Родная кровь - Сергей Джевага

— Нет. А что, должен? Я на одну гадину набрел, и то, наверное, больную, иначе бы съела.

Феран хмыкнул, отложил меч. Лицо мрачное. Я видел: офицер о чем-то напряженно думает, просчитывает варианты.

— Паршивые времена настали, Эскер, — пробормотал воин. — Война…

— Где-то я это уже слышал, — буркнул я.

— Не бери в голову, — с показной бодростью сказал Феран. — Имперцы сидят на границе и никуда до весны не пойдут. А мы за зиму приготовимся, еще как… встретим как должно. Только ребят жалко. Глупо погибли. Лучники даже тетивы не успели натянуть. Интересно, что за звери такие?

— Угу, — промычал я. Надо было сказать что-то, но правильные слова в голову не шли. Хотя кому нужны слова? Всего лишь ветер. — Они не совсем звери. Разумны. В какой-то умной книжке видел описание. Этих тварей называют кусаками. Живут, как правило, в болотах, иногда отправляются в путешествия. Когда болото высохнет или они сожрут в нем все живое.

— Значит, нам просто не повезло? — спросил Феран с непонятной надеждой.

— Да… — пробормотал я, глянув в сомнении на командира. Нет, не стоит ему знать, что твари к зиме не мигрируют, а, как обычные лягушки и жабы, впадают в спячку. Только чья-то воля может выгнать их из теплого, уютного ила. Сильная воля мага. Но это лишь догадки, лучше придержу их при себе. Повторил тверже: — Да, не повезло!

Лицо лейтенанта просветлело, глубокие морщинки, что собрались на лбу, постепенно разгладились.

— Ладно, парень, — вздохнул офицер. — Постарайся заснуть. Завтра будет трудный день.

— Хорошо, — пообещал я. — Попытаюсь.

Феран поднялся на ноги, ушел во тьму. Я слышал осторожные шаги, легкое дыхание. Воин обходил стоянку по кругу, караулил. Я завернулся в плащ, постарался расслабиться. Плеск воды успокаивал. Где-то тревожно закричала ночная птица, тявкнула охотящаяся лисица. Сон подкрался на мягких лапах, укрыл теплым покрывалом забытья. Мысли перестали метаться, словно перепуганные птицы. Я пошел навстречу этому благословенному состоянию, канул в пустоту.

Проснулся от холода. Сырой туман пришел с реки, подполз гибкой змеей и впился в тело, словно голодный зверек. Я замычал, сжался в комок, стараясь сохранить последние остатки тепла. Неимоверно хотелось спать, но я уже не мог. Надо было срочно вставать и двигаться, гонять кровь по телу, чтобы не околеть.

Небо постепенно светлело, на востоке занималась заря. Сначала краешек неба осветили оттенки нежно-розового, но со временем горизонт налился густой краснотой. Как символ наступающего дня брызнули первые, пока еще робкие лучи солнца. Алое зарево поднялось выше, затопило полнеба. Встретилось со звездной тьмой и превратилось в лазурную синь. А там, где родились первые отблески, теперь полыхал пожар из всех оттенков оранжевого, красного и ослепительно-белого. Над туманной линией горизонта появился краешек светила, ударил по тьме снопами лучей, загнал тени далеко на запад. Солнце разукрасило серый и неприглядный мир в сотни оттенков. Проявилась зелень далеких хвойных лесов, белизна тумана и осеннее многоцветье сухих трав. Среди живого многообразия мелькали черные точки птиц, слышалось веселое щебетание.

Я прикипел взглядом к волшебному действу, завороженно следя за игрой красок и оттенков. В душу постепенно проникало осознание красоты и величия нашего мира, Грудь распирало изнутри от светлого и странно счастливого ощущения бытия. Рядом засопели, простуженно кашлянули и выругались. Я вздрогнул, оторвался от созерцания оживающей природы.

— Подъем, бойцы! — услышал я бодрый голос лейтенанта.

Феран сидел у потухшего кострища. Ломал сухие веточки, бросал в золу. Дул ровно и мощно, пытаясь заставить

угли заново разгореться. Глаза слезились от дыма, но воин не оставлял попыток, старался.

Я с трудом встал, размял затекшее тело. На этот раз проснулся одновременно со всеми, избежал позора. Маэрдир еще возился, кое-как приняв сидячее положение. Громко чихал и кашлял, тер кулаками воспаленные глаза. Рола не было видно, неутомимый следопыт где-то скрылся. Иг стоял невдалеке, отстраненный и молчаливый, тоже любовался рассветом.

Кровь побежала по жилам быстрее. Я попрыгал на месте, помахал руками. Зубы стучали, словно речная галька. Завистливо глянул на боевого мага. Тот был чистенький и свеженький, не то что я, грязнуля. И совершенно не страдал от холода. То ли приучил себя к такому, то ли нагло пользовался магией.

— Возьми, парень, выпей!

Я повернулся на голос. Феран усмехнулся, протянул большую бронзовую кружку. Над ней клубился ароматный парок, внутри плескалась горячая красноватая жидкость. Я осторожно принял ее в руку, зашипел, обжегшись.

— Только с огня, — хмыкнул лейтенант. — Рол порыскал, нашел каких-то особых осенних ягод. А я решил чаек сделать. Малый котелок у нас остался, так что живем.

— Случайно не из волчьих ягод-то? — угрюмо полюбопытствовал я, осторожно подул в кружку, остужая чай.

— Нет, Мрон, из беличьих! — фыркнул Феран. — Жить захочешь — будешь и суп из желудей лопать.

— Зачем же так мягко?! — встрял Иг. На красивом лице играла ехидная улыбка. Маг отвлекся от созерцания рассвета и теперь чистил ногти. — Свиньи желуди любят. А еще надо откармливать травками и корешками. Чтоб мясо нежное было. Могу посоветовать несколько… полезных.

Я едва не уронил кружку. Кулаки зачесались неимоверно. Хотелось кинуться на него и хорошенько вмазать по холеному лицу. Потом свалить на землю и пинать, пока не затрещат ребра. В воображении промелькнула красочная картинка, где боевой маг ползает по траве, размазывая кровавую юшку, и жалобно стонет. А я догоняю, придаю ускорение мощными ударами сапог.

Кружка обжигала пальцы. Пахло, кстати, очень даже неплохо. Земляникой, кажется. Но откуда взялась земляника накануне зимы или что ее заменило, думать не хотелось. Я отогнал грезы, постарался напустить на себя безразличный вид. Медленно отхлебнул, громко причмокнул. Нёбо и язык обожгло, терпкая струйка побежала по пищеводу. В груди сразу же потеплело, дрожь отпустила тело.

— Правильно, — поддержал я чародея. — Желуди — пища духовная. Лишь святым аскетам, свиньям и боевым магам предназначена. Так что я лучше корешками, корешками… чтоб тебе больше осталось.

Оскорбленный Иг дернулся, начал заносить руку. Между тонкими пальцами промелькнула первая синяя искра. Я криво ухмыльнулся, посмотрел с вызовом — давай же, рискни! Чувствовал я себя намного уверенней. Посох держал в руке, в любой момент мог спустить с привязи заклятия. Боевой маг заколебался. Видимо, задумался, почему же я себя так нагло веду.

— А ну прекратить! — рявкнул Феран. Встал, упер руки в бока. Маска добродушного компанейского парня слетела. Пред нами стоял воин и командир. Жесткий, злой и сосредоточенный. В темных глазах лед, полные губы сжались в тонкую линию. — Глупцы! Сколько можно ссориться?! Пятеро уже погибли. Из-за ваших разногласий подохнут и остальные… Если так охота прибить друг друга, подождите. Придем в крепость, на плацу устроим вам дуэль.

Я виновато насупился. А ведь командир дело говорит. Я так жажду поквитаться с Игом, что остальное отошло на задний план. Долг, обязанности… Хотя о чем я? К Мрону долг! Но честь… Веду себя как мальчишка, который мечтает надрать задницу соседскому сынку за то, что тот игрушку украл. Да и чародей не лучше, задевает меня, пытается вывести из себя.

— Приношу свои извинения, — наклонил голову Иг. — Больше не повторится.

Феран глянул на меня выжидающе. Я потупил глаза, кивнул. Лейтенант удовлетворенно хмыкнул, отвернулся к костру. Кружку у меня отобрал, сполоснул водой из фляги. Вновь наполнил отваром и подал простуженному Маэрдиру. Тот поблагодарил, стал осторожно прихлебывать. Мечник перебрался к костру поближе, сидел, грел пальцы над огнем и блаженно жмурился. То и дело чихал, гнусаво ругался.

Из-за деревьев бесшумно вышел Рол. Ступал легко и мягко, словно сделанный из воздуха. Ни один сучок не хрустнул. Вот что значит профессионал. Но лицо расстроенное, в глазах целое море раздражения.

— Не могу я с мечом на оленей охотиться! — буркнул следопыт, уселся у костра на корточки. — Мне бы лук, хоть самый завалящий.

Феран развел руками, вздохнул. Луки сдуру похоронили вместе с павшими воинами. В спешке никто не догадался захватить. И хотя стрелки в отряде остались посредственные, а я так вообще с пяти шагов в ростовой щит не попаду, но бегать за зверьем по лесу с мечом наперевес — очевидная глупость.

— Переживем, Рол, — попытался утешить командир. — Запасы у нас есть, позавтракать всухомятку хватит. А вечером зайдем в деревню, купим все, что нужно.

— Знаю, — кивнул следопыт. — Но хотелось как лучше.

Я невольно засмотрелся на Рола. Спокойный, как скала, и такой же невозмутимый. Но в глубине черных как угли глаз крылось нечто угрожающее. Лучи восходящего солнца играли на лысом черепе. Тени делали черты резкими и даже жесткими. Воин был невысокий и поджарый. Руки тонкие, словно птичьи лапки. Но я не понаслышке знаю, что именно такие люди невероятно сильны. Жира в следопыте ни капли, даже мышц как таковых нет. Лишь тонкие жилы, что крепче стальной проволоки.