Невероятные приключения Шарлотты Бронте - Лора Роулэнд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я открывала глаза, но видение не исчезало. Оно казалось абсолютно реальным до малейших деталей, несмотря на то что Джейн Эйр, Гейтсхед-холл и миссис Рид были чистыми плодами моей фантазии. Темнота, тишина и страх перевели меня через магический порог, отделяющий реальность от вымысла. Я превратилась в десятилетнюю Джейн Эйр, сидящую на оттоманке у камина в «красной комнате». Я видела ее — свою — миниатюрную одинокую фигурку, отражающуюся в огромном зеркале, и кипела от гнева из-за несправедливости, которую над ней — надо мной — учинили.
В каком оцепенении от страха пребывала моя душа! Как смятен был мой разум, как бунтовало мое сердце!
Тот же самый иррациональный ужас, который обуревал Джейн, поразил теперь меня, потому что я видела блик света, скользящий по стене к потолку и дрожащий над моей головой. Это был призрак мистера Рида, умершего в «красной комнате». Охваченная паникой, я бы, как Джейн, вскочила, бросилась к двери и начала колотить в нее, пока не окровавила бы себе руки, если бы не была парализована страхом. Я дрожала так, что скамья подо мной ходила ходуном. Я не могла дышать. Я умирала. Спрятав голову в колени, я молилась об избавлении.
Долгое время спустя в замке заскрежетал ключ. Когда дверь открылась и благословенный свет упал на меня, я села и заплакала от облегчения. На пороге стоял надзиратель.
— Выходите, — сказал он. — К вам посетитель.
Глава четырнадцатая
Надзирательница вывела меня из здания. Солнечный свет ослепил меня, и шум внутреннего двора, где заключенные совершали свой ежедневный моцион, едва не сбил с ног. Женщины группами прогуливались и болтали между собой. Хоть мне казалось, что я провела в темнице целую вечность, солнце стояло еще высоко; было немного после полудня. Надзирательница завела меня в длинную узкую клеть, опоясывавшую двор. По другую сторону решетки стоял поджидавший меня человек. Эта клеть была местом, где обитатели тюрьмы встречались с посетителями; решетка защищала визитеров и исключала возможность побега для заключенных. Джордж Смит! Наконец-то! Я подбежала к нему, но резко остановилась.
Этот человек не был моим издателем. Это был лорд Истбурн.
Его вид, излучавший благополучие, и элегантный костюм являли собой послание из здорового, уютного, нормального мира, существовавшего за стенами тюрьмы. На свету его грубоватое властное лицо казалось еще более красным, чем в министерстве. Похоже, эта клеть была ему не в новинку, потому что он вел себя так же свободно, как у себя в кабинете.
— Добрый день, мисс Бронте, — сказал он.
Я была так удивлена, что забыла о хороших манерах:
— Что вы здесь делаете?
— Просто я узнал, что вы арестованы, и пришел вам помочь. — Его проницательные карие глаза смотрели на меня с озабоченностью и сочувствием.
— Благодарю вас, милорд, — воскликнула я, распираемая чувством благодарности.
Лорд Истбурн кивнул и добавил:
— Вы должны подробно рассказать мне о том, что случилось.
Я поведала ему, как отправилась к Катерине и нашла ее связанной, израненной и умирающей.
— Я не убивала ее! — закончила я свой рассказ, отчаянно надеясь, что он мне поверит.
— Разумеется, не убивали, — сказал он с такой горячностью, что я заплакала от облегчения. — Но, к сожалению, полиция придерживается иного мнения. Я говорил с ними. Они сомневаются, что вы могли случайно оказаться на месте преступления как раз в тот момент, когда кто-то другой истязал Катерину.
— Но это правда!
— Вероятно, ваша история покажется полиции более убедительной, если вы объясните, зачем поехали к Катерине. — Он явно разделял мнение, что поездка дамы моего круга, без сопровождения, в столь поздний час, в подобное место не может не казаться в высшей степени подозрительной.
Я знала, что мое объяснение ему не понравится, к тому же интуиция подсказывала мне проявлять осмотрительность и не вываливать все подряд, поскольку я не знала, можно ли доверять лорду Истбурну. Но если я что-нибудь от него скрою, он может это заметить и передумает мне помогать.
— Позавчера вечером, возле театра «Королевский павильон» я видела Джона Слейда вместе с Катериной и поехала к ней домой, чтобы спросить, где можно найти мистера Слейда.
Лорд Истбурн нахмурился:
— Но я ведь сказал вам вчера, что Джон Слейд мертв.
— Да, но мне не хотелось в это верить. Я не могла оставить попыток найти его. — И моя охота за Слейдом зашла в тупик, а моя свобода и жизнь оказались на кону, добавила я мысленно. Злость на Слейда вспыхнула во мне. Хоть и любила его по-прежнему, я понимала в тот момент, что, если бы не он, я бы никогда не оказалась в подобной неприятной ситуации.
Лорд Истбурн не двинулся с места, лишь почесал подбородок, но мне показалось, что он отступил от меня подальше. Он разглядывал новых, только что пришедших посетителей и заключенных, приведенных для встречи с родственниками и друзьями. Те протягивали друг другу руки и целовались через решетку. Я испугалась, что мое упрямство разозлило лорда Истбурна и настроило против меня. Теплый день вдруг показался холодным.
— Вы рассказали в полиции, зачем поехали к Катерине? — Хоть теперь лорд Истбурн и смотрел на меня, дистанция между нами сохранялась.
— Да, — ответила я.
— Это плохо. Скорее всего, они думают, что вы любите Слейда, а потому нашли Катерину, бывшую его любовницей, надругались над ней и убили в припадке ревности.
— Все было совсем не так! — Застань я Слейда в постели с Катериной, я, наверное, могла бы от ярости убить его, но ее я убивать бы не стала. Или в припадке гнева могла убить обоих? С ужасом я осознала, что это было не исключено. Я всегда проявляла сдержанность и уравновешенность в своих физических действиях, но не принимать во внимание тех чувств, которые захлестнули меня, когда я вошла в дом Катерины, тоже было невозможно. Склонность к насилию сидит во всех нас, и мною она тоже могла овладеть, приведя к фатальным последствиям.
Лорд Истбурн печально покачал головой.
— Видимость часто значит больше, чем факты. В суде обвинитель представит вас женщиной уязвленной и готовой мстить. Присяжные вполне могут счесть вас виновной.
Представив себя на эшафоте, окруженном толпой народа, явившегося поглазеть, как повесят Каррер Белл, я почувствовала, что у меня подкашиваются ноги. Чтобы не упасть, я ухватилась за прутья решетки. Мое будущее в тот момент казалось печальным как никогда.
Лорд Истбурн снова впал в молчаливую задумчивость, наблюдая за ссорой, разгоревшейся между несколькими заключенными и их гостем. Надзиратели ходили вдоль клети, следя за порядком.
— Вы сообщили полиции, кто такой Джон Слейд и откуда вы его знаете?
— Нет, — ответила я, оскорбленная предположением, что я могла нарушить клятву секретности и разгласить сведения о событиях 1848 года. — Я не нарушаю своих обещаний.
— Хорошо, — сказал лорд Истбурн. — Если полицейские станут расспрашивать вас о Слейде, говорите, что вы никогда о нем ничего не слышали. Притворитесь, будто забыли, что упоминали его прежде. Скажите, что поехали к Катерине, потому что были потрясены ее игрой.
Меня охватил испуг:
— Я не умею врать. Они поймут.
— А вы постарайтесь. Изменив свою историю, вы окажете себе большую услугу, чем придерживаясь правды.
Изменив свою историю, я окажу услугу не столько себе, сколько кое-кому другому, подумала я. У нас с лордом Истбурном разные цели: я хочу снять с себя подозрения, он — сохранить в тайне государственные секреты. Даже при том, что он обязан мне за мою службу на благо правительства, могла ли я ему доверять? Увы, нет.
— Вы также сможете себе помочь, если предоставите какие-нибудь доказательства того, что Катерину убил кто-то другой, — продолжал лорд Истбурн. — У вас они есть?
— Я слышала мужской голос. Он разговаривал с Катериной.
— Вы видели этого мужчину?
— Нет. Он убежал через черный ход.
— Жаль, — сказал лорд Истбурн. — Полиция опрашивала соседей. Никто, судя по всему, не заметил никакого мужчины, входящего в дом Катерины или выходящего из него. А вот свидетели, видевшие вас, имеются. Вы — самый очевидный подозреваемый.
Настроение у меня еще больше ухудшилось.
— Но перед смертью Катерина сказала то, что доказывает обратное.
Вмиг насторожившись, лорд Истбурн приблизился к решетке.
— Она что-то сказала перед смертью?
Мы вступили на опасную территорию — я поняла это прежде, чем успела мысленно объяснить себе почему, и почувствовала себя так, словно передо мной открылось поле, утыканное капканами и ямами-ловушками. Что можно говорить лорду Истбурну, а чего говорить не следует?
— Она сказала, что человек, надругавшийся над ней и оставивший ее умирать, — Вильгельм Штайбер. — Я передавала слова Катерины как смогла их разобрать, а не излагала собственное суждение. Мне было необходимо назвать другого подозреваемого, и я не хотела указывать пальцем на Слейда, несмотря ни на что.