Брошенка - Ирина Манаева (Dulsinta)

Лена спрыгнула на землю и осмотрелась. Чтобы попасть к нему через калитку, придется обойти сначала полностью ее дом, выйти на улицу, а потом обойти весь его дом. Замеченной быть не хотелось, а потому она умело встала на забор, и быстро преодолела препятствие, как когда-то в детстве.

Забравшись на выступ дома, она ухватилась руками за подоконник, намереваясь забраться внутрь, когда кто-то постучал в дверь.

- Не спишь, - вошёл Юра, а Лена спрыгнула так резко, что чуть не ударилась спиной.

- Собираюсь, - соврал Гриша.

- Что у вас с этой девчонкой?

- Любовь, - как-то спокойно ответил мужчина, а Лена готова была сквозь землю провалиться.

- Она же какая-то дикая, - высказал мнение Юра.

- Ты ошибаешься, просто не знаешь ее, как я.

- Ну да, знаком с ней недели на три меньше! – пшикнул брат.

- Иногда и пары часов достаточно, чтобы понять человека. Юр, мне сейчас не до разговоров, перенесем на завтра.

- Ладно, - согласился тот. - Давай окно закрою, холодно, - подошёл он к подоконнику, намереваясь последовать словам.

- Нет, я сам, спасибо, - остановил его второй.

- Как хочешь.

- Свет только выключи, - попросил Гриша, и брат выполнил просьбу.

- Лена, - Григорий встал и облокотился о подоконник. – Ты здесь?

Она поднялась, не зная, что сказать.

- Ты сейчас правду говорил? – прошептала она.

- Зачем мне лгать? – звучали в ночи его слова. – Я не из тех, кто кидается красивыми фразами, но за то, чтобы говорить о своих чувствах. Мои ты знаешь, я устал прятаться и запрещать себе думать о той, что мне необходима как воздух. Я специально просил мать не говорить, как меня можно найти, чтобы дать тебе возможность устроить жизнь, не смотря назад, словно меня там никогда и не было, но ты вернулась. Почему?

Лена стояла и дрожала на ветру, не зная, отчего больше холодно: от страха открыться или же от погоды.

- Иди сюда, - подал он руку, и девушка оказалась в комнате.

Гриша закрыл окно и доковылял до кровати.

- Вот, - протянул он ей плед.

- Не так хотела, - шепнула она, дотрагиваясь до его руки, и холод разбежался по телу во все стороны.

- Иди ко мне, - обхватил он ее ладонь, и Лена села рядом.

- Обними меня, - сказала девушка, еле различая его лицо в темноте.

Единственный фонарь около их домов погас, месяц не был слишком ярким, а потому в комнате различить возможно было лишь силуэт человека.

- Зачем?

- Может, я что-то пойму, - ответила она его словами.

Он сграбастал ее в объятия, и мир взорвался миллионом удовольствий. Она так ждала этого, так мечтала ощутить его присутствие, что сейчас чувствовала себя неимоверно счастливой.

- Что поняла? – его горячий шёпот прямо в ухо, от которого зябко и приятно одномоментно.

- Что люблю тебя, - скороговоркой сказала она так, что ему было тяжело расслышать.

- Что-что? – переспросил Гриша, хотя различил слова, но ему хотелось, чтобы она повторила, потому что слышать из уст любимого человека о любви – небывалое счастье.

- Я люблю тебя, - медленнее и уже спокойнее произнесла Лена, не стыдясь сказанного.

- Моя девочка, - вздох облегчения вырвался из груди Гриши, словно тяжелый камень упал. Она чувствовала, как его душа плачет, как разворачиваются крылья, срезанные другой, наращивают оперенье, чтобы взмыть вверх и вознести человека над всеми невзгодами. Не в этом ли сила любви?

- Не знаю, смогу ли я ходить, - поделился он своими страхами.

- Сможешь, обязательно сможешь, - прижалась она носом к его носу, горячо шепча слова. – Я буду рядом, мы вместе это пройдём, обещаю, и потом ты перелезешь через забор, чтобы забраться в моё окно.

- Глупая, - усмехнулся Гриша, - зачем мне лезть в своё окно, если ты будешь моей?

- Твоей, - вторила Лена.

- Не нравится?

- Очень нравится, очень, - ласкали слух его слова. – Неужели, ты не хочешь меня поцеловать? – не выдержала она.

- Ждал, когда попросишь, - и в следующую секунду его губы накрыли ее мягкие и податливые, она и не думала, что может быть еще лучше рядом с ним, но волна удовольствия накатывала с новой силой.

- Как бы не хотелось уходить, но мне пора, - вняла она голосу разума через какое-то время.

- Я понимаю, - отозвался Гриша. – Завтра уедешь?

- Нет, не хочу, - признала Лена. – Останусь еще на неделю.

- Как же учеба?

- Разве сейчас я смогу думать о чем-то, кроме тебя?

- Наверное, я – эгоист, но, чёрт, как же это приятно звучит!

Лена выскользнула из его спальни и вернулась к себе, она еще какое-то время лежала улыбаясь, дрожа от холода, а потом всё же уснула. Наутро она уже шла в гости как положено: через калитку.

- Разобрались? – усмехнулась мать, когда им всё же удалось поговорить.

- Да, - сияла Лена. – Мамочка, ты у меня самая лучшая! – обняла она её крепко. – Вы все: ты, папа, Лёшка.

- А для родителей нет ничего важнее, чем видеть ребёнка счастливым.

Люська глядела хитро, разливая наливку по рюмкам. Нечасто к ней подруга захаживала, аккурат раз в полгода, вот и теперь весна на порог, а с ней и Ленку принесло.

- Я не буду, - запротестовала Лена.

- Да ладно, - растянулась в улыбке та, всё понимая. - Значит, тили-тили-тесто жених и невеста, - закричала она чуть ли не на всю улицу, поднимая рюмку.

- Да не кричи ты так! – ахнула Лена, краснея.

- Да всё равно скоро узнают, - пыталась высмотреть она намечающийся живот. – У меня вот было бы незаметно, - расхохоталась она, хлопая себя по брюшку. – Ты ж последний год в институте?

- Да, успею закончить, и преподаватели хорошие, сильно гонять не будут, за все годы полбажку заслужила.

- А твой чего, этот, городской который.

- Никита, - напомнила Лена.

- Да, Никита.

- Ничего, тоже заканчивает, в его личную жизнь не лезу, но постоянной женщины нет.

- Потому что к)злина, - выдала Люська.