустыми, ни хозяев, ни слуг - значит, и все слуги были из этих... Ближайшие соседи говорят, что кареты, и не одна, отъезжали уже поздним вечером. Розыск, конечно, объявили, но надежды мало - у них наверняка подорожные на новые имена, а внешность изменить недолго. Очень это хлопотливое, сплошь и рядом провальное занятие - искать по приметам, недолюбливают такое занятие и полиция, и пограничная стража. Еще и за то, что на любом заслоне или заставе накопится куча неповинных, имевших несчастье быть похожими на персонажей розыска. Все, конечно, будут ревностно бдить, но шансов мало.

     - Не огорчайтесь особенно, Интагар, - сказал Сварог, не раздумывая, - если рассуждать, не так уж они нам и нужны. Зато двумя тварями во дворце будет меньше... Присаживайтесь и налейте себе чарочку.

     Интагар, не раз бывавший здесь за столом Сварена, уселся без церемоний. Налил чарку кедимаса, отломил кусочек пышной ратагайской лепешки. Вид у него был опечаленный - и уж явно не тем, что двое веральфов ускользнули. Как и Сварог, он впервые в жизни столкнулся с унылой ситуацией, когда арестованных невозможно допросить...

     Интагар знал все о веральфах - разве что о прошлом Яны Сварог ему рассказал крайне скупо, а сильванской истории не касался вовсе... Кроме министра тайной полиции, в тайну были посвящены только Баглю, Брейсингем, Старая Матушка и Арталетта. Советов на сей раз Сварог у него не просил. Пока что...

Глава VI

ПОДОПЕЧНЫЙ

     По роскошной лестнице главного здания «Лазурной бухты» трехэтажной лечебницы, спустился и направился в поселок генерал Сварог. Именно так: он сейчас был в мундире девятого стола, разве что без кортика, прилагавшегося к парадной форме, - а он сейчас надел повседневную.

     Четверо прилетевших с ним телохранителей остались на посадочной площадке. Среди врачей и персонала санатория веральфов не оказалось (их вообще не было среди медиков), но это еще ни о чем не говорило - следовало учитывать и вполне вероятное наличие сообщников-людей. Впрочем, во мнении, что здесь таких нет, укрепляли недавние события, точнее, полное и х отсутствие: пристукнуть Сварога за время его двухнедельного лечения в санатории, оставшись никем незамеченным, было бы крайне просто. Как бы там ни было, беспечностью он ничуть не страдал и меры принял. Перед прилетом сюда он властью вице-канцлера закрыл для полетов изрядный кусок воздушного пространства над санаторием. Мало того, на изрядной высоте, где темно-синее небо сменяется черным, дежурили три драккара с приказом остановить любой летательный аппарат, а в случае неповиновения растрелять к чертовой матери. После покушения в Латеранском дворце вполне объяснимые меры предосторожности, ничего общего не имеющие с болезненной подозрительностью или манией преследования. Береженого Бог бережет...

     Поселок увеличился вдвое. К маленьким домикам рассчитаным на одного человека, добавилась аккуратная шеренга других, побольше, двухэтажных - за редкими исключениями, люди с Той Стороны попали сюда с родными и близкими, вместе их и поселили в «Лазурной бухте» и в двух других сильванских санаториях.