Десятый круг ада - Юрий Виноградов

— Этого шута-пьянчужку?! — удивился Циммерман, не раз встречавший на рынке разбитного, полупьяного, некрасивого парня.

— Артист своего дела, — ответила Настя.

Генрих собрался уходить. Не слишком ли долго он задерживается возле своей невесты? Не обратили бы на них внимание…

Ночью в лесу состоялась встреча Циммермана с командиром партизанской бригады Ефимчуком, передавшим шифровку Центра.

— Связь будете осуществлять через сельскую аптеку. Она находится в двух километрах от Оберфельда, рядом с почтой. Провизор знает о вас… Запомните пароль: «У вас имеются таблетки от головной боли, сильнодействующие?» Ответ: «Сейчас, к великому сожалению, нет. Приходите завтра».

Ефимчук обрисовал внешний портрет провизора.

— Связь с ним установите лишь после того, когда основательно обоснуетесь на месте, — сказал он и предупредил: — При любых стечениях обстоятельств провизор должен остаться вне подозрений. Это приказ Центра! Слишком дорогой ценой досталось ему место в сельской аптеке…

Спецгруппа рабочих отправлялась из Могилева поздним вечером, под покровом темноты. Циммерман ходил из барака в барак, распределял людей по вагонам, проверял списки. Во двор одна за другой въезжали крытые брезентом грузовые машины. По его приказу рабочие поспешно усаживались, солдату-охраннику указывался номер вагона, и автомашина уезжала на товарную станцию, где в тупике стоял подготовленный состав. Один вагон отводился для женщин.

Перед самой отправкой Циммерман еще раз проверил по списку людей — уже по вагонам.

— Ты? — указал он на чубатого парня.

— Лукашонок моя фамилия.

— Назначаю тебя старшим вагона.

— Слушаюсь, господин начальник!

— Чтоб в вагоне был железный порядок.

— Будет, господин начальник!

Старшим вагона был назначен и Пальчевский.

Циммерман переходил от вагона к вагону, когда прямо к эшелону подкатила легковая машина с капитаном Кригером и знакомым еще по абверской проверке обер-лейтенантом. Он подбежал к капитану и доложил, что эшелон почти готов к отправке.

— Осталось проверить только три вагона, герр капитан!

— Я вами доволен, Циммерман, — ответил Кригер. — Проверяйте седьмой вагон, а я пока ознакомлюсь с остальными списками.

Циммерман передал списки Кригеру, оставив у себя лишь список седьмого вагона. Уходя, он заметил в машине мужчину и женщину. Догадался: Кригер и прибывший с ним обер-лейтенант затевают что-то неладное.

— Проследи за людьми в машине, — шепнул он Фимке, следующему по пятам за своим новым хозяином.

Циммерман проверил седьмой вагон и вернулся к Кригеру. Капитан протянул ему списки.

— Все в порядке, Циммерман.

Генрих пошел проверять последние два вагона. Фимка многозначительно подмигнул ему.

— Шпионов к нам подсадили. Мужчина — во втором вагоне, а его половина — в женском. Я их заприметил в лицо.

Генрих посмотрел на списки: два из них были подменены Кригером.

— Молодцом, Фимка! Так и впредь держать, — похвалил он связного. — Теперь марш в вагон. Скоро поедем…

Они разместились в первом вагоне. В следующем, специальном вагоне ехала охрана: офицер, два унтер-офицера и отделение солдат.

Охрана проверила вагоны, и поезд тронулся. Циммерман облегченно вздохнул, теперь можно и отдохнуть, чуть расслабиться. С вагонами он был связан прямым телефоном, и назначенные им старшие периодически докладывали ему обо всем. На остановках он сам в сопровождении своего связного обходил состав. Особенно Циммермана заинтересовал пассажир второго вагона, подсаженный Кригером. Фимка взглядом указал на здорового молодого мужчину с красным сытым лицом. Циммерман тут же обнаружил непорядок: возле него валялся окурок.

— Фамилия? — рявкнул он на нарушителя.

— Лыковский…

— Еще раз увижу окурок — заставлю весь пол языком подлизывать! Ясно?

— Так точно, господин начальник.

Циммерман поморщился.

— Фу, грязные свиньи, — выругался он и дал разгон старшему вагона Лукашонку.

Как и предполагал Генрих, рабочие направлялись не в имение баронессы Тирфельдштейн, а в какое-то иное место. Выгружались они на маленькой, пустынной станции. Охрана сдала по спискам встречающему офицеру всех рабочих и в пустом эшелоне укатила в Берлин. Циммерман возвращаться с ними отказался. Ведь ему было приказано сопровождать спецгруппу до места.

— Мы были за ним как за каменной стеной, — передал офицер охраны своему коллеге. — Положитесь на него, и он все сделает. Русских знает отлично, они ему здорово насолили в Сибири…

Циммерман тут же построил людей, произвел перекличку. Разбил на группы и приказал грузиться в ожидавшие их машины. Делал это он быстро, со знанием дела. Чувствовалось, что рабочие боялись его как огня, стараясь побыстрее выполнить любое указание. Офицеру, ответственному за приемку людей, понравился расторопный сопровождающий. Вон как четко он организует погрузку, взяв всю заботу на себя. Такого неплохо бы иметь старостой. Надо доложить командиру.

Так же энергично Циммерман произвел выгрузку и размещение рабочих в бараках, расположенных на берегу озера. Посмотреть прибывшую из Белоруссии квалифицированную рабочую силу приехал сам командир строительной бригады подполковник Рюдель, в подчинение которого входил отряд специалистов-славян. Он сразу же обратил внимание на подвижного Циммермана, умело, без нервозности и излишней суеты организовавшего размещение людей, а когда узнал, что тот еще и немец по национальности, долгое время жил в России, был сослан в Сибирь и бежал оттуда, решил оставить его у себя и назначить старостой. Рабочих бывший пленник большевиков знает великолепно, сможет из них выжать все возможное, недаром же именно его назначили сопровождать спецотряд, а там, в прифронтовых городах, в людях умеют разбираться. Главное же, ему, Рюделю, будет бесхлопотно, когда командовать славянами станет свой человек.

— Интересы рейха требуют, чтобы вы остались здесь, герр Циммерман, и командовали этим рабочим скотом, — сказал Рюдель.

Циммерман молодцевато щелкнул каблуками, вытянулся по стойке «смирно».

— Яволь! Моя жизнь всецело принадлежит великой Германии, и я готов служить ее интересам там, где прикажет наш фюрер и от его имени вы, герр подполковник!..

10

За месяц муштры Рихард Форрейтол познал азы немудреной солдатской науки. Его научили сносно стрелять из автомата, метать гранаты, рыть окопы, ползать по-пластунски и ходить в атаку. С раннего утра и до позднего вечера он штурмовал позиции «русских», ноги дрожали от усталости, в горле пересохло, а унтер-офицеры заставляли без конца повторять атаки. Казалось, нет больше сил, вот-вот свалишься от изнеможения. Но все же лучше продолжать ходить, в учебные атаки, стрелять по мишеням, чем быть на передовой. Поговаривали, что из них еще целый месяц будут делать настоящих солдат фюрера, но вдруг ночью подняли по боевой тревоге, посадили на грузовые автомашины и повезли в устрашающую темноту. Никто толком не знал, куда едут. И только под утро, когда впереди появилась светло-розовая полоска зари, поняли: на восток.