Это дикое сердце - Джоанна Линдсей

Друзья-индейцы старались держаться вместе. Они вместе уехали в Аризону, где Чандос нашел Керли. Не один раз они прочесали Техас, побывали в Нью-Мехико, забирались даже далеко на север, в Небраску. В этих поездках Чандос ничем не отличался от индейцев, но, оставляя их у въезда в городки, опять превращался в белого. На этот, раз по пути из Техаса друзья нагнали его, и он вернулся бы с ними, если бы не Кортни.

— В Ньютоне его нет, — тихо сказал Чандос.

— И что теперь?

— Ходят слухи, что Смит осел в техасском Парисе.

— А женщина?

— Она тоже едет в Техас.

— Так. Не думаю, что ты захочешь взять нас с собой.

Чандос усмехнулся:

— Боюсь, она не поймет этого. Сегодня, увидев тебя, она сильно перепугалась. Если увидит других, мне угрожает женская истерика.

— Ладно. Знай, если что, мы рядом, — заверил Прыгающий Волк и исчез также бесшумно, как и появился.

Чандос долго стоял, глядя в черное ночное небо и чувствуя в душе такую же черную пустоту. Ему не избавиться от этого до тех пор, пока не умрет последний палач. Только тогда души любимых обретут покой, только тогда он перестанет слышать во сне их крики.

Вдруг ледяной холод пронизал его — он услышал, как его окликают по имени. И это был не сон! Страх сжал сердце Чандоса. Такого страха он не испытывал с трагического дня возвращения в лагерь индейцев.

Не помня себя он помчался быстрее ветра и через мгновение был уже возле Кортни.

— Что случилось? Что?

Кортни упала в объятия Чандоса, крепко прижавшись к его груди.

— Прости, — пробормотала она, спрятав лицо на его плече. — Я проснулась, а тебя нет. Я не хотела кричать — правда не хотела, — но мне показалось, что ты бросил меня. Я… я так испугалась, Чандос! Ты ведь не сделаешь этого, нет?

Схватив ее за волосы, он откинул ее голову назад и поцеловал — грубо поцеловал. Его губы, которые всегда казались ей такими мягкими и чувственными, больно впились в ее губы. В этом поцелуе и в том, как он держал ее, не было и тени нежности.

Через секунду ошеломленная Кортни ощутила какое-то странное чувство внизу живота.

Поняв, что она сама затягивает этот поцелуй, крепко обнимая Чандоса, Кортни подумала об отступлении, но даже не шевельнулась.

Но это все же кончилось. Чандос наконец отпустил Кортни и отошел от нее.

Взглянув в его голубые глаза, она поразилась 1 ой силе, которую они излучали. Его поведение удивило ее. Неосознанно Кортни подняла руку и коснулась пальцами его губ.

— Зачем… зачем ты отошел?

Чандос хотел сохранить между ними хоть небольшую дистанцию, а она еще спрашивает зачем! Ну что можно ждать от этой девчонки? Эти упругие нежные груди только что касались его, а обнаженные руки крепко обвивали его шею… Единственной преградой между ними была ее тонкая сорочка и нижняя юбка. О Боже всевышний!

— Чандос! — опять сказала она.

Неизвестно, что он сделал бы в это мгновение, если бы не заметил Прыгающего Волка. Тот стоял в отдалении позади Кортни. Очевидно, его друг услышал крик девушки и поспешил на помощь. Интересно, что он успел увидеть? Слишком много — об этом говорила понимающая улыбка, с которой он удалился.

Чандос глубоко вздохнул.

— Забудь об этом, — сказал он Кортни. — Это был единственный способ заставить тебя замолчать.

— О!

Она, похоже, разочарована? Черт бы ее побрал! Да знает ли она, от чего была на волосок? Понимает ли, что еще немного — и оказалась бы под ним? Нет, не знает и не понимает, сказал он себе. Она по своей невинности не ведает, что творит.

Чандос подошел к костру и сердито подбросил в огонь еще одно полено.

— Ложись спать, леди, — сказал он, не оборачиваясь.

— Где ты был?

— Я услышал какой-то шум и пошел посмотреть. Все в порядке. Но тебе следовало бы сначала проверить, на месте ли моя лошадь, прежде чем пугаться. Запомни это на будущее!

Кортни разозлилась на себя. Какая же она дура! Неудивительно, что он разговаривает с ней таким снисходительным тоном. Наверняка решил, что связался с истеричкой, с которой в пути хлопот не оберешься.

— Это больше не повторится… — начала Кортни, но запнулась, услышав одно из тех непонятных слов, которые Чандос часто употреблял в минуты раздражения. — Куда ты?

— Теперь мне все равно скоро не заснуть, пойду искупаюсь.

Он вытащил из седельной сумки полотенце и кусок мыла.

— Чандос, я…

— Ложись спать!

Он зашагал к реке, а Кортни опять залезла под одеяло, чувствуя, как в ней тоже вскипает раздражение. Она ведь только хотела извиниться! Зачем же он так? Тут взгляд Кортни упал на аккуратную стопку одежды, лежавшую рядом с ее походной постелью. Горячая краска залила ее щеки. Она даже не подумала… о нет! Она бросилась к нему на шею в одном нижнем белье! Да как же она могла?

Кортни не знала, плакать ли от стыда, или смеяться над нелепостью недавней сцены. Ну нет, смешного здесь не было ничего. Понятно, что он так странно повел себя с ней. Наверное, он смутился еще больше, чем она, если такое вообще возможно.

Кортни со вздохом повернулась к костру и посмотрела на реку. Она не слышала и не видела Чандоса, но знала, что он там. Если бы и у нее хватило смелости искупаться так же, как он, голышом, а не полоскаться прямо в одежде, как раньше. Наверное, это облегчило бы боль в мышцах.

Когда Чандос вернулся, она еще не спала, но притворилась спящей, опасаясь, что он еще сердится и не захочет с ней разговаривать. Полуприкрыв глаза, она украдкой наблюдала за ним, нисколько не смущаясь своим любопытством.

Грацией и гибкостью своих движений он напоминал ей большого зверя. В нем и впрямь было что-то от хищника. Как и зверь, он не испытывал неуверенности, находясь в этих диких местах, готовый к любым трудностям и к встрече с врагом. Эта мысль успокаивала ее.

Чандос кинул полотенце на куст сушиться, подошел к лошади и убрал в сумку мыло, потом присел на корточки у костра и сунул в огонь сухую ветку. Интересно, почему он даже не взглянет в ее сторону, чтобы узнать, спит ли она? Наконец он повернулся к ней, и Кортни затаила дыхание — Чандос не отводил взгляда, такого же пристального, как и у нее, только он не знал, что она наблюдает за ним. А может, знал?

О чем он думает, глядя на нее? Уж не о том ли, что напрасно связался с ней? Нет, лучше не знать его мыслей.

Вскоре он направился к своей походной постели, и Кортни пожалела о том, что Чандос потерял к ней интерес, так сильно возбудив ее любопытство. Она заметила, что он еще не обсох после купания — темная кожа спины между лопатками блестела от влаги при свете костра. Ей вдруг неудержимо захотелось подойти и вытереть его тело ладонью.

"О Кортни, ради Бога, засыпай!»

Глава 17