Как я увела жениха с чужой свадьбы (СИ) - Волкова Дарья

Как оказалось, Кассандра из меня получилась вполне профпригодная.

Глава 8. Широкой этой свадьбе было места мало. И никуда от нее не денешься, хоть беги на край света

Ярослав уехал в командировку. Я к его отъездам на день или два уже почти привыкла. Но в этот раз он уехал почти на неделю — на пять дней. Перспектива провести одной, без него целых пять дней была так непривычна, что впору затосковать. Чтобы не допустить этого морального падения, я таки вытащила своих Ынек в кафе.

— И чего мы так редко встречаемся? — задала Феня риторический вопрос, как только нам принесли сделанный заказ. Встретились мы на веранде открытого кафе, которое располагалась на крыше торгового центра. Правда, не того, где работала я. А потом Фёкла Викторовна пригубила пива, блаженно зажмурилась и выдохнула: — Господи, хорошо-то как.

Мы ответить не успели — пискнул Фенин телефон.

— Так, ну-ка, убрали все гаджеты! — возмутилась я. — И так встречаемся редко, так еще сейчас и в телефоне все зависнут!

— Убрала! — Ганя дисциплинированно сунула свой аппарат в сумочку.

— Ща, погодь, ненаглядному своему отчитаюсь, а то он меня пасет, — Феня быстро стучала по экрану. Мы с Ганей переглянулись. Это что-то новенькое. Фенин ненаглядный пропагандировал свободные отношения, они пару раз расходились, потом снова сходились. И ни разу за все время наших встреч он не демонстрировал такого интереса к тому, с кем Феня и где. И вот тебе раз.

Фена, наконец, с перерывами на хихиканье, отчиталась и тоже дисциплинированно убрала смартфон в сумку. И наткнулась на пару наших любопытных глаз.

— Это тот же или новый — такой любознательный? — первая не вытерпела я.

— То-о-о-т же, — томно пропела Феня, отсалютовав нам запотевшим бокалом. Пили мы в этот душный августовский вечер, как и положено тургеневским барышням — пиво.

— И кто мальчика сглазил, что ему теперь есть дело до того, где ты и с кем?

— Я и сглазила, — расхохоталась Феня.

— Рассказывай!

— Рассказываю. Коротенько, ок? В общем, мы на отдых ездили пару недель назад, помнишь, Тонь, ты звонила? Ну вот. Разругались, естественно. И этот олень по имени Олесь заявил мне, что нам, девкам, видите ли, только одно от мужиков и надо — замуж и детей рожать.

— В натуре Олесь, — не удержалась от комментария я. Ганя что-то буркнула себе под нос — но тоже не в пользу Олеся. — А ты что?

— А я сказала, что за него — под дулом пистолета замуж не пойду.

— И что?

— И все! — торжественно выпалила Феня. — Мальчика подменили. Он долго не мог смириться с мыслью, что за него не хотят замуж. Думал, шучу, несколько раз подкалывал. А когда понял, что я серьезно…

— Ну?

- Замуж позвал! — расхохоталась Феня и ополовинила бокал. Мы с Ганей переваривали информацию.

— Пойдешь? — осторожно спросила Ганя.

— Сдался он мне! — фыркнула Феня. А потом нахмурилась. — Посмотрю на его поведение. Вообще-то, он парень нормальный. Работящий. Ласковый. Веселый. Только олень.

Мы с Ганей все еще молчали, ошарашенные. А Феня переключила свое внимание на меня.

— А теперь мы заслушаем отличницу труда эпиляторной промышленности Карманову Антонину Петровну. Просим, просим!

— Меня замуж не зовут, — попыталась увильнуть от ответа я.

— А живешь ты с кем? — Феня махнула официанту, но инквизиторского взгляда не отводила.

— А… Ну… — выдохнула. — Вот!

На столе снова появился спрятанный было в сумку телефон. На экране красовалось фото, сделанное в доме отдыха. Ярослав снял нас двоих. На его телефон мы всегда получаемся как с обложки глянца. И это фото было такое же. И на нем мы — улыбающиеся, счастливые.

— Красивые! — выдохнула Ганя.

— Ух какой улыбчивый! — Феня тоже осталась под впечатлением. — Как звать красавца?

— Ярослав.

Слова мои впечатление произвели, еще какое! Девки мои только что лбами не столкнулись, когда снова потянулись к телефону — рассмотреть фото.

— Да не! Не он! А, может, подкачался… да не, точно не он! Тоня!

На меня уставились две пары обвинительных глаз. Я еще немного понаслаждалась произведенным эффектом, а потом сказала:

— Не он. Имя просто совпало.

Девки мои рассмеялись.

— А что, удобно, — Ганя мелким глотками пила лагер. — Нет риска назвать парня именем бывшего.

— Точно!

- Ты посмотри, какой… — Феня все еще разглядывала фото. — Такой в дело годный — и замуж не зовет? Непорядок. Так ты возьми на вооружение мой опыт — скажи, что замуж за него не в жизнь не выйдешь.

Я смеюсь и обещаю подумать. И старательно гоню от себя грусть. Вечер теплый, подруги рядом, лагер вкусный. Чего тебе ещё надобно, Тоня Карманова?

Феня между тем переключает свое любопытство на Ганю, и вдвоем нам удается из вечно скрытной Гани выудить имя и род занятий. У Ганиного «варенья» несерьезное и даже на мой лично взгляд смешное имя Алик — и вполне серьезная работа. И звание капитана к ней.

— Следователь он у меня, — мечтательно хрустит Ганя чесночной гренкой.

— Этого на испуг брать бесполезно, — кивает Феня.

— И не надо, — самодовольно отвечает Ганя. — Сам все сделает, без понуканий.

Мы смеемся. Августовский вечер прекрасен. Его не портит даже олень Олесь, который приехал за Феней, несмотря на то, что она сказала, что доберётся сама, когда ей вздумается.

На самом деле, его зовут Олег, но Феня называет его оленем, а как-то однажды опечаталась — и получилось «Олесь». Так он и проходит у нас по тайному шифру — олень Олесь. И правда славный парень. Развез нас, веселых и немножко пьяных, по домам, не ворчал, наговорил комплиментов моим волосам и Ганиным глазам. Вот что делает с человеком угроза, что за него замуж не хотят!

На следующий день грусть-тоска под названием «Ярослав в командировке» меня таки настигла. И я начала с ней мужественно бороться. И повела себя и свое тельце в магазин — надо ж покупать продукты, раз моя служба доставки еды на дом временно отсутствует.

Я стояла в очереди в кассу, ни о чем конкретно не думала, крутила головой и тут… Взгляд мой упал на стеллаж с тем, что обычно стоит у самых касс — шоколадные батончики, жевательные резинки, батарейки, презервативы. Я скользила взглядом по этому богатству. Презервативы покупает Ярослав, батончики вредны для фигуры, батарейки у нас есть… последним в этом ряду были тесты на беременность. И это последнее, что я успела положить к горке своих покупок.

Подумаешь, два дня задержка. Цикл у меня никогда стабильностью и точностью не отличался. Так, для очистки совести.

Два дня задержки и две полоски, на которые я тупо смотрела, сидя на ободе унитаза.

Честно сказать, не представляю, что чувствуют женщины — другие женщины — в такие моменты. Наверное, те, для кого это долгожданное событие, испытывают огромную радость — не может быть иначе. А вот те, которые как я? Которые жили себе не тужили, планировали и как-то строили свои жизни и никоим образом не собирались производить на свет еще одного человека. И эти две полоски разом перечеркивают все — твою жизнь, твои планы, все, что ты знала и понимала о себе и своей жизни. И возникает ощущение, что у тебя земля уходит из-под ног. Наверное, так чувствуют себя при первом парашютном прыжке. Еще секунду назад у тебя под ногами была какая-то опора — пусть иллюзорная, пусть всего лишь несколько слоев парящего в воздухе железа, но все же — была. Опора. А теперь — ты падаешь вниз с головокружительной скоростью. И даже мысль о том, что у тебя где-то за спиной есть парашют — возможно, но это не точно! — не спасает тебя от этого первобытного ужаса.

Не знаю, так ли чувствуют себя те, кто прыгает с парашютом — я не прыгала. Но чувствовала себя сейчас именно так. Из-под ног ушла опора, и я летела в неизвестное. И как-то надо этот прыжок приземлить.

Мысль о том, чтобы прервать беременность, даже не зародилась в моей голове — уж не знаю, почему. С точки зрения здравого смысла, это, может быть, и был бы самый разумный вариант. Мужа нет, беременность нежеланная, срок маленький.