Анделор. Тетралогия - Мария Куприянова

— И что ты сделал? — упавшим голосом спросил Коля, понимая, что примирение уже невозможно.

'Слегка пощекотал рогом его шею. Не волнуйся, нас никто не видел'.

— Аргент! Я все понимаю, но это… Ты же знаешь, что его ждет? Зачем ты настраивал Зориана против себя? Ты позволяешь предсказанию сбываться!

'Значит, по-твоему, лучше ему было спустить все наше состояние и оставить нас без средств к существованию?'

— Лучше так, чем остаться без будущего! — Коля яростно опустил кулак на деревянный поручень.

'Значит, я неправ?' — обиделся Аргент.

— Прости. Конечно, его следовало остановить, но теперь мы еще на шаг приблизились к опасности.

'Успокойся, поедем по цветущей долине или по лесу. Тогда предсказание не сбудется. Так ты поговоришь с Зором? Мы не можем вот так просто спустить кражу с рук!'

— А что мне делать, Аргент? — обозлился Николай. — Я бы с радостью скрутил ему шею за такое! А дальше? Кто мир будет спасать? Я? Нет уж, мне проблем хватает в своем времени! Завтра с ним поговорю, на холодную голову, так безопаснее будет для всех нас.

Он развернулся и пошел наверх, стараясь не смотреть в сторону предка. А внутри все переворачивалось. Вор! Ну надо же! Как он посмел? Знаменитый воин?! Тот, чья кровь течет в его жилах? Как он вообще умудрился стать героем? С такими-то замашками! Понимая, что неприязнь к собственному предку с каждым днем только растет и укрепляется, он старался унять эмоции. Дело важнее, а его личное отношение не должно влиять на исторические события. Скорее бы довести все до финала и оставить Зора здесь наедине со своими проблемами!

На следующий день выехали позже, чем планировали ранее. Все утро заняли поиски подходящей лошади. Николай, конечно же, высказался по поводу украденных камней, однако предок все пропустил мимо своих остроконечных ушей. О том, чтобы наладить мир между единорогом и великим шулером, нечего было и думать. Последний напрочь отказывался садиться в седло так называемого 'обидчика'. То, что его унизили по собственной вине, он, кажется, уже забыл.

Выбор пал на симпатичную гнедую лошадку. Зориан оседлал ее и шепнул имя прямо в ухо, заключая тем самым магический контракт. Отныне никто не мог увести гнедую, не зная, как ее зовут. Сообщить имя лошади своим попутчикам нелюдь не потрудился, провоцируя тем самым новый скандал. Коля, скрипнув зубами, проглотил выходку предка. Ему до зуда хотелось пустить в ход кулаки и вбить в полуэльфа разум, но сделай он это — гворр получит свободу, и тогда все усилия станут бесполезными.

Путешественники находились в дороге уже больше недели. Езда их не утомляла, оба уже привыкли к длительным переездам. Гораздо сложнее приходилось делить общее пространство, общаться сквозь зубы. Взаимная неприязнь постепенно нарастала, каждая мелочь, каждый промах бесили обоих, и нередко они срывались на крик. И только две вещи оставались неизменными и выполнялись несмотря ни на какие раздоры: ночные дежурства и дневные тренировки. От них зависела жизнь.

Во время боя Аргент давал волю чувствам и вовсю гонял Зориана. Тот злился, и старался достать своего неуязвимого партнера мечом. Казалось, теперь у него появилась цель — овладеть воинским искусством, чтобы победить ненавистного единорога. С каждым днем его движения становились все более отточенными, четкими, стремительными. В такие моменты Николай больше всего завидовал Аргенту. Он бы с огромным удовольствием скрестил клинки с предком, а, как известно, чего лишен, хочется получить вдвойне.

Между тем время шло. Местность в округе радовала своими пейзажами. Зеленеющие леса, ярко-синяя гладь озер, диковинные птицы и животные — Анделор прошлого поражал своей красотой и не имел ничего общего с мрачным и умирающим миром будущего. Магические частицы вдыхали в природу жизнь, делали ее неповторимой и прекрасной. И даже самое обыкновенное с виду растение, благодаря волшебству, приобретало уникальные свойства, подчас не самые безопасные.

Однажды путники остановились на привал около небольшого озерца. Зориан и Аргент по обыкновению начали тренировку, а Николай пошел собирать хворост. По дороге ему удалось подстрелить пару зайцев, так что всех ждал сытный и вкусный обед. Уходить далеко не понадобилось — вокруг валялось множество ветвей. Набрав приличную вязанку, Коля уже собирался возвращаться, как заприметил неподалеку странные цветы. На толстой короткой ножке слегка покачивались большие, с арбуз величиной, сферы. Ярко голубые, гладкие, как озерная гладь, они ловили солнечные лучи и разбивали их на мельчайшие искорки. Казалось, будто вода сама по себе собралась в шары, удерживаемая лишь силой магии. Цветы манили к себе, приказывали прикоснуться. И молодой человек поддался. Не в силах противостоять желанию потрогать замечательный шар, а, еще лучше, сорвать, он приблизился и протянул руку…

Больно ударил в плечо камень. Николай зло развернулся и увидел Зориана. Но тот, не обращая на него внимания, быстро поднял с земли еще один и швырнул его в голубой шар. Камешек скользнул по водянистой сфере, и в одну секунду цветок ощетинился шипами, острыми и длинными, как коготь уварга.

— Это — Шепот воды, — процедил Зор. — Одно прикосновение — и ты труп. От его яда нет противоядия. Каждый ребенок это знает.

Коля удивленно уставился на необычный и смертельно опасный цветок, который уже успел убрать шипы и вновь выглядел безобидно, а затем спросил:

— Ты следил за мной?

— Еще чего! — оскорбился полуэльф. — Отлить пошел. Ты это, лучше не трогай здесь ничего. Опасно.

С тех пор Коля старался не задевать даже знакомые растения. Впрочем, опасностей встречалось не так уж много. Страшные твари еще не заполонили эти места, оставаясь в Черном лесу, а разбойников, видимо, эта дорога не очень интересовала.

После случая с Шепотом воды отношения путников слегка потеплели. Что двигало в тот момент полуэльфом — истинное желание спасти человеческую жизнь или холодный расчет 'ты-мне, я-тебе', сказать было сложно. По крайней мере, атмосфера в маленьком лагере слегка разрядилась и путешествовать стало намного легче.

Так одни сутки сменялись другими, путники двигались все дальше на юг, приближаясь к Саад-Ару. А ночные костры во время дежурств напоминали о Коле часах, проведенных рядом с Эдель.

Наблюдая за летящими в небо искрами, он снова и снова воскрешал в памяти ее образ и почему-то не чувствовал боли. Даже зная, что девушка умерла, незадолго до смерти бросив его и сделав выбор в пользу другого. Он то ли настолько убедил себя, что обязательно спасет ее, то ли… То, что лежало на сердце не поддавалось описанию. Щемящие душу воспоминания смешивались с горечью предательства. Пламенные поцелуи в оазисе Мэр-Силок уничтожила роскошь Солинора.