Синяя кровь - Ирина (Айрайенн) Аронова

— Сколько Вам лет, Инцея?

Я покосилась на него, подумала, потом уткнулась в остатки сока и проговорила:

— Замуж поздно, сдохнуть рано…

После чего залпом опустошила бокал. Правитель хмыкнул.

— Странные у Вас представления о Вашем возрасте…

— Не странные, а без предрассудков, — поправила я.

— Лично мне, грубо говоря, около пяти сотен, а Последний Совет вот совсем недавно начал намекать о женитьбе…

Я крякнула. Мне чуть ли не в три раза меньше…

— Ладно, — вздохнул Правитель. — Всё это пустое — перейдем к делу… Поскольку Вы прибыли в Великий Лес, Вам нужно жилье…

— Простите, но Эман, будет, наверное, не против, если я поживу у него…, - начала я и глянула на вышеупомянутого. Тот оторвался от созерцания сока в своем бокале и с любопытством уставился на меня.

— Вы собираетесь жить у него всегда? — изогнул бровь Айна Айаре.

— В смысле «всегда»? Я ненадолго…

Теперь у Правителя изогнулась вторая бровь, после чего тот кинул короткий взгляд на Эмана и задумчиво перевел взор на пол.

— Во всяком случае Вам обязательно нужен отдельный дом, — проговорил он. — У нас есть пока лишь двадцать деревьев, готовых принять хозяина, но мы всё равно сможем устроить осмотр — возможно, среди них окажется дерево, готовое принять Вас, Инцея.

Я неопределенно хмыкнула и посмотрела на Эмана. Тот в преддверии вопросов страдальчески вздохнул и отвел погрустневший взгляд в окно.

— Если ко мне нет особых вопросов, то Вы можете пока идти. А мы с Эманцифаэлем ещё немного побеседуем, с Вашего позволения.

Ясно, мне пора ретироваться.

— Благодарю за гостеприимство, я пошла, — «раскланялась» я. Ах, вурдалаки, забыла спросить дорогу… Но возвращаться с расспросами о нужном направлении было бы смешно и глупо. Тем более, Правитель и Эман уже развернулись ко мне спинами и пошли обратно, в залу. Эх, всё самой…

Ни куда особо не торопясь, я прошлась по коридору, освещенному ярким летним солнцем, полюбовалась на разноцветных бабочек, порхавших под потолком, и… вышла к крыльцу. С удивлением (успела погрузиться в состояние, когда ни о чем не думаешь) я посмотрела на радугу, спускающуюся к самой земле. Странные всё-таки эти эльфы! О чём он собирался поговорить с Эманом? И вообще у меня возникло подозрение, что за меня что-то решают. Я, конечно, не против… Но меня кто-нибудь спросил?!

Я быстро спустилась с радуги и уверенно зашагала по узенькой тропиночке, змеившейся в густой изумрудной траве, по пути с взаимной неприязнью поглядывая на эльфов. Те занимались своими обычными делами, но, завидев меня, сверлили мою скромную особу не очень дружелюбными взглядами. Я, разумеется, не сказала бы, что они были злобными, но холодными, оценивающими, вычисляющими — это точно.

— Прошу прощения, — как можно вежливее (получилось, как всегда) сказала я одному эльфу, замершему, как и все, при моем появлении, — где здесь кожевник?

Эльфа чуть удар не хватил оттого, что я посмела обратиться к его светлой особе, но, тем не менее, он соизволил объяснить «чужачке», где находится Мастер:

— Вперёд, направо, налево, налево, вперёд и направо…

— Спасибо, — протянула я в глубокой задумчивости, пытаясь вспомнить, что было первым: «налево» или «направо». Эльф, снизошедший до таких пространственных рассуждений, решил, что с меня его аудиенции на сегодня хватит, и гордо исчез куда-то за дерево. Я задрала голову и пронаблюдала, как тот, ловко перебирая руками и ногами, по спирали взбирается по стволу. Прямо как кошка.

Так, а теперь идём и стараемся никого не провоцировать на пересуды. Сама учтивость и спокойствие. Честное слово дракона, чувствую себя, как птичка в улье — и что я здесь делаю?..

В философских размышлениях о своем пребывании в Великолесье (схватка аргументов «за» и «против») я поплутала чисто наугад меж деревьев, зарослей аккуратных кустов и буйной цветущей растительности, где от каждого неосторожного взмаха вверх поднимались пестрящие тучи бабочек, и вышла, к превеликому своему изумлению, к легкой матерчатой палатке, расположившейся под толстым деревом. Над прорезью-входом что-то извивалось по-эльфийски, но для таких тёмных, как я, была нарисована изящная рука в перчатке. Я поглядела на свои, с обрезанными пальцами и до локтей, и хмыкнула. После чего незамедлительно сунулась в шатёр. В нём было светло от солнца, упиравшегося в стены, но, тем не менее, хозяина ларька я обнаружила не сразу. Только почувствовав на себе внимательных взгляд, я повернулась вправо и узрела темноволосого эльфа в коронной прозрачной одежде, сквозь которую нельзя увидеть тело, а лишь очертания и пространство позади.

— Здрасьте! — ляпнула я первое, что пришло в голову. Второе пришло в голову вслед за первым и тут же оказалось на языке:

— Вы кожевник, да?

Эльфовы брови поползли вверх, но потом остановились на полпути и вернулись в первоначальное положение, после чего эльф улыбнулся.

— Верно.

Я смутилась, сама не зная отчего.

— Мне… э-э-э… у меня… Короче, сумку починить надо.

И что я так волнуюсь? Возможно, потому что он смотрит мне прямо в глаза, практически не мигая? Что ж, клин вышибают клином…

Мы уставились друг на друга, словно только что обнаружили, что можем читать мысли друг друга, и нашли это весьма увлекательным занятием.

— И где Ваша сумка, которую надо отремонтировать? — эльф сдался первым. Я мысленно победно вздернула кулак, а сама с милой улыбочкой известила:

— Я Вам потом принесу. Я просто не знала, где Вы находитесь. Так что… до встречи!

— До свидания, — склонил голову в легком поклоне кожевник. Я с легким сердцем вышла из палатки. Ну вот, полдела сделано! Скоро на моей любимой сумочке будет красоваться качественная заплата… Хм, а на какие шиши она будет там красоваться? Эльфы, поди, до того пренебрегли тем бренным миром, что за пределами их Великого Леса, что расплачиваются только своей валютой… Что ж, если золотые здесь не пойдут, то сдеру за ремонт с Эмана. В конце концов, это ведь он мне сумку испортил!

Кстати, об Эмане… Надо поскорее вернуться в дом, точнее на дерево, чтобы задать ему несколько вопросов.

— …Нечисть! — ругнулась я, забравшись на дерево. Дело в том, что входа в эманово жилище не было. Вообще. Вместо него — щупальцеподобное сплетение коры. Наверное, я не на то дерево залезла. Хотя нет, я ни с каким его не спутаю! Древо, которое я покорила за целый ужасный час, я запомню на всю оставшуюся жизнь.

— Ну-с? И что мне делать? — вопросила я воздух и прислонилась спиной к стволу, хмуро поглядывая вниз, на малюсенькие движущиеся фигурки эльфов. — Магию использовать нельзя, это нельзя, то нельзя… А, вурдалаки вас за лодыжки! По фигу!

Я решительно развернулась к стволу и приложила ладонь к неровной коре. Нащупать пульс дерева, подтолкнуть…

Магия не понадобилась — кора вдруг стала с тихим причмокиванием «отплетаться» в стороны, образуя округлый вход. Через минуту всё окончательно замерло.

— А ларчик довольно-таки просто открывался…, - проговорила я и шагнула в прохладу. Как хорошо, что есть место, где можно укрыться от жарких солнечных лучей, покопаться в маленьком компактном закутке, имитирующем кухню, в поисках чего-нибудь освежающего, где можно с наслаждением завалиться на кровать, бессовестно взяв с прикроватной тумбочки толстенный древний фолиант. Мой досуг в ожидании Эмана вполне хорошо организовался!

Я как раз дошла до захватывающей загогулины на шестой странице, похожей на крышу детского рисованного домика, заключённого в объятия очередной завитушки, когда на пороге заявился Эман и с возмущенным «Инцея!» прервал моё увлекательное чтение.

— Отдай! — потянулась я за отобранной книгой. — Мне ещё пол-абзаца осталось до конца страницы!

— Это книга написана по-эльфийски! — воскликнул тот. — Ты что, понимаешь наш язык?

— Нет, но всё равно интересно, — я с хитрой улыбкой откинулась обратно на подушки и опрокинула в рот остатки вкусного морса. Эльф насупился.

— Мой любимый стакан, — произнес он.

— Жалко?

— Представь себе — да! Я предпочитал считать его своим…

— Бедняжка.

Стакан исчез из моей руки вслед за книгой. Я не выдержала и расхохоталась.

— Вот получишь свой дом — делай в нём, что угодно: устраивай библиотеку, столовую, бардак, — но в этом же ничего подобного не должно быть!..

Я с улыбкой проследила, как ворчащий Эман подбирает брошенные у постели сапоги и перчатки и педантично распределяет их «по местам».

— Кстати, насчёт дома…

Эман замер и оглянулся:

— Что?

— Как что? — приподняла брови я. — Давай объясняй. И не говори, что именно — ты и так всё сам прекрасно знаешь!

Эльф тихо вздохнул и выдвинул из-под постели низенький пуфик, расшитый золотыми цветами и загогулинами.