Эзотерическое христианство, или Малые мистерии - Анни Безант

Те же события повторяются в жизни различных солнечных богов и древность изобилует подобными примерами. Изида Египетская, подобно Марии из Вифлеема, была Непорочной Владычицей, Звездой Океана, Царицей Небесной, Матерью Бога. Ее изображали стоящей на серпе месяца, увенчанной звездами, держащей на руках Младенца Гора; а позади сидения, на котором сидит мать с младенцем на коленях, ясно видно изображение креста. Дева Зодиака изображалась на древних рисунках в виде женщины, кормящей ребенка; это – прототип всех будущих Мадонн с их божественными младенцами, указывающий на происхождение самого символа. Деваки также изображается с божественным Кришной на руках, и Вавилонская Милитта или Иштар с таким же венцом из звезд и с младенцем Таммузом на коленях. Меркурий и Эскулап, Вакх и Геркулес, Персей и Диоскуры, Митра и Заратустра – все они были одновременно и божественного, и человеческого происхождения.

Отношение зимнего солнцестояния к истории Иисуса также полно значения. Рождение Митры праздновалось с большим ликованием точно так же в день зимнего солнцестояния и рождение Гора падает также на это число: «Его рождение есть одна из величайших мистерий религии (Египта). Картины, изображающие это событие, появились на стенах храмов… Он был сын Божества. На Рождество, т. е. в день, совпадающий с христианским праздником, его изображение выносилось из храма с особыми церемониями, как это происходит в Риме и до сих пор с изображением Младенца Христа, которое выносится из церквей и показывается народу».[182]

Относительно установления дня рождения Иисуса на 25 декабря Уильямсон говорит следующее: «Все христиане знают, что 25 декабря есть праздник, признаваемый ныне за день рождения Иисуса, но мало кто знает, что не всегда было так. Есть сведенье, что было установлено сто тридцать шесть различных дат разными христианскими сектами. Ляйтфут относит это событие из 15 сентября, другие исследователи – на февраль или август. Эпифаний упоминает о двух сектах, праздновавших рождество – одна в июне, а другая в июле. Вопрос этот был окончательно решен папой Юлием I в 337 г. по Р. Х. и св. Златоуст пишет в 390 г.: „В Риме был избран этот день, т. е. 25 декабря, как день Рождества Христова для того, чтобы в тот же день празднующие свои торжества язычники (Брюмалии в честь Вакха) не мешали христианам праздновать свое торжество без помех“. Гиббон в своем сочинении „Упадок и разрушение Римской империи“ пишет: „Римляне (христиане), не ведая, так же как и их братья, истинного дня рождения Христа, избрали для его торжественного празднования 25 декабря, время Брюмалий или зимнего солнцестояния, когда язычники празднуют ежегодное рождение Солнца“. Кинг в своем труде „Gnostics and their Remains“ говорит: «Древний праздник, который праздновали 25 декабря в честь рождения Непобедимого,[183] ознаменованный великими играми в цирке, был отнесен позднее к памяти рождения Христа, точная дата которого была по признанию многих Отцов Церкви в то время неизвестна». Из современных писателей Фаррар говорит: «Бесполезно пытаться отыскивать месяц и день Рождества. У нас нет никаких данных, чтобы определить их хотя бы приблизительно». Из всего предыдущего можно заключить, что праздник зимнего солнцестояния был в древности празднуем во всех, даже наиболее отдаленных друг от друга странах, в честь рождения Бога, которого почти повсеместно считали Спасителем и Матерью которого признавалась Непорочная Дева. И все эти поразительные сходства, на которые мы указывали не только относительно рождения, но и относительно жизни этих богов-Спасителей, слишком многочисленны, чтобы их можно было объяснить одними совпадениями».[184]

В истории Будды можно легко проследить, как миф сливается с историческим лицом. История его жизни хорошо известна и в большинстве сказаний, распространенных в Индии, о его рождении говорится как о простом человеческом появлении на свет. Но по китайской версии он родился от непорочной девы Майадэви, и здесь снова повторяется архаический миф о появлении нового Героя.

Уильямсон говорит, что у кельтских народов зажигали огни на холмах и теперь еще зажигают 25 декабря, и такие же огни называются у Ирландцев и у горных Шотландцев Bheil или Baaltinne, по имени Бэла или Баала, древнего божества Кельтов – Бога-Солнца, хотя теперь эти огни зажигаются в честь Христа.[185]

Верно понятый праздник Рождества мог бы представить лишь новый повод для радости и принять еще более священный характер, если бы почитатели Христа видели в нем повторение древнего торжества, празднуемого в целом мире, и теряющегося в необозримой дали глубокой древности. Они узнали бы, что рождественские колокола звучат на протяжении всей человеческой истории, и что из мрака времен к нам возвращается эхо их вибрирующих гармоний. Не в исключительном обладании, а во всемирном признании заключена печать истины.

Дата смерти Христа – как мы уже говорили – не установлена, как установлена дата Его рождения. Первая высчитывается по относительному положению Солнца и Луны во время весеннего равноденствия, которое изменяется ежегодно и служит днем для празднования всех солнечных Героев. Название животного, принятое как символ данного Героя, идет от знака Зодиака, в котором Солнце достигает весеннего равноденствия, а это обстоятельство меняется в зависимости от прецессии равноденствий. В Ассирии Оаннес имел своим знаком Рыб, и они были его символом; Митра родился под знаком Тельца, и поэтому изображается едущим на тельце, а Осирису поклонялись под видом Осириса-Аписа или Сераписа, Быка. И в Вавилоне Меродаху поклонялись под видом Тельца так же, как и Астарте в Ассирии. Когда Солнце находится в созвездии Овна, Рама (барана) или Агнца, – Осирис снова появляется под видом Рама и тот же знак Зодиака становится символом Иисуса – Агнца Божия. В катакомбах нередко находят изображения Агнца, как символа Иисуса; иногда Агнец изображен лежащим на кресте. По этому поводу Уильмсон говорит: «С течением времени Агнца стали изображать на кресте и лишь со времени шестого Константинопольского собора, созванного в 680 году, было постановлено заменить древний символ человеком, распятым на кресте. Постановление это было подтверждено папою Адрианом I».[186] И древний символ Рыб прилагался также к Иисусу, что видим из изображений в катакомбах.

Смерть и воскресение Солнечного Героя во время весеннего равноденствия повторяются также неизменно, как и его рождение во время зимнего солнцестояния. Осирис, падающий в это же время года под ударами Тифона, изображается внутри круга горизонта с распростертыми руками, как бы распятый – положение, которое вначале означало благословение, а вовсе не страдание. И смерть Таммуза оплакивалась ежегодно во время весеннего равноденствия в Вавилоне и Сирии, а также смерть Адониса в Сирии и в Греции, и Аттиса во Фригии, которого изображают под видом «связанного человека с агнцем в ногах».[187]

Смерть Митры праздновалась таким же образом в Персии, а в Греции – смерть Вакха или Дионисия, что одно и то же. В Мексике мы находим ту же идею и там она изображается, как везде, крестом.

Во всех этих торжествах за оплакиванием умершего немедленно следует радость о его воскресении. По этому поводу следует отметить интересное исследование, по которому слово Easter, Пасха – Светлое Воскресение – идет от имени Иштар, девы-матери убитого Таммуза.[188] Интересно также отметить, что пост, предшествующий смерти и погребению во время весеннего равноденствия, – наш Великий Пост – встречается в Мексике, Египте, Персии, Вавилоне, Ассирии, в Малой Азии и в некоторых случаях его продолжительность равняется сорока дням.[189]

В псевдо-мистериях история Бога-Солнца была представляема в виде драмы, тогда как в истинных мистериях Посвященный переживал ее; вот почему солнечные «мифы» и реальные события Посвящения переплетались между собой. И когда Учитель Христос стал Христом мистерий, легенды о более древних Героях тех же мистерий сплетались вокруг Его имени, и древние сказания снова воскресли, а в центре их оказался последний божественный Наставник, как представитель солнечного Логоса. И уже после этого празднование Его рождения слилось с тем незапамятным днем, когда Солнце родилось от Девы, когда полуночное небо наполнилось ликованьем небесных сонмов, радующихся о Рождении Христа.

По мере того, как величавая легенда Солнца сплеталась с личностью Христа, знак Агнца стал знаком Его распятия, а знак Девы – знаком Его рождения. Мы видели, что Телец был посвящен Митре, Рыба – Оаннесу, а Агнец был посвящен Христу; все это – явления одного порядка: Агнец был знаком весеннего равноденствия в тот исторический период, когда Христос переступил великий круг горизонта, иными словами, был «распят в пространстве».