Как-то раз Маргаритка (ЛП) - Феррис Джин

— Мое будущее благополучие меня волнует больше, чем вас, — воскликнула Маргаритка, — вот потому я и не выйду замуж за Магнуса.

Она схватила мать за руку и крепко держала, как та ни вырывалась. Потом Маргаритка ахнула, схватила из рук испуганного пажа свое домашнее платье и выскочила за дверь. Пока она бежала по длинному устланному ковром коридору в одних чулках мимо стражи, натягивая на ходу платье, то слышала позади голос королевы Олимпии:

— Предсвадебная лихорадка, вот и все. Просто не обращайте внимания. Однако… — повысила тон королева, — …мигом за ней!

Маргаритка услышала, как стража кинулась за ней вслед, но не замедлила бег. И мчалась всю дорогу до подземелья.

Кристиан стоял под дверным окошком и пытался определить, что у него в руках — пружина? храповик? — когда, загораживая свет, появилось лицо Маргаритки.

— Любимая! — вскричал он.

Ему показалось, что Эдрик позади застонал.

Кристиану было невдомек, как долго Маргаритка мечтала, чтобы ее так назвал кто-нибудь, кроме ее папы. Ее сердечко растаяло и тут же снова замерзло, как пруд в жутком королевстве Изобарии, где стояли то невообразимый холод, то жара.

Величайшая глупость — полюбить осужденного. Она понимала, но что могла поделать? Маргаритка прижала руку к груди и почувствовала, словно рана открылась в уголке ее сердца.

— Как ты? — спросила она.

— Хорошо, — ответил Кристиан, не добавив «пока». — У меня даже появилась компания. Здесь Эд с Вулом и Катой.

— Здесь? Что они тут делают?

— Ролло отыскал их. Ты же знаешь, из-за нападения на замок, которое мы якобы задумали.

— О, нет! Мне так жаль.

— Жаль? А я рад. Они моя семья. Я по ним ужасно скучал. — Они сплели пальцы через прутья решетки. — А ты как? — смягчился тон Кристиана.

— Хорошо. Сейчас. — Маргаритка вгляделась в него и грустно добавила: — Тебе стоило бы посмотреть на свадебное платье. Тебя стошнило бы.

— Меня стошнит от любого платья, которое ты наденешь на свадьбу с Магнусом.

— Да не собираюсь я выходить за него замуж, — объявила она.

— Нет? И как тебе удастся избежать свадьбы? — Надежда слабо расцветала в его сердце. — Ты придумала, как сбежать?

— Не знаю я, как увильну от свадьбы, — призналась принцесса. — Я все еще думаю. Просто знаю, что не выйду. Скорее умру. Ты был прав насчет моей матушки. Я коснулась ее руки, и теперь она знает, что я знаю.

— Тогда ты в еще большей опасности, чем прежде, — встревожился Кристиан.

— Мне все равно. — Подбородок у Маргаритки задрожал. — Может, тогда мы сможем быть вместе. Помнишь Андромеду и Персея на небе? Они навечно вместе.

— Я бы скорее предпочел быть вместе на земле. Ты ведь не забываешь, что я всего лишь слуга, названный сын лесного тролля, которому нечего предложить принцессе?

— Почему ты должен предлагать что-то еще, кроме себя самого? — чуточку резко возразила она. — А только это мне нужно. У меня уже есть все, что душе угодно. Больше не значит лучше. От добра добра не ищут, знаешь ли.

— Вот и Эд всегда так говорит. Или, как он говорит, от добра хорошенького понемножку, но это то же самое. Я думаю. Эда иной раз трудно понять. Однако, разумеется, я больше тебя не хочу, чтобы ты вышла замуж за Магнуса. Есть выход, я уверен, что есть, поэтому не переживай.

Маргаритка недоверчиво покачала головой, слабая улыбка мелькнула на губах.

— Не переживай? — повторила она.

— О, я понимаю, положение серьезное, но что толку в беспокойстве? Просто нужно получше подумать.

— Маргаритка! — донесся властный голос королевы. — Я запрещаю тебе говорить с этим слугой-изменником. Иди сюда сейчас же.

Маргаритка сильнее вцепилась в прутья решетки.

— Если я буду королевой, то никогда и ни с кем не позволю себе такой тон.

— А ты не считаешь, что властный тон — одна из вещей, которые требуются королеве в жизни? — спросил Кристиан.

— Конечно нет, — ответила Маргаритка. — Все равно он бесполезен. Люди только чувствуют от него себя ничтожными, а потом начинают сердиться. И вот уже на руках мятеж. Матушка всю жизнь так говорит со мной, и как же меня это бесит, скажу тебе. И я готова поднять мятеж. — Она повернулась и посмотрела на мать, стоявшую наверху лестницы с Фенли на поводке. — Не пойду! — крикнула принцесса. — И я не выйду за Магнуса.

— Это ты так думаешь, — сказала королева. Потом повелительно ткнула пальцем в сторону Маргаритки и сказала стоявшим рядом стражникам: — Заприте ее. — А стражникам в дальнем конце коридора: — Помогите им, если ей вздумается улизнуть.

И не успела Маргаритка сообразить, что происходит, как ее сзади схватили, оторвали от решетки и потащили к двери соседней камеры.

Кристиан услышал скрежет ключа в замке, сопровождаемый шумом борьбы и криками Маргаритки:

— Не пойду! Не пойду!

Но конечно же, ей пришлось пойти. Плетью обуха не перешибешь, какое бы удовлетворение ни приносило сопротивление. Кристиан слышал, как с лязгом захлопнулась дверь темницы и ключи заскрежетали снова, а голос Маргаритки стал приглушенным, когда она продолжала отказываться повиноваться.

— Я выпущу тебя за час до свадьбы, — заявила королева Олимпия. — Можешь там даже переодеться. Я не позволю тебе все испортить. — Она показала на стражника. — Ты стой здесь. Одного стража достаточно для охраны. Остальные мне нужны наверху, чтобы унять гульбу. Кое-какие гости совсем распоясались.

— Пошлите ко мне папу! — прокричала Маргаритка. — Я должна увидеть папу!

— Незачем беспокоить отца такой мелочью. — Голос королевы стал стихать, когда она повернулась и пошла прочь. — Он уже стар, устает, и ему нужен покой. И Фенли со мной согласен.

— Позовите его сюда! — кричала Маргаритка.

— Прости, — весело проговорила королева, и тяжелая дверь подземелья с железным лязгом закрылась за ней и ее охраной.

На миг воцарилась тишина, потом Кристиан сказал:

— Маргаритка, мне хотелось бы представить тебе Эда. Эд, поздоровайся с Маргариткой.

— Ваше высочество, — кротко обратился Эдрик.

— О, бога ради, зовите меня Маргариткой, — отозвалась принцесса из-за соседней двери.

Кристиану странно было разговаривать с ней, не видя, однако это напоминало ему все те годы, когда он следил за Маргариткой в подзорную трубу и воображал, что знаком с ней. Годы их голубиной переписки. Тогда он разговаривал с ней в своем воображении, ведь она была так далеко. Теперь же куда лучше. Он мог мысленно представлять Маргаритку, пока говорил. И она могла отвечать.

— Как насчет «принцесса Маргаритка»? — предложил Эдрик. — Я жил себе поживал в тихом уголке леса, и вдруг на меня сваливается куча новых впечатлений. Как тут быть? Не хочу, чтобы меня выбили из панталыку и сбили с колеи.

— Хорошо, — согласилась Маргаритка. — Однако не забудьте, что меня тоже сильно выбили из колеи. — Убедившись, что стражник ушел в конец коридора и слова не достигнут его ушей, спросила: — Есть мысли, как нам отсюда выбраться?

— Крис над чем-то работает. Может быть, — постарался обнадежить Эдрик. — Нам нужно время.

Они находились в глубоких подземельях замка и не получали ни одной весточки, что происходит наверху, и понятия не имели, который час.

А происходило следующее: всеобщая лихорадка в огромных кухнях, чтобы накормить толпу королевских особ, слетевшихся со всех разбросанных королевств, да приготовить загодя праздничный стол, чтобы ломился от яств, и гости смогли наесться до отвала, как принято на свадьбах.

Полька горничных, местных и пришлых, выделывавших фигуры контрданса между спальнями и изо всех сил старавшихся справиться с прическами, переодеваниями нарядов и разнообразными запросами стаи особ женского пола.

Ураганное хлопанье вееров в руках пажей, в безысходном отчаянии стремившихся разогнать облака дыма от трубок, сигар и кальянов господ, которые теснились у биллиардных столов, собирались в уголках библиотеки и вокруг бутылок бренди по всему замку.