Это его дело - Ежи Эдигей

— Нет, конечно…

— Все дело в мешках, в обыкновенных мешках.

— То есть как — в мешках?

— Да вот так: чтобы украсть цемент, его надо в чем-то вывезти за ворота завода.

— Но ведь цемент обычно упакован в бумажные или целлофановые мешки по пятьдесят килограммов.

— В такой таре он доставляется на мелкие стройки. А на крупные его развозят прямо с цементных заводов в больших цистернах. Здесь он либо складируется в специальные емкости, либо сразу загружается в бетономешалки. В обоих этих случаях за счет нарушения технологии, установленных норм преступник действительно может получить на заводе избытки цемента. Но как его вывезти?

— В цистерне, в которой цемент доставлен.

— Частный покупатель вряд ли станет приобретать насыпной цемент Ему, как правило, требуется всего несколько, ну десятка два, мешков. А цистерной перевозится тонн двенадцать — количество, достаточное для строительства средних размеров кирпичного здания, а не какой-то там теплицы или дачи. Кроме того, цистерна — громадный специализированный автомобиль и слишком уж бросается в глаза, так что частный покупатель не рискнет впускать ее на свой участок. Как свидетельствует наша практика, ворованный цемент чаще всего доставляется в простых грузовиках, а то и просто в багажниках легковых автомобилей.

— Значит, наша версия несостоятельна?

— Ну, так категорически я утверждать не берусь, — возразил майор, — изобретательность расхитителей не знает границ. Они вполне могли измыслить какие-нибудь методы хищения насыпного цемента. Одним словом, мы тщательно исследуем этот вариант. Проведем проверку на бетонозаводе. Направим туда группу наших сотрудников, возьмем под контроль дороги, ведущие с завода и на завод. Похищенные материалы проще всего обнаружить при их перевозках.

В последующие дни сотрудникам майора Лискевича пришлось немало потрудиться. Патрули задерживали и проверяли все автомашины, проходившие вблизи завода. Владельцы теплиц на разные лады объясняли, где и как они приобрели строительные материалы.

Как обычно, такого рода проверки выявили самого разного рода нарушения и преступления. Одни из них сразу же подлежали передаче в прокуратуру, за другие накладывались соответствующие штрафы. Однако ни одного доказательства, свидетельствовавшего о незаконном вывозе цемента с бетонозавода, получить не удалось.

Майор был прав, считая, что воровать насыпной цемент трудно. Теоретически существовала, конечно, возможность того, что на заводе насыпной цемент фасуется в мешки. Но занятие это слишком хлопотное и заметное. А кроме того — где взять мешки?

Поручик Чесельский, ознакомившись с докладом майора о результатах проверки, только горестно покачал головой — бедняга стал привыкать к провалам всех своих версий по этому делу.

Со дня убийства Зигмунта Стояновского прошло больше месяца, а убийца все еще оставался на свободе, и ничто не предвещало возможной в ближайшее время перемены.

Однако…

Бандероль с книгами

— Поручик Чесельский, на ваше имя пришла бандероль, — сообщила по телефону сотрудница канцелярии.

— Какая бандероль? Служебная?

— Нет, из книжного магазина «Книга — почтой». Бандероль с книгами.

— Я не заказывал никаких книг.

— Не могу вам ничего сказать. На обертке ваше имя. Две книги, перехваченные бумажной лентой, два толстых тома. Из-под наклейки видно название — «Великая коалиция»[2]. Вы сами придете или вам принести?

— Передайте с кем-нибудь при оказии ко мне в кабинет.

— Дежурный сейчас будет разносить почту, он вам и занесет.

— Спасибо.

Поручик положил трубку и, обращаясь к Шиманеку, сказал:

— Чертовщина какая-то: на мое имя из магазина «Книга — почтой» пришла бандероль с книгами. А я никаких книг там не заказывал. Любопытно, кто это решил сделать мне такой подарок?

— Что за книги?

— Сказали «Великая коалиция»…

— Везет же людям: за ней сейчас все гоняются, она буквально на вес золота; говорят, на черном рынке стоит семьсот злотых, а по официальной цене едва двести. Может быть, это прекрасная Ирена решила преподнести тебе такой приятный сюрприз? Кстати, как у нее дела?

— Не знаю. Думаю, она здорова.

— Как тебя понимать?

— Да так и понимать: я не виделся с ней со дня выписки из больницы.

— Не может быть!

— Честное слово, не виделся. И даже по телефону не говорил.

— И не отнес ей букетика цветов с благодарностью за спасение тебе жизни и за все, что она для тебя сделала?!

— Полковник же официально выразил ей благодарность…

— Ну знаешь, ты просто кретин или, скорее всего, обыкновенный чурбан!

Дальнейшие соображения подпоручика на этот счет прервал капрал Ябковский, доставивший Чесельскому бандероль. Действительно, это оказались два толстых тома, перехваченных лентой из плотной оберточной бумаги. На ней — белая наклейка с машинописным текстом: «Варшавское городское управление милиции, дворец Мостовских, поручику Анджею Чесельскому».

Посылка была перевязана цветным шнурком, какой обычно используется в книжных магазинах. Поскольку бумажная лента была значительно уже, чем книги, поэтому можно было прочесть на корешках: «Великая коалиция», а чуть ниже — на одном томе римская единица, а на другом — двойка. На оберточной ленте с задней стороны шариковой ручкой написано: «Книга — почтой», ул. Сверчевского, Варшава.

Чесельский повертел бандероль, достал ножницы, собираясь разрезать цветной шнурок.

— Погоди-ка минутку.

— Ты чего?

— Положи, не трогай…

Чесельский, не переча, положил книги на стол, но взглянул на приятеля с удивлением.

— Что-то берут меня сомнения насчет бескорыстных доброхотов, — проговорил Шиманек. — Один раз тебя уже пытались укокошить, а теперь вот эта непонятная бандероль. Черт ее знает, что в ней! Ну подумай сам: ты не заказывал — и вдруг тебе приносят самую дефицитную книгу. Ты с кем-нибудь говорил о ней? Просил кого-нибудь достать ее? Нет! Вот то-то и оно!

— Пока я десять дней валялся в больнице, мы с Иреной много говорили о литературе. Точно не помню, но вполне возможно — я называл эту книгу. У меня дома есть в библиотечке несколько книг о второй мировой войне, а вот «Великую коалицию» я как-то прозевал и не подписался на нее.

— Раз такое дело, звони сейчас же Стояновской и спроси, не от нее ли этот подарок.

— Не буду я ей звонить.

— Ты просто идиот! Вы что — поссорились?

— Да нет, не буду я ей звонить, и все.

— В таком случае я позвоню. — Шиманек нашел в справочнике номер телефона кафе «Аида». Ему повезло — Ирена была на работе. Она подошла к телефону.

— Пани Ирена, говорит подпоручик Шиманек. Я хотел бы узнать у вас, в последнее время вы не делали, часом, какого-нибудь подарка Чесельскому.

— Я? Подарка Чесельскому? Нет! — в голосе Стояновской звучало удивление.

— Вы не посылали на имя Анджея по месту его работы два тома «Великой коалиции»? — продолжал допытываться Шиманек.

— Нет, а почему вы об этом спрашиваете?

— Дело в том, что Анджей получил эти книги и не знает, кого за них благодарить.

— А сам он не мог меня об этом спросить?

— Я сказал ему то же самое, но он постеснялся вас беспокоить.

— Никому никаких книг я не посылала! — Стояновская положила трубку.

— Нам не остается ничего другого, как обратиться для вскрытия бандероли за помощью к специалистам-пиротехникам.

— Не дури, — возразил Чесельский, — не смеши людей. Ты, похоже, насмотрелся или начитался американских детективов… А впрочем, знаешь, давай доложим полковнику, пусть он решает, как поступить.

Полковник полностью поддержал Шиманека и даже запретил обоим офицерам находиться в комнате, где лежала таинственная бандероль, а сам занялся поисками специалиста, который сумел бы обезвредить вполне возможно находящееся в бандероли взрывное устройство. Проблема оказалась не столь уж простой, поскольку в Польше, к счастью, такого рода преступления встречаются редко. И все же в Главном управлении милиции отыскался человек, который, будучи по профессии сапером, специально занимался изучением технических средств, применяемых при таких преступлениях. Капитан Лясковский, узнав, о чем идет речь, искренне обрадовался, что его теоретические познания могут принести наконец практическую пользу, и без проволочек, тотчас же, явился в городское управление. Он принес с собой довольно увесистый чемодан со множеством всяческих приборов и приспособлений, которые могли понадобиться в его трудной и опасной работе.

— Если бандероль доставил в управление почтальон, а в кабинет принес дежурный, то сам собой напрашивается вывод, что ее без опасений можно взять в руки. Часовой механизм здесь, пожалуй, исключается. Вероятнее всего, установлен взрыватель, срабатывающий при вскрытии бандероли. Притом мину, надо думать, заложили только в одну из книг, вторая останется вам, поручик, на память об этом событии.