Принцесса и садовник - Ребекка Уинтерз

— Десять лет назад я действительно боялся говорить тебе об этом, опасаясь, что ты отвергнешь меня. Мои родители по крайней мере раз в неделю, твердили мне, что если я буду играть с огнем, то обожгусь, потому что, в конце концов, ты выйдешь замуж за равного себе. Перед смертью мама умоляла меня забыть тебя, но я не смог...

До Реджины его слова доносились как сквозь вату.

— Я мечтала лишь о том, чтобы стать твоей женой. Эти мечты не имели ничего общего с желанием стать королевой. Мне хотелось постоянно быть с тобой, родить тебе детей. Даже если бы мы могли быть только любовниками, я бы пошла и на это. В то время как ты выслушивал лекции своего отца, мне их читал Лукка: «Оставь в покое Диноццо. Если бы ты была ему интересна, он бы нашел способ остаться с тобой наедине, несмотря ни на какие правила». Мне не хотелось верить ему, поэтому я испытывала тебя в надежде, что ты увезешь меня далеко и никто нас не увидит. Мы оба знаем, что из этого вышло...

Когда она вставила ключ в замок, их осветил свет фар. Дицо понял, кто это был.

— Это папин грузовик.

Она прислонилась к двери.

— Не могу этому поверить.

— Значит, твои слова подействовали. Он наклонился и поцеловал ее в губы.

— Что это, благодарственный поцелуй за то, что Гвидо приехал? — Она открыла дверь и влетела в дом.

— Папа? — Дицо подошел к грузовику Гвидо, чтобы помочь ему выйти.

— Я не пойду!

— Зачем же ты приехал?

— Сказать тебе, что я решил принять участие в отдыхе семьи.

— Рад это слышать. Такое бывает раз в жизни.

— Это не все.

— Если это по поводу Джины, то я не хочу ничего слышать. Теперь она моя жена, единственная женщина, которую я когда-нибудь любил.

— Она уже знает об этом?

— Что ты хочешь сказать?

— Она думает, что ты ее не любишь. И в этом виноват я.

— Никто не виноват в этом, папа.

— Нет, я виноват. Прости меня, сын.

Я хотел попросить тебя о том же. — Они обнялись через окно. — Поверь, Джина не переживает, что не станет королевой. Для меня это все изменило, но мне очень трудно загладить ту боль, которую я ей причинил.

— Будь мягче с нею.

— Бабушка посоветовала то же самое.

— Твоя бабушка — мудрая женщина. Она довольна, что ты женился на Джине. И я тоже.

У Гвидо подозрительно блестели глаза, когда он выезжал с подъездной дорожки.

Помахав ему, Дицо бросился к жене. Она готовила на кухне еду.

— Где твой отец?

— Возможно, в следующий раз он останется с нами, а сегодня он приехал сказать, что поедет с нами в круиз.

— В самом деле?

— Да, и все это благодаря тебе. Уезжая, он сказал: «Твоя бабушка довольна, что ты женился на Джине. И я тоже».

— Неужели он так сказал?

— Да. Мой отец тяжелый человек, но ты выиграла войну. А теперь давай поедим. Твоя паста так замечательно пахнет!

— Ты просто так говоришь это?

— Разве ты не заметила, что я съедаю все, что ты мне кладешь на тарелку? Я самый счастливый муж на свете.

На следующий день Реджина попросила Дицо заехать до работы во дворец. Сказала, что ей нужно кое-что из гардероба, но это был лишь предлог. Пока он укладывал вещи в машину, она поторопилась в апартаменты Лукки в западном крыле дворца.

Постучав в дверь, услышала голос Александры, которая через минуту вышла с ребенком на руках.

— Реджина! — воскликнула она с удивлением.

— Извини, что не предупредила о своем приходе.

— Заходи.

— Можно мне подержать Катарину?

— Конечно.

Реджина стала разглядывать свою красивую маленькую племянницу.

— Ах, Александра, я не видела ее всего три недели, а она так изменилась! — Реджина прижала малышку к плечу.

— Знаю. Она каждый день меняется. Лукка так обожает ее, что не хочет идти на работу Сегодня утром мне пришлось выталкивать его.

— Он внизу?

— Нет. До трех часов он будет на собрании банкиров. А маму ты видела? Ей хочется поговорить с тобой.

— Нет еще. — Она поцеловала головку ребенка. — Только Лукка может мне помочь.

— Помочь тебе? Может быть, мне расскажешь? Подожди, Катарина сейчас заснет, я положу ее в кроватку, и мы поговорим.

Уложив ребенка, Александра быстро вернулась и села напротив Реджины.

— Как идут дела в клинике?

— Мне нравится там работать.

— Учитывая твою любовь к животным, Дицо никого не нашел бы лучше тебя.

— Спасибо.

— А как прошел медовый месяц?

— Семья у него замечательная, но все сложилось не лучшим образом. Поэтому мы и вернулись пораньше. Дицо очень хорошо относится ко мне, но он не любит меня...

— Что?!

По щекам Реджины потекли слезы. Она всю ночь сдерживала боль и теперь, сидя рядом с Александрой, расслабилась. Она думала, что прошлой ночью Дицо наконец будет любить ее, но этого не случилось.

— Он относится ко мне, как к любимой сестре. Так продолжаться больше не может. Я люблю его всей душой, но, поскольку он не испытывает ко мне таких же чувств, думаю, его надо отпустить.

— Зачем он тогда вообще женился на тебе?

— Чтобы не навредить ничьей репутации.

— Зачем же тогда ты вышла за него?

— Чтобы отвести скандал от наших семей.

— Выходит, у вас обоих были причины для этого брака, но по-настоящему вы не хотели его?

— Я хотела, но при условии, если он хочет. А поскольку Лукка поженил нас, только он и может помочь с разводом. Мне хотелось узнать, сколько это займет времени. Если это длительный процесс, то хотелось бы начать его немедленно.

— Ты права. Это дело монарха. А Диноццо знает, почему ты сегодня здесь?

— Не имеет ни малейшего представления.

— Он уже уехал на работу?

— Нет еще. Ждет меня.

— Лукка позвонит мне во время перерыва. Что-нибудь передать ему?

— Все, что я сказала тебе. Попроси его позвонить мне, когда у него будет время. Я пойду. Спасибо, что выслушала.

Спускаясь по центральной лестнице, она увидела Дицо. Он поднимался по лестнице и, заметив ее, остановился.

— Поиграла с малышкой?

— Да. Она очаровательна.

— Я рад, что ты ее увидела. Что еще я могу сделать, пока мы не уехали?

Она умирала от любви к Дицо, а он этого не замечал.

— Ты все замечательно сделал. Спасибо. Можем ехать.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

День в клинике выдался насыщенным. Дицо пришлось провести три операции помимо осмотра больных животных. Порой все не могли поместиться в приемной. Но доктор с таким участием разрешал все проблемы, что тут же располагал к себе людей.

Около трех часов Дицо вышел в. приемную и сообщил ожидающей его семье, что слабое сердце их любимца не выдержало операции. Их четырехлетняя дочь Лючианна была безутешна. Дицо пытался утешить ее, но безуспешно.