Последняя игра - Дэвид Эддингс

— Время от времени в семье Борунов это случается, — сказал Белгарат. — Ничего серьезного, хотя они и стараются держать это в тайне.

— Как бы то ни было, — продолжал горбун, — пока Рэн Борун катался с пеной у рта, его дочь похитила его легионы. Она убедила почти полмира взяться за оружие и последовать за ней. — Белдин бросил на Гариона лукавый взгляд. — Ты, кажется, собираешься жениться на ней, да?

Гарион только кивнул, боясь заговорить.

Белдин неожиданно усмехнулся:

— Ты, наверное, подумываешь о том, как бы сбежать от нее.

— Это Се'Недра?! — снова выпалил Гарион.

— У него, кажется, мозги немного набекрень, — заметил Белдин.

— Он несколько переутомился, и нервишки у него сейчас не совсем в порядке, — ответил Белгарат. — А ты возвращаешься обратно в Долину?

Белдин кивнул.

— Когда начнется кампания, я с близнецами собираюсь присоединиться к Полгаре. Ей может потребоваться некоторая помощь, если гролимы соберут все свои силы.

— Кампания?! — воскликнул Белгарат. — Какая кампания? Я ведь велел им просто ездить туда сюда, производить как можно больше шума, но никуда не вторгаться, о чем я предупредил их особо.

— Очевидно, они проигнорировали твой совет. Олорны известны своей несдержанностью в подобных делах. Наверное, они собрались вместе и решили принять меры. Толстяк единственный кажется довольно разумным человеком. Он собирается перевести чирекский флот в Восточное море, чтобы дать несколько ощутимых оплеух маллорийским торговым судам.

Белгарат принялся ругаться.

— Вот, их нельзя выпускать из виду даже на секунду! — бушевал он. — Как Полгара-то могла поддаться на этот идиотизм?

— Этот план имеет и некоторые достоинства, Белгарат. Чем больше они потопят маллорийцев сейчас, тем с меньшим их числом придется сражаться потом.

— Мы никогда не собирались сражаться с ними, Белдин. Энгараки не объединятся до тех пор, пока не вернется Торак, чтобы снова сплотить их воедино, или если они окажутся перед лицом общего врага. Мы только что говорили с Дростой лек Таном, королем недраков, и он настолько уверен, что мерги и маллорийцы готовятся к войне друг с другом, что хочет связать себя союзом с Западом только для того, чтобы остаться в стороне. Когда вернешься обратно, посмотри, не сможешь ли сказать что-то дельное Родару и Энхегу. У меня же достаточно своих проблем.

— Ваши проблемы только начинаются, Белгарат. Пару дней назад близнецам было видение.

— Что-что?

Белдин пожал плечами:

— А как еще это можно назвать? Они работали над кое-чем — абсолютно не связанным со всем этим, — и вдруг эта парочка впадает в транс и начинает что-то бормотать мне. Вначале они просто повторяли тарабарщину из «Кодекса Мрина» — ты знаешь это место, где у пророка Мрина ум за разум зашел и он начал нести какую-то ахинею. Как бы то ни было, но они снова вернулись к этому разделу — только на этот раз у них получилось более связно.

— Что же они сказали?

— А ты уверен, что хочешь узнать это?

— Конечно хочу.

— Ну хорошо. Это сводится примерно к следующему: «Внемлите! Сердце камня смягчится, разрушенная красота будет восстановлена, а глаз, которого нет, будет снова».

Белгарат пристально взглянул на Белдина.

— И это все?

— Все, — ответил Белдин.

— Но что же это означает? — спросил Гарион.

— Только то, что сказано, Белгарион, — ответил Белдин. — По какой-то причине Око собирается вернуть Тораку прежний облик.

Гарион задрожал, когда смысл сказанного Белдином дошел до него.

— Значит, Торак победит! — убитым голосом сказал он.

— Там ничего не говорилось о победе или поражении, Белгарион, — поправил его Белдин. — Сказано лишь, что Око собирается исправить зло, которое оно причинило Тораку, когда тот воспользовался им, чтобы сокрушить мир. Ничего не говорится о том, почему это произойдет.

— Вот так всегда с этим Пророчеством, — заметил Белгарат. — Оно может иметь дюжину разных толкований, а правильное только одно.

— Или все, — добавил Белдин. — Именно это и делает Пророчество столь трудным для понимания. Мы пытаемся сосредоточиться лишь на одном толковании, а Пророчество тем временем подразумевает все. Я поразмыслю над ним и посмотрю, можно ли добыть из него какой-нибудь смысл. Если приду к чему нибудь, дам вам знать. А теперь мне пора в обратный путь. — Белдин слегка подался вперед и взмахнул руками так, что это отдаленно напоминало взмах крыльев. — Следи за мориндимами, — сказал он Белгарату. — Ты неплохой чародей, но магия — это совсем другое дело, и иногда она не дается тебе.

— Думаю, что смогу справиться и с ней, если придется, — едко ответил Белгарат.

— Может быть, — сказал Белдин, — если тебе удастся остаться хладнокровным.

Он вновь замерцал, обретая обличье ястреба, дважды ударил крыльями и кругами взмыл в небо. Гарион наблюдал за птицей, пока та не превратилась в крохотное пятнышко.

— Странный визит, — сказал Силк, выбираясь из-под одеял. — Видно, после нашего отъезда что-то произошло.

— И ничего в этом хорошего нет, — хмуро добавил Белгарат. — Поедем дальше.

Теперь нам действительно нужно спешить. Если Энхег приведет свой флот в Восточное море и начнет топить маллорийские суда, Зарат может двинуться на Север и перейти мост. Если мы не попадем туда первыми, там может оказаться слишком многолюдно. — Старик мрачно сдвинул брови. — Вот сейчас я бы хотел приложить свои руки к твоему дядюшке, — добавил он, обращаясь к Силку. — Уж я заставил бы его попотеть!

Они быстро оседлали лошадей и поехали по опушке залитого солнцем леса к дороге, ведущей на север.

Выслушав довольно невразумительные заверения обоих чародеев, Гарион был в полном отчаянии: он потерпит поражение и умрет от руки Торака.

«Прекрати жалеть себя!» — в конце концов сказал ему внутренний голос.

«А почему ты втянул меня в это?» — с горечью спросил Гарион.

«Мы уже обсуждали это раньше».

«Он убьет меня».

«С чего ты решил?»

«Так сказано в Пророчестве. — Гарион резко оборвал себя, поскольку в голову ему пришла новая мысль. — Ты сам сказал это. Ты и есть Пророчество, не так ли?»

«Это вводящий в заблуждение термин, и я ничего не сказал о победе или поражении».

«А разве не это имелось в виду?»

«Нет, имелось в виду только то, что было сказано».

«А что же еще это могло означать?»

«Ты с каждым днем становишься все более упрямым. Перестань так волноваться по поводу толкований и делай только то, что должен делать. Раньше ты следовал почти правильным путем».