Печать Тамирайны - Людмила Власова

Глянув себе под ноги, я увидела муравьев, которые озабоченно волокли куда-то кусок батона, найденный, видимо, на месте нашего привала. Должно быть, насекомые торопились успеть до дождя домой. Меня осенило обрывком школьных познаний в природоведении: если найти муравейник, можно определить стороны света. Пришли мы с запада, значит, туда и надо двигать — рано или поздно выйду на дорогу. Я подхватила сумку и, не сводя глаз с насекомых, двинулась за ними следом.

Естественно, не сделав и трех шагов, споткнулась о какую-то корягу и растянулась во весь рост. Упала очень неудачно — прямо между двух стволов растреклятой березы. И так ударилась, что аж ребра затрещали. Минут десять я не видела ничего, кроме сплошной черноты и звездочек. Когда зрение вернулось, прямо перед носом разглядела тщательно затушенный окурок Макара.

Странно, готова поклясться, что раньше его на этом месте не было. Но раньше и место было другое! Вокруг кривой березы еще десять минут назад росли лишь хилые елки и не менее хилые кустики. Сейчас передо мной возвышались огромные, в три обхвата, деревья, между которыми петляла хорошо заметная тропинка. В дорожной пыли отчетливо отпечатывались следы кроссовок Макара.

Чертовщина какая-то! Превозмогая боль в ребрах, я с трудом встала на ноги и увидела все те же хилые елки и хилые кустики. А у березы в помине не было никакой тропинки. Я обошла дерево кругом, потом еще и еще раз. Намотав кругов десять, поняла, что это бессмысленно: тропинка пропала вместе с деревьями-великанами. От отчаяния мне пришла в голову мысль провести эксперимент. Отступив на два шага, я со всего размаху шлепнулась между стволами березы и…

Вот он, окурочек! Вот она, тропиночка! Тихо-тихо, медленно-медленно, чтобы не спугнуть удачу, я проползла между стволами кривого дерева и очутилась в совсем другом лесу. Здесь не пищали комары, не пробирал до костей пронизывающий ледяной ветер. Весело свистели какие-то птицы, в траве скакали непуганые зайцы и, кажется, даже светило солнце. Во всяком случае, в новом лесу было настолько жарко, что я сняла куртку и подумывала уже снять свитер.

Похоже, здесь Макар не опасался преследования. Идти по его следам не составило никакого труда. Недоросль опережал меня примерно на полчаса, но я и не собиралась его догонять: мало ли какой еще способ «спасти человечество» этот маньяк мог выдумать! Зато по его следам можно дойти туда, куда идет он. А он наверняка идет к деду. Надеюсь, его дед к спасителям человечества не относится. Иначе они вдвоем замочат меня в ближайшем болоте. И вдруг следы пропали, должно быть, Макар сошел с тропинки на траву. Ну и куда теперь идти?

Стало невыносимо душно. Я присела на траву, сняла свитер и обмахивалась веткой, отломленной от ближайшего дерева. Буквально пару минут отдохну и двину дальше… куда-нибудь. Где-то успокаивающе журчала вода, под убаюкивающие звуки хотелось заснуть. Вдруг за спиной раздалось женское хихиканье:

— Ой, девоньки, смотрите — парень. Давненько их у нас не бывало! Эй, красавец, обернись!

Я обернулась глянуть, не Макара ли увидели невесть откуда взявшиеся «девоньки», и обомлела. На меня откровенно пялились три девушки неопределенного возраста в одинаковых голубых купальниках. Объемам девиц позавидовала бы сама Памела Андерсон. Незнакомки были практически неотличимы одна от другой: одинаково смазливые личики, длинные распущенные волосы совершенно зеленого цвета. Либо дамы переборщили с бытовой химией, либо передо мной стояли типичные русалки.

«Девоньки» пристально разглядывали меня. После долгого изучения одна из них разочарованно протянула:

— Ой, да это же не красавец…

— Хм, ну и не красавица, — съехидствовала вторая.

— Девка… в штанах, — догадалась третья. — Подруги, что же мы с ней делать-то будем?

На лицах, не обезображенных интеллектом, появилось странное выражение, обозначавшее, видимо, глубокую задумчивость. Наконец одна девушка неуверенно произнесла:

— А что у тебя в руках — полынь или петрушка?

— Прекрати, — оборвала ее вторая, — видишь же, что в руках у нее ветка березы!

— Чего с девкой делать-то? — чуть не плача, спросила третья. — Ведь не отпускать же? К нам так редко люди заходят!

— Надо ее защекотать и на дно уволочь, будет нам товаркой! — откликнулась вторая.

— А оно нам надо? — поинтересовалась первая. — И так водяной один на всех остался, нам бы парня, а ты предлагаешь еще одну девку!

— Надо — не надо, а традиции изволь блюсти! — назидательно произнесла вторая.

Русалки, профессионально рассредоточившись, взяли меня в кольцо и начали приближаться, с нездоровым хихиканьем протягивая ко мне руки. Я лихорадочно пыталась сообразить, чего же боятся русалки, и поняла, что ничего. Дело принимало совсем плохой оборот. «Девоньки» накинулись на меня с трех сторон, пытаясь защекотать, и вдруг отпрянули, жалобно запричитав:

— Она злая, злая! Она жжется, она кусается! Несчастные наши ручки! Она злая! Она одежду навыворот надела, чтобы мучить бедных русалок!

Чего разорались? Я оглядела себя: ну утром в очередной раз натянула футболку спросонья шиворот-навыворот — так не смертельно же! А русалки, собравшись в кружок, дули на руки, в глазах у них стояли слезы.

— Прошу прощения, — отважилась наконец заговорить я, — мне бы здешнего лешего повидать по очень срочному и очень важному делу. Дорогу не покажете?

— Не покажем, — не переставая причитать, хором откликнулись русалки, — а то ты и дядю Архипа мучить будешь!

— Да не собираюсь я его мучить! И футболку случайно навыворот надела.

— Не верим, не верим, не верим, не верим! — заголосили русалки.

Я призадумалась: если мне не изменяет память, русалки чуть ли не больше, чем утопленников, любят подарки. Злата-серебра, рубинов-изумрудов у меня не водилось, но одна явно незаменимая для земноводных девиц вещь была.

— Девоньки, покажете мне дорогу, подарю вам тушь для ресниц. — Я достала из сумки тюбик и показала его русалкам.

Они перестали голосить, призадумались, а потом передернули плечами:

— А зачем нам твоя тушь? У нас еще своя не закончилась.

Одна из девиц вытащила из лифчика флакон дорогущей импортной водостойкой туши и продемонстрировала его мне. Кто ж знал, что русалки такие продвинутые стали? Девица заодно и пожаловалась:

— Врут они все, что тушь водостойкая. Всего чуть-чуть под водой поплаваешь, а под глазами круги черные от туши этой.

— Ой, и не говорите, — махнула рукой я, — а эта так называемая устойчивая помада?

Русалки заголосили снова, но на этот раз предметом их негодования были производители импортной косметики. Через полчаса я поняла, что земноводные — девки хоть и недалекие, зато свои в доску. Они тоже прониклись ко мне доверием и повели к дому лешего короткой дорогой. По пути я сообщила им, что к лешему приехал внучок — Макар. Это известие вызвало у русалок приступ игривости. К дому лешего мы шли с песнями и плясками.