Наследник подземного мира - Тимофей Печёрин

А возле одного из столбов обнаружился привязанный к нему Дазз. Хмурый как мопс, он вмиг просиял, завидев Олега и Монка.

— Йесс! — воскликнул Замшелов, тоже приметив гонца, и зачем-то подпрыгнул на месте, — сейчас, Дазз, потерпи еще минуточку. Щас, освободим тебя…

— Ох… да тише, дурак! — простонал пленник, но было уже поздно.

— Кто это еще пожаловал во владения Гнешара? — донесся из хижины высокий неприятный голос, — а почему без приглашения?..

В темнеющем проеме показался человек — небольшого роста, щуплый, нескладный. Под стать другим обитателям пещеры. Но все-таки человек, не слепыш. На его обезображенном пороками лице, по крайней мере, имелся один видящий глаз.

— Это Гнеш! Берегитесь! — крикнул спутникам Дазз.

Предостережение запоздало. Названный Гнешем вскинул костлявую руку, и в сторону Монка полетела молния. Правда, небольшая и совсем-совсем несильная. На Молчуна она подействовала примерно как пинок или удар кулаком. Хоть сотрудник АВР и упал, больше от неожиданности, но уже в следующую секунду поднялся на ноги. Снова готовый к схватке, и кстати, больше не безоружный. Потому как в пути успел разжиться дубиной из чьей-то кости — какого-то огромного зверя.

— Колдун? Только смотрю, какой-то слабоватый…

Следующая молния рассыпалась, налетев на выставленный Олегом клинок.

— О-хо-хо, — посетовал обескураженный Гнеш, — что-то не получается у меня сегодня это заклинание…

— Как и вся твоя жизнь, уродец, — съязвил Монк, надвинувшись на него с дубиной наготове.

Огибая алтарь, с другой стороны подходил Олег. Меч в его руке угрожающе блеснул.

— …но я не могу бросить ритуал, — бормотал Одноглаз, словно говоря сам с собой, — я же так долго к нему готовился! Придется звать на помощь.

— Черта с два! — крикнул ему Замшелов, — твое воинство лежит, если ты не заметил. Даже убивать их не понадобилось.

— Да-да, знаю, — голос Гнеша прозвучал как-то виновато, со смущением, — потому на них и не рассчитываю. А рассчитываю… не на них!

Звук, вырвавшийся из его рта в следующую секунду, заставил Олега и Монка присесть, зажимая уши руками. До того он выдался того громкий — и на таких частотах, каковые человечьему горлу вроде и недоступны. Хуже всех пришлось Даззу: связанный, он не мог и пошевелить руками.

Но даже этот нестерпимый вопль оказался лишь началом. Едва он стих, как откуда-то с высоты донесся шелест — легкий, но частый. Как будто ветер пронесся по березовой роще, поиграв с листвой. Ветер, невозможный в этом мире, или…

Из темноты далекого свода прямо на вершину холма свесилось несколько веревок — и отнюдь не витых. На них, раскачиваясь, спускалось по пауку размером с небольшую собаку. Множество крохотных глаз разглядывало освещенную костром площадку. Вычленяя противников… или жертв.

Первый из пауков даже не успел приземлиться — подскочивший Олег с ходу пронзил его мечом. Еще одна из тварей безуспешно атаковала ядовитым плевком. Тот, как видно, был рассчитан на мышь или иную мелкую зверушку, но уж никак не на человека. И только обжег Замшелову кожу на руке. Чем, естественно, рассердил.

Навесной удар клинком, последовавший в ответ, буквально припечатал паука к земле. Следующим ударом Олег проткнул тварь насквозь. Та конвульсивно затрепыхалась, шевеля всеми восемью конечностями, и наконец затихла.

— Ну что же вы! — с горечью воскликнул Гнеш, — их же всего двое! Не подводите меня. Только чур, этого, у столба, не трогайте.

Тем временем у Монка дела шли похуже. Сотрудник АВР отбивался сразу от трех пауков. Первого он пришиб парой ударов, обрушив на того дубину. Но отвлекся на второго. Тогда как третий, изловчившись, влез Молчуну на плечо. И уже обнажил жвала, пытаясь достать то ли шею, то ли незащищенное ухо. Монк успел его скинуть в последний момент.

А Олег, отмахнувшись мечом от подвернувшегося паука, сумел подобраться к столбу. Рассудив, что от освобожденного Дазза в битве будет больше проку, он перерубил веревки, связывавшие гонца. Тот не вскрикнул и даже не зажмурился. Проворчал только:

— Все ждал, когда ты догадаешься.

И почти сразу ввязался в схватку — пинком отправив ближайшего паука в костер. Тот с шипением выскочил, охваченный пламенем. И сослепу налетел на сородича, подпалив и его.

— Как это называется в Поднебесном Мире, — осведомился Дазз с лукавой усмешкой, — туфбол?

— Футбол, — поправил, не отвлекаясь, Олег. Он как раз схватился с одним из двух последних, оставшихся в живых, пауков.

Ставший уже привычным удар — и тварь падает, разрубленная надвое. Второго паука забил дубиной Монк. Колотил его до тех пор, пока не превратил в бесформенную массу.

— Ишь! — донесся до всех троих ехидный голос Гнеша, — сла-а-адили, значит. А что вы скажете на это?

Как оказалось, колдун-недоучка тоже не тратил времени даром. Успев сбегать в хижину и вернуться с тяжелым посохом. На верхнем конце посоха красовался череп — скорее всего, человеческий.

— Ха! Палка? — Олег самоуверенно усмехнулся, — да я перерублю ее мечом! С одного удара.

— А я и не махаться ей собрался, — с презрением парировал Гнеш.

Он с силой ткнул посохом в землю… отчего та сделалась рыхлой и вязкой. Настолько, что уже не способна была выдержать вес человека. Причем перемена эта случилась не абы где, а аккурат под ногами трех противников Одноглаза.

Монк успел коротко матюгнуться, Дазз — помянуть Дно. И все трое в буквальном смысле провалились под землю. Увязнув в ней на уровне груди или живота.

— А теперь, — отложив посох, Гнеш торжествующе потирал руки, — теперь мы все вместе спокойно посидим. Подождем, пока мои незрячие подданные худо-бедно придут в себя. И потом перейдем к ритуалу. Можете пока договориться, чья кровь в нем прольется. Жребий бросить. Хотя… кровь трех человек, наверное, будет даже лучше.

— Не надейся, — отозвался Олег, так и не выпустивший меча.

Одноглаз находился слишком далеко от него. Не достать. А земля держала крепко. Но при всем том сдаваться и ждать смерти Замшелов не собирался. Он прибег к последней, оставшейся у него, попытке. Отчаянной. Такой, что в душе Олег даже не шибко верил в успех.

Примерившись и размахнувшись, он метнул меч в колдуна-недоучку. Оружие не подвело и теперь — кувырнувшись в воздухе, оно рубануло Гнеша лезвием по голове. А, падая, еще и задело костлявое плечо.

Со стоном, больше похожим на плач, Одноглаз осел на землю. «Как же это?..» — пролепетал он с обидой в голосе, еще не веря в конец. А заодно и в крушение всех надежд.

Но главное было даже не это. Кровь Гнеша, брызнув, окропила алтарь и угодила в костер. Где соединилась наконец с другими ингредиентами, приготовленными к ритуалу.