Эзотерическое христианство, или Малые мистерии - Анни Безант

Пять великих Посвящений следуют одно за другим в жизни Христа, и каждое из них отмечает определенную ступень в раскрывающейся Жизни Любви. Эти Посвящения существуют и ныне, как в древности, и последнее из них отмечает конечное торжество Человека, выросшего до божественного совершенства, поднявшегося над уровнем человечества и ставшего Спасителем мира.

Попробуем проследить эту драму внутренней жизни, вечно повторяющуюся в духовном опыте человеческой души, и посмотрим, как в жизни Посвященного повторяется жизнь Христа.

При первом великом Посвящении Христос рождается в сердце ученика и тогда он впервые сознает в себе самом излияние божественной Любви и испытывает то чудное преображение, которое дает ему чувство единства со всем живым. Это и есть «Второе Рождение», радостно приветствуемое на небесах, ибо ученик рождается в «Царство Небесное» как один из «малых сих», как «малое дитя» – имена, которые давались вновь Посвященному. Это и подразумевал Иисус, когда говорил, что человек должен обратиться в малое дитя, чтобы войти в Царство небесное.[211]

Некоторые из христианских писателей начала нашей эры употребляют знаменательное выражение «пещера», когда говорят о рождении Иисуса (если по евангелию). «Пещера Посвящения» – хорошо известный древний термин, и над этой пещерой, в которой «рождается дитя», сияет «Звезда Посвящения», та Звезда, которая зажигается на Востоке каждый раз, когда рождается Младенец-Христос. Каждый такой младенец бывает всегда окружен опасностями и угрозами и такими тяжелыми испытаниями, которых не знают другие младенцы; ибо он помазан елеем второго рождения, и Темные Силы невидимого мира делают усилия, чтобы его погубить. Но, несмотря на все испытания, он достигает полного возраста, ибо раз Христос родился в человеке, он не может погибнуть никогда и не может остановиться его развитие, раз оно уже началось. Его прекрасная жизнь расширяется и растет, возрастая непрестанно в мудрости и духовности, пока не настанет время второго Великого Посвящения (Крещения Христа водой и духом), которое дает ему силы, необходимые для Учителя, которому предстоит вступить в мир и трудиться в нем в качестве «Возлюбленного Сына».

Тогда нисходит на него в великом изобилии божественный Дух, и слава Невидимого Отца изливает на него свое чистое сияние. Но после этого благословенного часа он увлекается Духом в пустыню и снова подвергается страшному испытанию, ибо отныне силы Духа раскрылись в нем и Темные Силы стремятся совратить его с пути, пользуясь этими самыми силами и внушая ему употребить их для собственного своего спасения вместо того, чтобы с терпением уповать на своего Отца. В быстрых и внезапных чередованиях, которыми испытывается его сила и вера, шепот воплощенного Искусителя следует за голосом Отца, и раскаленные пески пустыни обжигают ноги, только что омытые в светлых водах священной реки.

Победив эти соблазны, он идет в мир, чтобы посвятить на служение людям те силы, которыми он не захотел воспользоваться для себя и отказавшись превратить камень в хлеб для утоления своего собственного голода, он насыщает пятью хлебами «пять тысяч человек, не считая женщин и детей».

В его жизни, наполненной непрестанным служением, наступает снова краткий период славы, когда он возносится на «высокую Гору», на Священную Гору Посвящения. Там совершается его преображение и там он встречает некоторых из своих великих Предшественников, прошедших некогда тот самый Путь, по которому ступает и он.

Так он проходит через третье великое Посвящение, а затем тень от приближающихся «страстей» надвигается на него, и он решительно обращает свое лицо к Иерусалиму, стойко отвергая искусительный совет одного из учеников – к тому Иерусалиму, где его ждет крещение Св. Духом и Огнем.

После Рождения – преследование Ирода, после Крещения – искушение в пустыне; после Преображения – переход на последний этап Крестного Пути. Так чередуются торжество и страдание до тех пор, пока конечная цель не будет достигнута.

Все более возрастает сила любви, она становится все полнее и совершеннее, в Сыне Человеческом все яснее просвечивает Сын Божий, пока не пробьет час для окончательной битвы, и четвертое великое Посвящение не введет его в торжественном шествии в Иерусалим, за которым виднеется Гефсиманский Сад и Распятие. Ныне он – тот Христос, который готов пожертвовать собой, готов возложить себя на крест. Настал для него час тяжкого испытания, час агонии одиночества в Саду, когда даже избранные им друзья спят в то время, как он борется в своей смертельной тоске. На одно мгновение вырывается у него мольба, чтобы горькая чаша миновала его, но его могучая воля побеждает и он протягивает руку, чтобы взять ее и испить до дна; и в этот миг великого одиночества ангел нисходит к нему, чтобы укрепить его силы – как это бывает всегда, когда ангелы видят Сына Человеческого, изнемогающего под тяжестью страданий. На дальнейшем пути его ожидает горькая чаша предательства, покинутости, отречения – и, один среди издевающихся врагов, он приближается к последнему своему страшному испытанию. Бичуемый телесной мукой, пронзенный жестокими терниями подозрения, лишенный своей прекрасной ризы непорочности перед лицом всего мира, преданный в руки своих врагов, покинутый, по-видимому, и Богом, и людьми, он терпеливо переносит все с неугасающей верой в помощь свыше. Но страдания продолжаются, наступает распятие и смерть тела – окруженный торжествующими врагами, которые издеваются над ним, охваченный ужасом перед надвигающейся на него тьмой, – он в этом мраке встречается со всеми силами зла; его внутреннее зрение затуманивается, он чувствует себя беспредельно одиноким и тогда его сильное сердце не выдерживает и он в отчаянии взывает к Отцу, который, по-видимому, покинул его, и человеческая душа его в этом беспредельном одиночестве испытывает всю невыносимую муку кажущегося поражения. И тогда, собрав все силы «непобедимого духа» и принося в жертву свою личную жизнь, он добровольно принимает смерть – Посвященный «нисходит в ад», – чтобы ни одна область вселенной, которой он призван помогать, не оставалась для него чуждой, чтобы не было ни единого отверженного существа, не заключенного в круг его всеобъемлющей любви. А затем, поднявшись из бездны мрака, он вновь видит свет, снова чувствует себя Сыном, неотделимым от Отца, снова возносится в Жизнь Вечную, сияющий сознанием, что он встретил смерть лицом к лицу и одолел ее, сильный той силой помощи, которую он отныне в состоянии давать сынам человеческим, способный изливать свою жизнь в каждую борющуюся человеческую душу.

Он остается еще на время среди своих учеников, чтобы учить их, чтобы раскрыть перед ними тайны духовных миров и подготовить их к прохождению того пути, по которому прошел он сам. Исполнив это, он расстается со своей земной жизнью и возносится к Отцу, и, приняв пятое великое Посвящение, становится торжествующим Учителем, звеном между Богом и человеком.

Такова история, переживаемая в истинных мистериях как древности, так и наших времен, драматически изображаемая символами на физическом плане, наполовину видимая для тех, «кто имеет очи, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать».

Таков Христос мистерий в его двойном аспекте – космическом и индивидуальном, в аспекте Логоса и человека. Неудивительно, что эта история Христа, смутно переживаемая мистиками, хотя бы они и не знали ее, вплелась такими крепкими нитями в сердца человеческие, и неудивительно, что она служит живым вдохновением для всех, стремящихся к благородной жизни.

Христос человеческого сердца сливается для большинства верующих с Иисусом, принимаемым за того мистического Христа, который борется в человеке, страдает, умирает и под конец торжествует; Человека, в котором человеческая природа распинается и воскресает, победа которого есть верное обетование победы для каждого, кто подобно Ему остается верным до смерти и за ее пределом – Христа, которого нельзя забыть, пока Он снова и снова рождается в человечестве, пока мир нуждается в Спасителях и пока Спасители жертвуют собою ради спасения людей.

Глава VII. Искупление

Теперь мы перейдем к изучению некоторых аспектов Жизни Христа, как они представлены в доктринах христианства. Во внешних учениях они являются принадлежностью лишь одной Личности Христа; в эзотерических – хотя эти аспекты и признаются за ним, но в своем наиболее глубоком смысле они составляют часть проявлений Логоса, и, имея свое отражение в Христе, отражаются также и в каждой Душе, которая вступила на путь Креста. Рассматриваемые таким образом, учения эти представятся нам глубоко верными, тогда как в их внешней форме они в состоянии очищать нашу мысль и поражать наши эмоции.

Среди них на первом месте стоит доктрина Искупления. Доктрина эта не только представляла собой предмет ожесточенных нападений со стороны нехристиан, но и в пределах самого христианства тяжело задевала людей с чуткой совестью. Некоторые из наиболее глубоких христианских мыслителей последней половины девятнадцатого столетия испытывали мучительные сомнения относительно церковных учений об Искуплении и старались понять и представить их в таком аспекте, который бы разъяснил и смягчил грубое их понимание, истекавшее из неразумного чтения нескольких глубоко мистических текстов. Относительно этих текстов следовало бы не забывать предупреждение апостола Петра: «Возлюбленный брат наш Павел по данной ему премудрости написал вам, как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные к собственной своей погибели превращаются…»[212]