Академия. Вторая трилогия - Грегори Бенфорд

— Ну да. И чтобы ты его, само собой, возглавил. Комитет Глобальной Безопасности, так ты его намерен назвать, если не ошибаюсь?

— Если за измену к суду профессора Селдона привлечет Комитет Глобальной Безопасности, вся заслуга в этом будет только ваша, сир.

— А тебе, бедняжке, не перепадет ни заслуг, ни власти?

— Мы это не раз обговаривали, сир.

— Слишком много раз. И какая мне разница, достанутся Чену какие-то заслуги или нет? Если он уничтожит этого интеллектуала-паразита, мы все в равной степени выиграем — или ты так не думаешь?

Фарад задумался. Клайус отчетливо видел, что тот отчаянно подыскивает другие, более убедительные аргументы.

— Ваше величество, вопрос чрезвычайно сложный. Я весьма, весьма озабочен. Мне не хотелось бы так скоро сообщать вам об этом, но согласно моему распоряжению один человек доставлен на Трентор с Мэддер Лосса. С вашей санкции, естественно. Его зовут Морс Планш, и он располагает неопровержимыми свидетельствами, которые могут быть приложены к другим свидетельствам, и тогда…

— Что, опять роботы, Фарад? Очередные «Вечные»? Синтер-голограмма, похоже, сохранял спокойствие, но Клайус отлично знал, что на самом деле его коротышка Советник так и трясется от злости. «Вот и славно. Пусть немного выпустит пар».

— Я говорю о последних частичках головоломки, — пояснил Синтер. — Прежде чем Селдона предадут суду по банальным статьям об измене, вам непременно следует ознакомиться с этими вещественными доказательствами. Благодаря им вы сумеете ограничить власть Чена и способствовать укреплению своего авторитета в глазах ваших подданных.

— В свое время, Фарад, — отозвался Клайус со злорадной усмешкой. Он прекрасно знал, какого мнения о нем общественность и как он выглядит в ее глазах. Знал и о том, насколько ограничена его власть в сравнении с той, какой располагает Председатель Комитета Общественного Спасения. — Но мне не хотелось бы превращать тебя во второго Линь Чена. Ты даже не родился и не воспитывался в аристократическом семействе, Фарад. Ты простолюдин и порой — злобный простолюдин.

Синтер сделал вид, что не заметил оскорбления.

— Сир, два комитета смогут уравновесить друг друга, и тогда мы сумеем более пристально присматривать за нашими военными министрами.

— Да, но… ведь твоя главная забота — это заговор роботов? — сказал Император и перебросил ноги через невидимые подушки, состоящие исключительно из силового поля, после чего встал рядом с кроватью.

В любовных делах от него сегодня было мало толку — он то и дело отвлекался на размышления о государственных делах, его разум растягивали во все стороны спутанные нити мыслей о правлении Империей, о собственной безопасности, о дворцовых интригах. Теперь вся раздраженность Клайуса сосредоточилась на Фараде Синтере, этом изворотливом маленьком человечке, чьи услуги (и поставляемые им красотки тоже) все меньше и меньше удовлетворяли Императора.

— Фарад, уже целый год ты не предоставляешь мне ни единого убедительного доказательства. Просто не понимаю, как это я все еще терплю твое поведение. Тебе понадобился Селдон из-за его связи с Тигрицей — так, что ли?

Синтер тупо таращился в камеру, передающую его изображение.

— Ради всего святого, отключи фильтр учтивости и дай мне увидеть твой истинный облик, — приказал Клайус.

Изображение дрогнуло, заколебалось, и Фарад Синтер появился перед Императором в измятой будничной одежде. Его волосы были всклокочены, лицо побагровело от гнева.

— Вот так-то лучше, — усмехнулся Клайус.

— Она определенно не была человеком, ваше величество, — сказал Синтер.

— Я обнаружил документацию, относящуюся к убийству сотрудника Проекта Селдона, некоего Эласа. Он был того же мнения. Его придерживались и другие эксперты.

— Она умерла, — возразил Клайус. — Она убила этого Эласа, а потом умерла сама. О чем тут еще говорить? Ведь Элас хотел убить ее обожаемого Селдона. Вот бы мне такую верную подругу!

Он надеялся, что его познания в этой области не станут слишком очевидны даже для Фарада. Ему хотелось на всякий случай сохранить за собой репутацию глуповатого, ленивого и гиперсексуального юноши.

— Ее похороны представляли собой атомную дезинтеграцию и прошли без официального надзора, — заметил Синтер.

— Таким образом хоронят девяносто четыре процента умерших на Тренторе, — пожал плечами Клайус и выразительно зевнул. — Только тела Императоров хоронят неприкосновенными. Ну и еще — тела некоторых верных министров и советников.

Синтер, похоже, был на грани отчаяния. Клайусу это нравилось куда больше, чем неудачные любовные игры. Но все-таки куда подевалась эта .дамочка? Где же она?

— Дорс Венабили не была человеком, — упрямо проговорил Синтер.

— Зато Селдон — самый настоящий человек. Ты сам показывал мне его рентгенограммы.

— Он извращенец…

— О, во имя небес, Фарад, заткнись! Приказываю тебе оставить в покое Линь Чена. Пусть он сам разгадывает эту маленькую шараду. А мы будем внимательно наблюдать со стороны и посмотрим, что из этого выйдет. Потом предпримем то или иное действие. А теперь оставь меня. Я устал.

Он отключил прием голограммы и присел на нижний ярус силовой перины. Восстановив за несколько минут душевное равновесие, Клайус снова вспомнил о женщине. Куда же она подевалась?

— Эй! — крикнул Клайус.

Дверь, ведущая из опочивальни в ванную комнату, была приоткрыта. Оттуда лился яркий свет.

Император Клайус, которому исполнилось восемнадцать стандартных лет, в одной серицийской ночной сорочке, свободно болтавшейся на теле и обвивавшей лодыжки, скатился с кровати и направился к ванной. Зевая, он лениво поднимал и опускал руки на ходу, разминая их, и был похож на замедленно работающий семафор.

— Эй! — Он никак не мог вспомнить имени своей нынешней наложницы. — Дилла? Или нет — Дина? Прости, милая, ты здесь?

Он толкнул дверь, распахнул ее шире. Женщина, совершенно обнаженная, стояла прямо за дверью. Она, оказывается, была здесь все время. Вид у нее был самый что ни на есть удрученный. Клайус опустил глаза, полюбовался ее пушистым лобком и гладким животом, затем взгляд его скользнул выше, к безупречной формы грудям, и тут… В дрожащих руках женщина сжимала миниатюрный бластер — совсем маленький, какие обычно прячут в карманах просторных платьев или дамских сумочках. Всего лишь гибкий стержень с расширенным концом — большая редкость, такой стоил огромных денег. Казалось, женщине страшно и держать бластер, и целиться из него.