Сталин и Гитлер - Ричард Овери

С приходом к власти Сталина многое сильно изменилось. К 1939 году немецкую общину за пределами Волжской немецкой республики лишили статуса автономии; на Украине были закрыты 451 немецкоязычная школа; выпуск немецких газет был приостановлен; немцы с избытком пополняли население ГУЛАГа7. Ко времени начала германского вторжения в 1941 году для миллиона советских немцев, живших за пределами Волжской республики, уже не оставалось возможности обучения на немецком языке, приобщения к немецкой культуре, развития администрации или исповедования религии. Даже в этих местах задолго до войны власти начали политику подавления, арестовывая и расстреливая выдающихся лидеров немецкой общины, выставляя патрули НКВД и устанавливая комендантский час. В 1934 году Политбюро издало декрет «О борьбе с контрреволюционными фашистскими элементами», в котором режим продолжал настаивать на названии «Германской колонии»8. Из-за Гитлера все немцы, даже энтузиасты коммунизма, каковыми многие и были, стали рассматриваться как элементы, представляющие угрозу режиму. Война довершила разрушение старого сообщества. 7 сентября 1941 года автономная республика была официально упразднена; всех немцев мужского пола включили в строительные бригады, которые работали на принудительных работах, куда бы режим их не направил, в условиях, мало отличавшихся от лагерей ГУЛАГа, где примерно 175 000 этих мужчин погибли. После войны немецкий язык почти исчез из употребления, а число смешанных браков резко возросло. И только после смерти Сталина немцы были освобождены из специальных трудовых поселений, и лишь в 1964 году Советское правительство, наконец, издало указ о снятии выдвинутого во время войны обвинения в измене с теперь уже рассеянной и обнищавшей немецкой общины9.

Все это сильно отличалось от той судьбы, которая была уготована советским немцам в планах гитлеровской Германии по этнической перекройке завоеванных восточных территорий. Во время Первой мировой войны ходили разговоры о переселении Поволжских немцев обратно в рейх в качестве поселенцев, вместо поляков, проживавших в Германском государстве. В конце 1920-х годов Германская общественность жертвовала средства для помощи советским немцам, желающим иммигрировать в Германию, чтобы избежать коллективизации10.

Идея воссоединения всех советских немцев с их далекой отчизной в 1941 году была центральным пунктом в экстравагантных схемах, о которых мечтал Генрих Гиммлер, будучи Рейхскомиссаром по защите Германской расы, и занимая эту должность, созданную для него Гитлером в октябре 1939 года. Планы Гиммлера на востоке состояли в том, чтобы гарантировать, что «ни одна капля немецкой крови не будет пролита и не останется враждебной расе»11. Предполагалось, что немецкие поселения в Крыму, на Украине и вдоль Волги станут форпостами новой Германской империи, невольными проводниками германизации на востоке. Объявленная в Москве в сентябре 1941 года массовая депортация всех советских немцев вызвала бурю негодования властей в Берлине. Министр восточных территорий, партийный идеолог Альфред Розенберг, издал инструкцию для германской радиопропаганды, чтобы она высказала контругрозу: «Если против Поволжских немцев будут совершаться преступления, евреи должны будут заплатить за эти преступления в многократном размере»12.

Немецкие оккупанты все же не остались ни с чем. Силы стран Оси ворвались на советскую территорию так стремительно, что в общей сложности 300 000 советских немцев оказались в их юрисдикции, 183 000 из них на Украине13. Для организации Гиммлера первым делом надо было точно определить, кто среди населения новой восточной империи является истинным «германцем». Это было далеко не так просто. По всей оккупированной немцами Европе гиммлеровские эмиссары составляли списки всех этнических немцев. В списках фигурировали несколько разных категорий населения востока, которые должны были неумолимо соблюдаться германскими чиновниками в процессе чистки этнического плавильного котла при выявлении признаков «немецкости». В группы I и II в списке входили расово чистые немцы, у которых оба родителя были немцами, обе группы различались по уровню сохранения у человека истинного немецкого сознания. В группу III включали тех, кто обладал преимущественно германской кровью и демонстрировал формы поведения, ясно указывающие на то, что «регерманизация» возможна. В последнюю категорию входили все те, у кого была хоть какая-то доля немецкой крови, но кто смешался с чуждой расовой средой до такой степени, что утратил стремление оставаться немцем и не подавал надежды на эффективную «регерманизацию»14. Но даже в столь подробном каталоге оставались неучтенные категории. Советские немцы с примесью еврейской крови полностью исключались и их отправляли на расстрел. Чиновникам приходилось быть особенно бдительными, чтобы никто из русских, выучивших немецкий язык или принявших немецкий образ жизни, не проскользнул сквозь сети как ложный немец; по тому же принципу, немцы, говорившие только на русском языке и принявшие русские обычаи, могли, тем не менее, квилифицироваться как генетическое дополнение к категории с длинным названием «люди немецкого происхождения, способные к регерманизации»15.

С началом скрининга вскоре обнаружилось, что два столетия жизни в России превратили немцев в нечто еще менее соответствующее идеалам СС. Чиновники жаловались на то, что их немецкий язык представлял собой не просто отдельный диалект, но превратился в некую смесь с русским языком; привычки и взгляды советских немцев имели мало общего с привычками европейских немцев, масса данных говорила за то, что эти немцы предпочтение отдавали коммунизму, а не фашизму, в результате, советских немцев – коммунистов изолировали и отправляли на расстрел. Когда местных советских немцев вынудили присоединиться к акциям по окружению и убийству евреев, начались протесты и мятежи. Большое число немцев были отправлены на запад, чтобы они поселились на территории завоеванной Польши; другие были сосланы в Крым в качестве передового отряда программы немецкой колонизации. Когда началось отступление немецкой армии, 300 000 советских немцев последовали за ней, но большая их часть была схвачена в конце войны и передана в руки советских властей, и все закончилось тем, что они оказались в лагерях и особых трудовых поселениях в Сибири.

Их потомки, наконец, воссоединись со своими соотечественниками в Германии в 1990-х годах, когда более четверти миллионов советских немцев покинули посткоммунистическую Россию, эмигрировав в недавно объединившуюся Германию16.