Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов - Павел Евергетин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
3. Он же сказал: «Исихаствующий должен иметь страх ответа пред Богом, предвосхищающий даже его дыхание. Когда грех соблазнит его сердце, то в нем уже не останется страха, и милость удалится от него».
4. Он же сказал: «Исихаст нуждается в трех вещах: постоянном страхе, непрерывных молитвенных прошениях и вечном хранении сердца от гибели. Ему следует беречь самого себя и не слушать неполезные слова, ибо они губят весь его труд».
5. Как рассказывал авва Исайя, когда авву Серапиона старец попросил:
— Сотвори любовь, скажи мне, как ты видишь себя?
— Тот — ответил:
— Я напоминаю себе того, кто сидит в башне и смотрит наружу, и дает знак прохожим, чтобы они не приближались к нему.
6. Тогда старец сказал:
— А я вижу себя, будто отгородился стеной и укрепил ее штырями железными. Если кто-нибудь постучится, и я услышу, кто он, откуда, чем занимается, что ему надо, то не открою ему, пока он не уйдет.
5. Из святого Диадоха
Кто постоянно вглядывается в свое сердце, тот отворачивается от житейских красот. Ибо он живет в духе, и ему не интересны плотские желания. Такой человек словно пребывает в бастионе добродетелей, которые для него как стражи городских стен чистоты. Поэтому все бесовские козни против него бессильны, даже если стрелы грубой страсти и долетят до ворот человеческой природы.
Когда душа уже не жаждет земных красот, то ум входит в нее, уже не зная уныния, тогда как уныние не дает душе ни служить с удовольствием «служением слова», ни явственно вожделеть будущих благ и даже временную жизнь сверх всякой меры бесчестит, что якобы в ней не может быть дела, достойного добродетели. Уныние унижает даже наше ведение, которое, по его словам, обращается ко множеству предметов, но ни один из них не может раскрыть нам в совершенстве.
Будем избегать страсти уныния, которая делает нас слабыми и унылыми, но поставим нашему разуму узкие пределы устремлять взор только к Богу и помнить только о Нем. Лишь тогда ум обратится к самому себе и сможет избавиться от прежнего безразличия ко всему, подобному чуме. Самый наш ум этого требует от нас: закрыть все двери, оставив только память о Боге только тогда мы поможем уму действовать в нашу пользу.
Только должно повторять «Господи Иисусе Христе…» для достижения цели любого предприятия. В Писании сказано, что "никто не может назвать Иисуса Господам, как только Духом Святым" (1 Кор. 12, 3).
Поэтому ум должен в своих внутренних сокровищницах созерцать всегда произнесение молитвы, чтобы не отвлекаться ни на какие мнимые фантазии. Все, кто в глубине своего сердца непрестанно повторяют святое и преславное имя Господа, позднее смогут обрести свет, просвещающий их ум. Ибо имя Господа, удерживаемое разумом благодаря постоянному усердию, с надлежащим чувством, непременно попаляет в душе всякую осевшую грязь. Ибо сказано, что "Бог наш есть огнь поядающий" (Евр. 12, 29).
Во время молитвы Господь призывает душу к премногой любви в Его славе. Славное и прелюбимое Его имя, задерживаясь в памяти ума, от жара в сердце непременно войдет в нашу привычку любить Его благость, и уже не останется никаких препятствий для этой любви. Бог многоценная жемчужина, ради которой человек продал все свое имущество, чтобы приобрести и несказанно радоваться обладанием ею.
Когда душа смущена гневом, охвачена опьянением или раздражена страшным малодушием, ум не может удержать в себе память о Господе Иисусе, даже если ты будешь его принуждать. Ведь он уже помрачен лютостью страстей и становится совершенно чужд собственному чувству, поэтому и желание пропадает положить печать на душе, чтобы ум смог не отвлекаясь предаваться нужному деланию, потому что память разума становится грубой из-за жестокости страстей.
А когда душа освободится от страстей, то даже если на короткое время желание будет захвачено забвением, ум тотчас же, воспользовавшись собственными умениями, горячо вновь вступит в долгожданную и спасительную ловлю. Ведь в уме есть теперь благодать, сопутствующая душе и удерживающая ум: «Господи Иисусе Христе». Так мать учит своего младенца, постоянно повторяя ему: «Папа», пока он не привыкнет сам говорить «папа» и будет вместо разного лепета отчетливо произносить «папа» даже во сне.
Поэтому апостол говорит, что "Дух подкрепляет нас в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными" (Рим 8, 26). Ибо мы, будучи еще младенцами в сравнении с совершенством добродетели, всегда нуждаемся в помощи Духа, чтобы наши помыслы всегда охватывались и наслаждались Его несказанной сладостью, и тогда мы сможем намеренно достичь памяти и любви к Богу, Отцу нашему.
Тогда мы будем, как опять говорит апостол, восклицать: «Авва Отче!» призывая Бога Отца непрестанно, призываемые к этому Святым Духом.
6. Из святого Исаака
Даже те, кто творят в мире знамения, чудеса и явления сил, не идут в сравнение с теми, кто безмолвствуют в ведении.
Возлюби бездействие исихии больше, чем насыщение всех голодающих в мире и обращение множества языческих народов к познанию Бога. Лучше тебе самого себя избавить от пут греха, чем освободить всех рабов от рабства.
Лучше тебе жить в мире со своей душой, в единомыслии всей троицы человеческого состава: тела, души и духа, чем примирить поучениями поругавшихся.
Лучше тебе быть знатоком немногословным, но опытным, чем остроумно источать поучения рекой.
Лучше тебе позаботиться о воскресение собственной души убитой страстями, напоминать себе о стремлении к божественным истинам, чем воскрешать умерших (здесь, вероятно святой Исаак говорит об Оригене).
Немало людей показали свою силу: и мертвых воскрешали, и изнемогали ради того, чтобы обратить заблудших, и творили великие чудеса, и своими назиданиями направили многих к познанию Бога. Но дав жизнь другим, сами впали в мерзостные страсти и погубили сами себя. Когда их дела открылись, они стали соблазном для многих.
Душа их была ослаблена недугом. Но они не позаботились о собственном здоровье, но бросились в пучину мирской жизни, чтобы спасать чужие души, хотя сами еще болели, поэтому и погубили себя, лишившись надежды на Бога, о чем я уже говорил. Ведь немощь чувств не позволяет противостоять пламени вещей, от которых дичают назойливые страсти, и тем более преодолеть искушения.
Эти люди нуждаются в особом хранении себя. Они не должны встречаться с женщинами, давать себе послаблений, а также копить деньги и приобретать вещи, принимать и наслаждаться почетом и славой от людей.
Обличай невоздержанных благородством своего обращения, а бесстыдных в своих чувствах хранением своих очей.
Очисти свою келью от всяких удовольствий и излишеств. Тогда даже без собственной воли и усилий ты достигнешь воздержания. Ведь пока мы откликаемся на наши потребности, мы не можем себя сдерживать.
Кто выиграли эту внешнюю войну, те ободрились и уже не боятся внутренних опасностей. Их уже ничем не запугать, и они приобретают силу в битве против страстей.
Если закрыть городские ворота, то есть все чувства, тогда можно побороть всех, кто в городе и вне города, и не попасться в засаду.
Блажен, кто телесные действия обратил в труд молитвы, веря, что пока он работает рядом с Богом и думает о Нем день и ночь, Бог не оставит его во всех его нуждах, так как этот человек уклоняется от труда ради Бога.
А если человек не может трудиться в исихии и должен поддерживать себя рукоделием, пусть рукоделие только помогает духовной жизни, но не будет средством обогащение. Для совершенных людей любой труд возмущает душевный покой, а для немощных людей, то есть несовершенных, труд поддержка в немощи.
Нет ничего более великого, чем повергать себя перед Крестом Христовым ночью и днем, и всегда молиться перед Крестом.
Часто случается так. Человек припадает к земле на коленях в молитве, а потом руки воздевает к небу и взор на Крест Христов и сводит все свои побуждения к Богу. Пока он молится со слезами во исповедании и умилении, внезапно возникает в его сердце несказанное и невыразимое наслаждение, и от сладости все тело его слабеет, меркнет свет в глазах, и он падет ничком на землю, меняются все его устремления, так что он не может пошевелить ни рукой, ни ногой, ни сделать земной поклон такая радость и наслаждение охватили его душу.
Думай о сказанном днем и ночью, и не ищи ничего другого, кроме этого. Если не будешь совершать подвиг, не обретешь такого состояния. Если не начнешь стучаться, тебе не отворят.
Пока не умрет человек: внешний, расставшись со всякой мирской работой и заботой, а внутренний, со всеми лукавыми помыслами; и пока не ослабеет всякое естественное движение в теле, чтобы в сердце не вошло какое-либо греховное наслаждение, сладость Святого Духа не сможет поселиться в сердце человека, и он не станет причастен тому духовному опьянению и сумасшествию, в котором невежды обвиняли апостолов.