Золотые слезы - Лори Макбейн

— Нам всем не мешает отдохнуть после тряски в этом проклятом экипаже, — проворчала Джэми, после чего собрала вещи Пэдди и увела мальчика, еле передвигавшего заплетающиеся от усталости ноги.

Mapa проснулась поздно вечером, когда стемнело и до утра стих гомон на заднем дворе. Она села в постели и поежилась от спустившейся на землю ночной прохлады. Коснувшись голой ступней пола, Mapa невольно вскрикнула. Нащупав в темноте туфли, девушка обулась и подошла к окну, зевая и сладко потягиваясь на ходу. На горизонте в сгустившихся сумерках чернела громада уснувших гор, откуда-то издалека доносился тоскливый вой койота. Mapa всмотрелась попристальнее и заметила у подножия холма его темный силуэт.

— Дикая и пустынная земля, — прошептала Mapa, наблюдая за тем, как ночь вступает в свои права и близлежащие холмы постепенно погружаются в темноту. Когда раздался стук в дверь, девушка чуть было не вскрикнула от испуга. В комнату вошла служанка с серебряным канделябром. Она поставила его на стол, и веселые язычки пламени свечей, бросавшие затейливые отблески на стены, мгновенно преобразили комнату, разогнав притаившиеся в темных углах ночные страхи. За первой служанкой показалась вторая с полотенцем и чашей с водой. Искоса поглядывая на притихшую у окна Мару в шелковом до пят пеньюаре, женщины бесшумно удалились.

Mapa вытащила из прически шпильки и, вздохнув с облегчением, почувствовала, как тяжелый каскад волос обрушился ей на спину. Затем она тщательно вымыла лицо и руки душистым мягким мылом, смыв остатки дорожной пыли и усталости прохладной водой. Mapa долго расчесывала волосы, пока те не стали безупречно гладкими и пушистыми. Почувствовав себя посвежевшей и отдохнувшей, девушка вышла из комнаты как была, в пеньюаре, и с наслаждением вдохнула аромат цветущих деревьев, обострившийся с наступлением ночи.

Mapa вошла в комнату к Пэдди и обнаружила, что мальчик крепко спит, несмотря на отчаянный храп Джэми, примостившейся на узкой кровати в углу.

— Джэми, — прошептала Mapa, но не получила ответа. — Джэми, — повторила она громче, вспомнив, что та не очень хорошо слышит. — Проснись.

— Который час? — встрепенулась Джэми после того, как Mapa осторожно потрясла ее за плечо.

— Понятия не имею, — улыбнулась Mapa. — Скажи, почему люди всегда задают этот вопрос, если их внезапно разбудить? Такое ощущение, что они чувствуют себя виноватыми. Но ведь упущенное время все равно нельзя вернуть, оно ушло раз и навсегда. Тогда какой в этом смысл?

— Смысл такой, что мне давно пора поднимать Пэдди и одевать его. Кстати, вам тоже не помешало бы одеться. — Джэми критически оглядела Мару и неодобрительно покачала головой. — И не стыдно вам раздетой бродить по дому? Taк и до беды недалеко. А если вас кто-нибудь увидит? Как может девушка, воспитанная в хорошей семье, племянница дона Луиса, демонстрировать такие отвратительные манеры…

— Хорошо, Джэми, я иду одеваться. Но мне не стыдно, так и знай. Мне нравится чувствовать себя свободной, — ответила Mapa и с независимым видом расправила кружева на вороте пеньюара. — Потому что я по-настоящему свободна, Джэми. Я вольна делать что хочу, и никто не может мне это запретить. Пожалуй, в этом единственное преимущество человека, рожденного бастардом. Для него нет и не может быть непререкаемых авторитетов ни в чем. — С этими словами она гордо приподняла подбородок и вышла из комнаты.

Через минуту девушка постучалась в комнату Брендана, но ответа не последовало. Немного подождав, Mapa нерешительно толкнула дверь и заглянула внутрь. Брендан лежал на постели, широко раскинув руки, и спал, на полу возле кровати стояла наполовину опустошенная бутылка виски. Mapa всмотрелась в лицо брата и с грустью подумала о том, как он похож на Пэдди, когда спит. Его кудрявая голова безмятежно запрокинулась, а суровую линию рта смягчала по-детски невинная улыбка.

— Брендан, — позвала Mapa. — Брендан, пора вставать и переодеваться к ужину.

Ворот рубашки брата был расстегнут, в полумраке четко выделялся острый кадык. Брендан протестующе отодвинулся от Мары, когда та попробовала потрясти его за плечо, и зарылся лицом в подушку.

— Что? — переспросила она, не разобрав слов, которые со стоном срывались с его губ.

— Молли, любовь моя… — повторил Брендан.

— Я не Молли, a Mapa, — обиженно поджав губы, ответила девушка. — Вставай, Брендан. Тебе надо умыться, побриться и переодеться. От тебя разит, как от бутылки.

Mapa уже направлялась к двери, когда он с трудом приподнялся на локте и постарался встряхнуться, чтобы рассеять остатки сна.

— Господи, надо же такому присниться! — пробормотал Брендан, спустив ноги с кровати и обхватив голову руками.

— Нечего напиваться, вот и не снились бы кошмары, — презрительно усмехнулась Mapa. — Даже такому убежденному ирландцу, как ты, не мешает все же знать меру, чтобы не просыпаться потом посреди ночи от собственного крика.

Брендан внимательно посмотрел на сестру, и в тусклом пламени свечей на его осунувшемся, помятом лице промелькнула гримаса раздражения.

— У тебя есть один серьезный недостаток, Mapa, от которого советую тебе как можно скорее избавиться, пока тебе не помогли в этом окружающие. Укороти свой язычок. Иными словами, моя дорогая, заткнись.

— Иногда надо разогнать туман в чьей-нибудь голове и поставить в ней все на свои места, — язвительно усмехнувшись, ответила сестра и, выйдя в коридор, отправилась к себе.

Спустя час Mapa сидела у себя в комнате перед зеркалом и мучилась, стараясь продеть дужки сережек в отвыкшие от них за время путешествия мочки. На ее запястьях уже красовались и тихо позвякивали массивные серебряные браслеты. Обнаженные плечи, выступавшие из декольтированного платья, отливали перламутром, широкая юбка ниспадала свободными складками от самой талии, перетянутой кушаком, до пола. Волосы она собрала в изысканный пучок на затылке, подхваченный тончайшей шелковой сеткой с вплетенными в нее жемчужинами.

Mapa открыла резную шкатулку и достала тяжелую склянку с духами. Нанеся по капле на запястья и ямочку у основания шеи, девушка с удовольствием вдохнула любимый аромат лилии, наполнивший комнату и все ее существо приятным теплом. Mapa положила кружевной платочек в ридикюль и в последний раз придирчиво оглядела себя в зеркало.

Когда Брендан условным стуком постучал в дверь — один раз, два, потом снова один, — Mapa уже набросила на плечи расшитую золотом шаль с длинными кистями и была полностью готова к выходу. Он критически оглядел сестру и нашел, что та выглядит безупречно. Сам Брендан тщательно побрился, умылся и привел в порядок свои непослушные кудри. На фоне свежей белоснежной сорочки выделялся голубой шелковый галстук с золотой булавкой. В голубых брюках, приталенном сюртуке с бархатным воротником и шелковом жилете, подобранном в тон к галстуку, Брендан производил впечатление элегантного и респектабельного джентльмена, не имеющего ничего общего с пьяным бедолагой, обнаруженным Марой всего час назад.