В бездне времен. Игра на опережение - Алексей Рюриков

– Только их поймать еще сложнее, чем наркоторговцев. А уж доказать преступный сговор вообще невозможно. Поэтому они ничего не скажут.

– Гениально! – восхитился Владимир. – А выход есть?

– Нет. Если бы был, им бы давно уже воспользовались. Это ведь нас, Россию, по большому счету не касается. А французов, итальянцев, британцев тех же очень волнует. Сведения, кои я вам изложил, поступили как раз через Международную комиссию уголовной полиции.

– Что у пограничников, Сиволапый? – справился Гумилев у вернувшегося подчиненного.

– В общем, Иванов, видимо, морфием не торговал! – не менее конкретно ответил ротмистр.

Подполковник удивленно посмотрел на Владимира и переспросил:

– Каким морфием? Он что, морфинист?

– Не думаю. Он, по мнению Торопова, деньги возил. Или обеспечивал перевозку.

Николай Степанович замолчал, откинулся на спинку кресла и стал внимательно разглядывать ротмистра. Выдержал Владимир недолго и уже через полминуты ехидно осведомился:

– Что, Степаныч, непонятно?

– Нет, – честно признался тот. – Ни черта причем. Я тебя зачем к Торопову отправил? Я тебя отправил, чтобы концы по убийству Иванова найти и понять, как к нему совершенно секретный пакет попал. И что нам с Коттоне да Брасовой делать. А ты мне какую-то ерунду несешь! Какой морфий с деньгами?

– Вот некоторые поэты в начальники повыбивались, а что в противуправном мире происходит, не ведают, – начал было привычную шутку старый напарник, однако, увидев, что Гумилев начинает закипать, немедленно смилостивился: – Ладно, объясняю.

Выслушав ротмистра, Николай Степанович задумался надолго.

– Слушай, – наконец сказал он, – меня генерал вызывал сегодня. Иванов мелочь, но есть интересный факт. Ты слышал такую фамилию, Рейли?

– Нет. Кто это?

– Британский шпион. И авантюрист международного пошиба. В Разведчасти на него досье с 1902 года ведется.

– С разведкой Михаил Фридрихович все ж договорился?

– Да. Они проводят операцию, о которой нам знать не положено. Но чем могли, поделились. В частности, вывели на Рейли. Талантливый мерзавец, надо признать. Да и известный, книгу «Золотой теленок» читал?

– Про мошенника хитроумного? Как его там… Остап Бендер?

– Да. Один из авторов, Ильф, был знаком с Рейли. Помнишь фразу Бендера: «Да… это не Рио-де-Жанейро!»? Ее произнес Сидней, выходя из таможни. Кстати, он вообще-то не англичанин. Вот, нашел справку, изложу вкратце:

Так… Лейтенант Сидней Рейли, сотрудник Intelligence Service, британской разведки… Родился в 1873 году в Одессе, настоящая фамилия Розенблюм. Эмигрировал в Бразилию, потом перебрался в Англию. Там он сошелся с некой Маргарет Томас и ее мужем, владельцем состояния в полмиллиона фунтов.

Подполковник вспомнил, как рассказывавший ему об этом Ганько, начальник Европейской агентуры Разведчасти, улыбнулся и дополнил:

– Мужу было шестьдесят лет, Маргарет двадцать, а Сидней всегда нравился женщинам. Для них он всегда был просто неотразим, что-то в нем такое есть, прямо гипнотическое воздействие на дам оказывает. Представляете, он был женат три раза, но ни разу не разведен. То есть он, по меньшей мере, дважды двоеженец. Ну, а любовниц вообще не счесть.

– Да, можно позавидовать, – сказал тогда Гумилев. – А что было дальше?

– Спустя несколько месяцев после знакомства с Сиднеем Томас стала вдовой, возможно не без помощи любовника. Горевала она, разумеется, недолго. Именно тогда Розенблюм и стал Рейли, взял девичью фамилию Маргарет. Далее он работал на Захарова, занимался разведкой бакинского нефтяного месторождения.

– Захаров – это кто? Тоже шпион?

– Нет, – удивленно посмотрел Ганько. – Сэр Бэзил Захаров британский миллионщик, владелец акций чешской «Шкоды», был фактически первым лицом в английской оружейной фирме «Виккерс».

– Танки?

– Не только, там много чего. Пулемет «Максим» знаете?

– Конечно.

– Вот их Захаров первый стал продавать. Он, впрочем, умер недавно, в этом году. Так вот, Рейли начинал у него. А одновременно подрабатывал на Intelligence Service. Позже мы установили, что он передал британцам российские планы по поводу Северной Персии. Затем он объявился в Южной Африке, потом в Китае. Там он продал планы строящихся морских укреплений на Ляодуне немцам, концерну Круппа. И эти же самые сведения умудрился сбыть японской разведке, получить за них гонорар от Захарова, а затем еще и передал Intelligence Service! Представляете масштаб? Тогда он и попал в поле нашего зрения. Он ведь не отказывался работать и с Россией, мы купили у него кое-что. У своего благодетеля Захарова он выкрал чертежи новой торпеды и сбыл их японцам. А с 1910 года Рейли у англичан в кадрах. Занимался сбором сведений из российских источников о сухопутных и морских силах Германии. Есть, правда, подозрения, что он одновременно занимался шпионажем и в пользу немцев. После войны вернулся в Британию, но не успокоился.

Этот разговор Николай Степанович сейчас и пересказывал Сиволапову.

– С двадцатого по двадцать четвертый, в мятежные годы, агентура несколько раз фиксировала его в России. У «Пилсудчиков» в Польше и в «Красной республике России», помнишь, была такая?

– Помню, – покачал головой ротмистр. – Я тогда как раз в корпусе Крымова служил.

– Ну вот, значит, в вас тогда стреляли из поставленных Рейли винтовок. А возможно, и он сам. С 1925 года Сидней в отставке. Чем занимался, неизвестно, ходят слухи о финансовых аферах. Но из нашего поля зрения он выпал.

– А при чем тут?

– А при том. Я, пока ты с пограничниками кофе попивал, тоже не только стихи писал, – вернул он другу обычную подначку. – Мы с Ежевским выяснили, что убиенный Иванов был знаком с Рейли, даже общие дела имел. И про сицилийцев узнали. Это банда, вроде нашего «Треста». В том числе занимаются продажей наркотиков. Рейли – вот уж оригинальнейшая персона, связан и с ними. Смотри, какая цепочка выстраивается: через него Иванов связан с «Mafia», так банда на Сицилии называется. Тут и Коттоне в строку оказывается.

– Я тоже так думаю, – согласился напарник. – Иванов ездил в Турцию и Ливан, а сицилийцы как раз оттуда морфий получают. Смотри: Иванов кладет в банк фальшивые фунты, ездит на Восток, а потом его сицилиец убивает. Кстати, Рейли его откуда знает?

– «Стопаря»? Пока неизвестно. Но их контакты фиксировались филерами, даже фото есть. Только Иванова тогда установить не смогли.

– Ясненько. А по этому Коттоне что-нибудь новое появилось?

– Ничего. Молчит. Но генерал намекнул, что скоро появится.

В Разведчасти начальнику Охранного департамента отвечать сначала не стали. Никто не собирался засвечивать секретнейшую легендированную операцию с участием Великого князя. Но когда он явился к командующему Корпуса с материалами об Иванове, Брасовой, Коттоне, фальшивых фунтах и чрезвычайно настойчиво попросил сообщить, откуда пакет… Отказать стало трудно. Да и глупо, его люди раскопали интереснейшие факты.

Решение принял князь Дмитрий, помнящий о своей основной, потаенной задаче:

– Господа, – заявил он на совещании, – а не вытащить ли нам сюда самого Рейли? Этим мы убьем сразу всех своих зайцев. К тому же он сейчас лицо партикулярное, к разведке не принадлежит. А у нас на него заочный приговор имеется.

Операция получила название «Консул». В Прагу, под видом заговорщика, выехал полковник Ганько, в Чехословакии начальник Европейской агентуры Разведчасти чувствовал себя почти как дома.

– Григорий Порфирьевич, я не понимаю, что происходит? – заявил ему при встрече Рейли.

– Вы не понимаете? – удивился жандарм. – Вы послали к нам связником уголовника! И его убил такой же каторжник, только итальянский. Деньги нам передали, но они оказались фальшивыми. Мы не собираемся работать с аферистами!

«Черт! – подумал Рейли. – Кажется, кто-то заигрался. Или Васька, или Коттоне. Но сицилиец вряд ли, побоится. Значит, Стопарь. Да, скорее всего. Раз решил шантажировать Брасову, видать, и за документы фальшивку отдал, ничего уже не боялся. Нет, но какая наглость? На документах, за которых капитал приобрести задумал, еще и подзаработал!»

– А бумаги? – поинтересовался он.

– Бумаги у нас. И знаете что? Мы не станем больше разговаривать с посредниками. Тем более, такими, как ваши. Вы можете приехать сами – нелегально, разумеется, это мы обеспечим. Переговорить с… известным вам лицом и решить этот вопрос. И это единственный вариант.

«Дмитрий в ярости, – понял Рейли. – Еще бы, такой конфуз. Что же делать-то?»

Ехать в Россию ему не хотелось. Но, связав в сделке немецкую разведку, итальянскую мафию, фальшивомонетчиков и графиню Брасову, за которой маячил Локкарт, выйти из игры он уже не мог. Цейтнот, время, отпущенное на раздумья, истекает, нужно делать ход. Отличный шахматист, сейчас он мыслил аналогиями старинной игры.

«Главное, пока не цугцванг, когда каждый ход ведет к поражению, – подумал Сидней. – Пока ходы еще остаются. Рискованные, но…»