Манкая (СИ) - Шубникова Лариса

Как же она ошибалась, эта неуверенная в себе девушка. Как сильно придавлена она была воспитанием отца и дрессировкой мужа.

Юлька выглядела офигенски! Ну, уж простите за слово простецкое. Узкие бедра и талия, преобразованные занятиями йогой в подтянутое, упругое тело. Высокая грудь, размера два тире три. Длинные ноги. А узел ее на затылке, открывал шею, красивой формы и длины, с изящным, очень женственным изгибом. И пряди, не попавшие в плен резинки для волос, идеально обрамили лицо, очень симпатичное, с полными губами и яркими глазами, которые блестели сейчас и сияли.

После всех компромиссов и сборов, Юлька уселась на стульчик в холле и принялась ждать. Все в ней вихрилось и требовало немедленного движения, но она сидела смирно и ждала. Терпеливая, однако.

Вот послышались голоса соседок сверху, потом открылась дверь Ирины Леонидовны, а за ней Юльку встряхнул голос ярославской напасти. И поняла, москвичка наша, что можно уже вскочить и бежать. Цапнула из холодильника творог и, погасив свет в доме, вышла на площадку.

И вот ответьте, куда делись Юлькины замыслы по поводу «держать себя строго и не видеться с Митей»? Да туда же, куда и Митькины решения. Если нравится человек, хрена с два ты сможешь быть вдали от него.

— Привет, Юль, — Митька будто ждал ее у двери, потому, как открыл сразу после звонка.

Юльку смутил и обрадовал одновременно, сосредоточенный мужской взгляд Широкова. Прошелся он, взгляд этот, от Юлькиных волос и до самых ступней. И поверьте, ничего не пропустил. Ни одной детали.

— Привет. Я творог принесла. Вотю

Пакет Митька взял, но как-то отстраненно, все еще разглядывая соседку и, кажется, не имея никакой возможности оторваться от этого занятия.

— Ага. Проходи.

И Юленька вошла в его дом, заново ощутила его тепло и сразу же задала вопрос, который носила в своей головке пушистой.

— Ты часто говоришь «ага». Нравится слово? Знаешь, очень прилипчивое. Я сама целый день агакаю, — улыбнулась изумленному соседу, не заметив, как соскочила с официального «Вы» на теплое «Ты».

— Ого. Надо мастер классы чаще устраивать. Глядишь, в следующий раз обнимашки будут, — это Митька с намеком на прогресс в сближении. — Спасибо, Юль. Знаешь, странно слышать «Вы» от тебя. Идем.

Юлька рада была, что Митя пошел вперед, и не увидел, как покраснели ее щеки. Ну и, чего уж скрывать-то, очень польщена была взглядом Широкова на себя, никчемную. Заметила жена невинная, что понравились ему и ее одежда, и прическа. Правда, не поняла, что любовался Митька ею самой, а не ее одеждой. Но не все сразу, верно? Как там психологи рекомендуют? Маленькими шажками, не торопясь, не форсируя события и не вгоняя себя в тягчайший стресс.

В кухне-гостиной, за островом, как за барной стойкой, уже сидели любимые соседки. Все щебетливо поздоровались. И тут Юленька поняла, что не одна она наряжалась и готовилась к суаре.

Фира Рауфовна исполнила мечту Гойцмана старшего. Какую? А ту самую, при которой у него появилась возможность отличать одну бабушку от другой. Фирочка покрасила волосы и стали они интересного голубоватого цвета.

Дора Рауфовна надела богатейшие жемчуга. В три ряда они оплетали ее шейку и буквально кричали о своей стоимости и редкости.

Ирина Леонидовна сияла гладкой кожей (в свои шестьдесят, заметьте!) и свежим маникюром.

Юленька села на высокий стул, вероятно, поставленный Митей до прихода гостей и огляделась. Митя занял место с другой стороны острова и уперся руками в столешницу.

— Девушки, я очень рад, что вы все пришли. Честное слово! Джеки, красивый цвет лака. Ваш. Богатая вишня. Вот вам и будет сегодня соус вишневый, ага? — Митя развернулся спиной у благодарной аудитории и направился к полкам с посудой.

А вот тут нужно подробнее, ибо все четыре «девушки» самым бесстыдным образом пялились на красивого мужчину. Именно так. Пялились! Белая футболка шикарно смотрелась на крепком кавалергарде, подчеркивая широкую спину и плечи рельефно-мускулистые. Высокий рост. Узкая талия и ….простите, конечно, очешуенная задница в джинсах цвета «классик». Фира и Дора смущались, но глаз не отводили. Ирина Леонидовна со знанием дела изучила мужское тело и подмигнула Юльке. А та, бедняжка, вспомнила о Кирочке. Да не так, как хотела бы. Она подумала, что неплохо бы Кире походить в спортзал. Стал он немножко рыхлым, да и полнеть начал на супружеских котлетках.

Митька, словно почувствовав взгляды, обернулся и посмотрел на учениц. Фира и Дора смутились и защебетали что-то о ванили в стручках. Ирина Леонидовна как смотрела, так и продолжила. А Юлька готова была провалиться сквозь землю от стыда.

— Будет вам ваниль в стручках. Юля угостила, — Митя расставил миски, плошки со специями и прочим необходимым на столешнице. — Фира Рауфовна, приятный цвет волос, кстати.

И начал урок и повествование. Руки его, сильные, поварские, умело и споро управлялись с продуктами, мисками и прочим всяким. Ученицы заворожено смотрели на это его искусство и разве что не повизгивали от восторга. И Юлька тоже.

Потом от теории они перешли к практике. Все месили творожное тесто, а Митя наблюдал, давал советы и всячески управлял процессом обучения.

— Дора Рауфовна, тесто для творожников должно быть такого же цвета, как и ваше исключительное ожерелье. Слегка желтоватое. Добавьте яйцо. Ага? — а потом Юльке, — Отличный творог. Где покупала, Юль? В Москве продукты не очень хорошего качества, это я вынужден признать.

Всем сказал приятное, никого не забыл и все заметил. Правда, Юльке обидно стало, что ей достался комплимент двоякий. Вроде и ей, а вроде и творогу.

Когда с тестом разобрались и выложили на сковороду слепленные сырники, поджарили, Митя приступил к соусам. Чего он только не рассказал! И сметанный есть, и сливочный, и медовый и …караул, в общем.

— Предлагаю сделать сметанный, но с ягодами. Вам, Фира Рауфовна, давайте с голубикой. Что? Под цвет волос. Дора Рауфовна, вам понравится клубничный. Джеки — вишня, как и было заявлено. А тебе Юль…

— Малиновый, — Ирина Леонидовна не раз демонстрировала великолепную осведомленность в самых разных событиях и ситуациях.

Митя вчера говорил Юльке о малине, но тихо, шепотом. И как гранд дама это услышала? Загадка! Неужели и, правда, КГБ?

Пока готовили соусы — болтали и смеялись. Честно, словно семья собралась к ужину и развлекалась беседами и шутками. А потом случился звонок в дверь.

Глава 11

По факту, Широков готов был выйти в окно. Нет, ничего страшного или дикого, просто пришла Юлька. Такой он еще не видел эту московскую напасть. Белоснежная футболка, обтягивающие джинсы, какой-то невероятно красивый узел из волос. Но, даже не это главное! К ее обычному сиянию добавилось еще кое-что, и это Митьку доводило до странного состояния. Какого? Ну, мягко говоря, возбужденного. И дело не в физиологии. Точнее, не совсем в ней. Юлька из манкой девушки, превратилась для него, Митьки, в нечто более сокрушительное. Двигалась, смотрела, голову поворачивала как обычно, но добавилась к ее жестам и движениям какая-то странная, нереальная плавность. Широков нервничал, дёргался, и очень ждал хоть какого-нибудь знака, который указал ему путь в кромешной мгле сомнений, ревности и страстной влюбленности.

Сомневался он в том, что нравится Юльке. Ревновал к Кире, поскольку опасался, что новая Юлькина ипостась из-за примирения с мужем. Бесился и злился. Ну, а про влюбленность и так все ясно. Как сказала Джеки: «На лбу написано». Прочли, похоже, все, кроме Юльки.

Мастер класс шел своим чередом: Митька поучал, дамы поучались, а знака все не было. И в дверь еще кто-то позвонил. Митька искренне понадеялся, что это не Кирочка козлячий, который решил за женой зайти.

— Девушки, спокойно! Всем оставаться на своих местах! — Митя пошел открыть дверь, а там, на лестничной площадке стояли рука об руку Артём и Света Заварзины.

В руках у майора был симпатичный букет из гербер, а у Светланы симпатичная коробочка с надписью «Ром».