Древние тайны - Кир Булычев

Аркаша посмотрел, как учитель Жи загнал своих подопечных под большой кусок обшивки корабля, и быстро пошел вдоль берега, глядя вверх на обрыв в надежде отыскать там черную дыру пещеры. Но ничего не находил.

Река бежала быстро, вода в ней была серой, дождь хлестал все сильнее, стало сумрачно, словно наступал вечер.

— Сколько сейчас времени? — спросил Аркаша.

— Девять тридцать утра, — ответил Шпигли. — Ничего мы не найдем.

Было холодно, и с каждым мгновением становилось все холоднее.

Дождь шел мутный, словно в нем мыли посуду. От этого сквозь струи было трудно смотреть.

Аркаша хотел спросить Шпигли, что он думает по этому поводу, но тот прочел мысль Аркаши и ответил:

— Постольку поскольку от взрыва в воздух поднялось много тонн пыли, она теперь смешивается с водой…

Аркаша заметил, что Шпигли начал говорить его любимое слово. Неужели это так заразительно?

Они отошли уже далеко от разбитого «стручка», но никакого укрытия для пришельцев не было видно.

Впереди возвышались какие-то фигуры, похожие на толстые стволы деревьев, вернее, на толстые морковки, которые росли корнем вверх.

— Поглядите, — сказал Аркаша. — Кажется, я что-то нашел.

— Я бы на твоем месте не радовался, — сказал Шпигли.

Аркаша подошел поближе и удивился — оказывается, это были динозавры. Они сидели столбиками, как суслики у своих нор. Размерами они были чуть больше слона, на головах у них торчали красные гребни, как у петухов, одним гребнем Аркаша мог бы накрыться, как одеялом.

— Коритозавры, — сказал Шпигли, — они относятся к гадрозаврам.

— Они хищники?

Каждый из коритозавров был окружен невысоким земляным валом, словно сидел в пиале.

— Это травоядные динозавры, можешь их не бояться, только не спугни, а то они наступят на нас.

— А что они делают? — спросил Аркаша.

— Что делают все хорошие мамы?! — сказал Шпигли. — Они высиживают яйца, а потом займутся воспитанием детенышей.

— Не может быть! — сказал Аркаша. — Динозавры все-таки тупые ящеры, как они могут воспитывать детей?

— Это раньше так думали, что динозавры — тупые ящеры, — сказал Шпигли. — А теперь уже точно установлено, что многие из них не только были теплокровными, но они выращивали потомство, жили стаями, в которых были свои вожаки — если бы не загадочная беда, мы с тобой могли бы стать динозаврами. Разумными динозаврами.

— Что касается вас, я не знаю, — сказал Аркаша. — Но из меня бы динозавр не получился.

Несмотря на то, что Аркаша чрезвычайно осторожно подходил к мамашам-динозаврихам, которые высиживали яйца, они увидели его и, как по команде, повернули к нему странные петушиные головы и принялись угрожающе шипеть. Они пугали пришельца, но Шпигли был спокоен.

— Никуда они со своих яиц не слезут! Они тебя только стращают. Тем более что им очень холодно. Я так и чувствую их страх — они не тебя, маленького, боятся, они боятся, что стало холодно, и яйца могут остыть. Тогда их детишки погибнут. Они думают, что раньше так не было.

Вдруг Шпигли замолчал, а через секунду крикнул:

— Бежим!

— Почему?

— Не спрашивай!

Аркаша послушно побежал по берегу.

— Прижмись к обрыву! — велел Шпигли.

Аркаша послушался его, и вовремя.

Мимо него, тяжело приминая песок и камни, пронесся страшный ящер. Он был так невероятно силен и тяжел, что Аркаша даже не сразу сообразил, как он называется, — не узнал его, хоть видел на экране и в книгах.

— Тиранозавр! — подсказал Шпигли. — Ну, нам с тобой, практикант, повезло! Тиранозаврус рекс! Знаешь, что это значит?

— Король ящеров-тиранов! — перевел Аркаша.

— Почти правильно, — сказал Шпигли, который не жаловал слишком знающих практикантов.

Но Аркаша не слушал Шпигли. Он увидел, как тиранозавр прыгнул на ближайшую мамашу.

У него было странное, уродливое тело — гигантский, толстый, сильный хвост, как у крокодила, громадные сильнющие задние лапы, как у птицы Рокх, на концах их, как загнутые сабли, торчали такие когти, что они могли разорвать пополам бегемота. Голова у этого гиганта была так велика, что занимала треть тела, а пасть, в которой поместился бы автомобиль, усеивали длинные неровные зубищи. Но при всем том передние лапы тиранозавра были маленькими, особенно по сравнению с остальным телом. Впрочем, как увидел Аркаша, они были не очень нужны чудовищу.

Тиранозавр ударил по самке коритозавра всем своим весом, и, отчаянно закричав, она упала, до последней секунды стараясь прикрыть собой гнездо. Ударом задней лапы тиранозавр убил свою жертву и тут же схватил маленькими ручками, чтобы удобнее было заталкивать ее в пасть.

Остальные мамаши вопили, квакали, стрекотали, как пулеметы, но своих гнезд не бросили — они понимали своим небольшим умишком, что если сейчас, в наступившие холода, оставить яйца хоть на несколько минут, они погибнут.

Тиранозавр терзал свою жертву, и Аркаша стоял, не в силах оторвать глаз от страшного зрелища. Дождь то запускал сильнее, то едва моросил. Потом начался град.

Градинки, правда, были мелкие, но больно стегали по плечам и голове.

И вдруг к шуму и крикам прибавился рев — по мелководью вдоль берега к тиранозавру неслись несколько динозавров, в которых Аркаша сразу распознал самцов коритозавров. Конечно, их зубы и когти далеко уступали природному вооружению тиранозавра, но сородичи погибшей мамаши примчались стремительно, совсем не думая, могут ли они победить гигантского хищника. Тиранозавр распахнул свою пасть-вагон, прыгал на врагов, пытался отбиваться маленькими передними лапами, размахивал хвостом и ревел так, что тряслись вершины деревьев.

Коритозавры кидались на него, как собаки на медведя, повисали на нем, и наконец гигантский хищник не выдержал. Как и все негодяи, он был трусоват, и если видел, что его не боятся, предпочитал убираться восвояси.

Коритозаврихи, сидевшие на гнездах, верещали, переживали, один из самцов — ну что прикажете делать! — уселся на место погибшей мамаши. И тут из облаков сквозь холодный дождь вывалились три птеродактиля, которые принялись рвать тело убитой.

— Нам тут не пройти, — сказал Шпигли.

— Что, полезем наверх?

— Обрыв высокий. Да есть ли смысл? Нам уже сейчас возвращаться минут пятнадцать. А что, если дальше уйдем?

Шпигли был прав. И Аркаша понимал это.

— Но что делать?

— Честно говоря, не знаю, — ответил Шпигли.

— Скажите, пожалуйста, — спросил Аркаша, — а насколько вы сильный?

— Я очень сильный.

— Я знаю, что вы можете заставить меня лечь на землю. Но можете ли вы добавить силы моей руке?

— Нет ничего проще.

— Я могу стать в десять раз сильнее?

— Ты не сможешь, но твоя правая рука может.

— Можно я попробую?

Аркаша подошел к высохшему деревцу толщиной в руку. Кора дерева была мокрой и холодной.

— Дайте мне силу, смелый Шпигли! — попросил Аркаша.

— Ты готов к подвигам, практикант-геркулес? — ответил браслетик.

Аркаша постарался согнуть дерево. Оно легко поддалось, и когда Аркаша нажал посильнее, с громким треском сломалось. Коритозаврихи, которые, нахохлившись, сидели на яйцах, обернулись в сторону Аркаши, но, видно, решили, что он не опасен, и даже не стали звать на помощь мужей.

Аркаша поднял дерево одной рукой.

— А теперь отпускай, — сказал Шпигли.

— Почему? Мне же легко, — удивился Аркаша.

— Ничего в мире не достается бесплатно, — сказал Шпигли. — В обычной жизни твои мышцы работают на один процент от их возможностей. Я же заставляю их работать в полную силу. Подумай, ведь не я сломал дерево — сломал его ты, я только помог твоим мышцам собраться в кулак и сделать, что от них требуется. В каждом человеке хранятся замечательные силы, только он их не использует. Посмотри, например, на штангиста. Он же поднимает штангу в пять раз больше собственного веса. Но только потому, что может направить все свои силы в одну точку, в один момент. Попробуй штангист погулять, держа штангу над головой, — ха-ха-ха! На второй минуте он грохнется на землю!

Аркаша почувствовал, что силы оставляют его. Он кинул на берег сломанное дерево. Главное он узнал: если нужно, он сможет стать силачом.

— Пошли обратно, — сказал он. — Я нашел решение!

Он повернул назад и быстро пошел вдоль реки. Шпигли донимал его:

— Ну скажи, чего ты хочешь? А то в мыслях у тебя нет никакой ясности!

— Придем, увидим, — отвечал Аркаша.

Стало еще темнее. Река заметно вздулась, вода в ней уже не текла, а неслась вперед, мутная и злая. Вместе с каплями дождя с неба падали снежинки.