Тайна атолла Муаи. Научно-фантастические повести и рассказы - Александр Шалимов

Гроза бушевала около двух часов. Потом утихла так же стремительно, как и разразилась.

О сне нечего было и думать. Все промокло насквозь. Мы разломали несколько ящиков. Полили бензином. Питер щёлкнул зажигалкой — и в тёмное небо, где в разрывах облаков уже поблёскивали звезды, взметнулись языки пламени. Присев на корточки на мокром песке, мы молча глядели в огонь. Джо сушил мокрый носовой платок. Тоби старательно раскуривал трубку.

— В такую грозу можно было утащить весь лагерь, — заметил Джо, поднося платок к самому огню.

— Они, пожалуй, предпочли сидеть в хижинах, — проворчал Питер.

Тоби ничего не сказал, только осторожно отвёл платок Джо подальше от пламени.

— Они придут под утро, — сказал Питер. — Это просто, как манная каша, которую Тоби приготовит на завтрак. Не так ли, Тоби?

— Нет, — возразил Тоби. — Сегодня дежурит Джо.

— Это не меняет дела, — сказал Питер и отвернулся.

Мы сидели у костра, пока не забрезжил рассвет. Влажный ветер угнал облака. Солнце выкатилось над фиолетовой гладью океана и засияло с туманного безоблачного неба. Воздух был так насыщен влагой, что Джо не удалось высушить своего носового платка. Теперь Джо разложил его на ящике и придавил осколком большой раковины, чтобы не улетел. Покончив с этим, Джо огляделся.

— Кажется, все на местах, — объявил он и облегчённо вздохнул.

— Все, — подтвердил Питер, который тоже внимательно оглядывал склад оборудования. — Все на местах, парни, за исключением твоего ящика с шестерёнками, Джо, десятка штанг и ещё кой-какой мелочи весом килограмм триста…

И Питер закончил свою тираду замысловатым немецким ругательством, которое, немного подумав, сам же перевёл на английский и потом на испанский. Мы слушали молча. Ящика с шестерёнками, который вечером стоял возле самой палатки Джо, действительно не было, и штабель штанг заметно уменьшился.

— Что же это? — сказал наконец Джо. Мне показалось, он готов расплакаться.

— Принимайся за свои обязанности, Джо, — посоветовал Питер. — Приготовь хороший омлет и не забудь положить побольше перца. После завтрака предлагаю окружить деревню и поджечь с четырех сторон…

После завтрака мы вчетвером отправились в деревню. Стражи у коттеджа вождя торчали на своих местах.

Снова, уже в который раз, я попытался начать переговоры с расстояния в двадцать шагов. Ответом было молчание… Потом выступил вперёд Питер. С той же самой дистанции он прокричал все известные ему ругательства, вошедшие в словарь «пиджин инглиш». В замысловатой вязи непереводимых эпитетов выражение «полосатые канальи, нафаршированные дохлыми кальмарами» звучало почти комплиментом.

Стражи равнодушно поглядывали в нашу сторону. Словоизвержение Питера явно не произвело на них впечатления.

— Довольно, Питер, — попросил я. — Вы же видите, это бесполезно…

Питер послушно умолк. Его словарный запас был исчерпан. Мы молча переглядывались.

Внезапно Джо осенила блестящая идея.

— Послушайте, шеф, — выпалил он, широко раскрыв глаза, — а не сыграть ли нам в телефон?

— Что такое?

— У парня горячка, — хрипло пробормотал Питер.

— Нет-нет, — запротестовал Джо. — Это такая игра. Знаете? Хотя это будет не телефон, а скорее… громкоговоритель.

— Какой ещё громкоговоритель?

— Послушайте. Мы стоим вот тут, где стоим, и по команде хором крикнем, что нам надо. Понимаете, все вместе. Может, он там услышит.

— Мысль, достойная головы Джо, — заметил Питер. — Но мы ничего не теряем. В нашем положении можно попробовать даже это.

Мы посовещались, и я составил краткий текст устного обращения к «власти Муаи». Питер перевёл «обращение» на «пиджин инглиш» и записал латинскими буквами. Каждый из нас потренировался шёпотом в произношении каскада непонятных звуков.

— А теперь повторяйте хором за мной, — сказал Питер. — Хором и возможно громче…

Зычный вопль четырех здоровых глоток разорвал знойное штилевое безмолвие. Серые попугайчики, гнездившиеся в кронах пальм, всполошились не на шутку. Стремительными стайками они заметались над посёлком, оглашая окрестности пронзительными криками. Залаяли собаки, заблеяли козы и овцы.

В ближайших хижинах зашевелились яркие циновки, из-за них появились удивлённые и встревоженные физиономии обитателей Муаи. Даже надменные стражи в медных касках растерялись. Они завертели головами, неуверенно поглядывая друг на друга, на нас, на двери, которые охраняли.

А мы продолжали хоровую мелодекламацию. Гудел бас Тоби, высоким дискантом надрывался Джо, мы с Питером вторили им по мере сил. Мы отчётливо отчеканили слова, которые потихоньку подсказывал Питер, и после каждого слова оглушительно орали:

— В-ва-а!..

Это «В-ва-а!..» звучало особенно мощно. Питер уверял, что оно не переводилось, но подчёркивало многозначительность и важность всего остального. Не сомневаюсь, что, окажись мы на эстраде в Чикаго, наш ансамбль имел бы ошеломляющий успех. Но мы были на Муаи…

Проревев в последний раз «В-ва-а», мы замолчали и поглядели друг на друга. Стало тихо. Покачивая головами, обитатели Муаи исчезали в своих хижинах. Стражи, присев на корточки, выжидательно поглядывали в нашу сторону. Лишь серые попугайчики не могли успокоиться. Они кружились над деревьями и оживлённо обсуждали удивительное происшествие.

Из коттеджа так никто и не появился. И тогда впервые мне пришла в голову странная мысль, что, может быть, он пуст. И вождя там нет. И эти экзотические стражи никого не охраняют. И загадка Муаи совсем в другом…

Кто-то осторожно потянул меня за рубаху. Я оглянулся. Сзади стоял Ку Мар.

Он одобрительно кивал курчавой головой.

— Что скажешь? — поинтересовался я.

— Хорошо орал! — со знанием дела похвалил Ку Мар. — О-о… Очень хорошо. Да!

— Нам необходимо видеть вождя, — сказал я. Это прозвучало, как попытка оправдаться.

— Ай-я-яй, — сочувственно закивал Ку Мар, — ай-я-яй! Нельзя… Плохо будет. Совсем плохо будет… Слушай, — Ку Мар вдруг перешёл на шёпот. — Положи подарка вот тут. Вот тут на земля. И записка положи. Такой большой записка. Напиши там, чего надо. Хорошо напиши… Как орал! И подпись сделай. Пусть лежит вот тут… А завтра утром приходи… Может, хорошо будет.

— Придётся так и поступить, — сказал я, и по-испански Питеру: — Может, парнишка специально подослан… Может быть, завтра нам удастся добиться аудиенции.

— Попробуем, — не очень уверенно согласился Питер. — Во всяком случае, это ничуть не хуже, чем «громкоговоритель», придуманный Джо.

— Или твоё сольное выступление, — отпарировал Джо, густо покраснев.