Нежеланная пара (СИ) - Раевская Ада

Мы просто лежали с ней рядом, девушка, кажется, начинала засыпать, я ею любовался. Вроде бы теперь она стала моей, теперь хоть что-то было определено, но я чувствовал ещё большую тревогу и совсем не знал, что мне делать.

Вязкую тишину разорвала трель дверного звонка. Я едва ли не завыл от нежелания вставать, одеваться, куда-то идти. Выпускать Аду из своих объятий.

Но пришлось.

– Это Марина, больше некому. Не она бы, так мне позвонили бы охранники. Странно, почему своим ключом не открыла… – сказал я встрепенувшейся девушке. – Тоже выходи на кухню, мы там будем.

Я чуть ли ни сам себя волоком тащил к двери, сестра упорно не желала переставать давить на кнопку.

Щелкнув замком, я понял, что чуть-чуть промахнулся. Это была отнюдь не одна родственница, а две рядом. И именно моя любимая племяшка не отрывала своего пальца от звонка.

– Лариска, вот чего ты такая вредная, а? – улыбаясь во весь рот и подхватывая на руки немаленькую уже девчонку, якобы возмутился я.

– Ты чего её всё на руки тягаешь? – возмутилась Марина, заходя в квартиру и скидывая обувь. – Не лялька же уже, вон что вымахала, а ты всё с ней, как с дитём малым, отпуская давай, – она дёрнула за ногу смеющуюся дочь, и я всё-таки поставил ту на ноги, и мы отправились на кухню, которая заменяла в моей квартире гостиную.

– Дядя Игорь, мама сказала, я с какой-то А-и-дой в театр пойду. Она где? – Лора сощурилась и встала в позу «руки в боки».

Я улыбнулся и про себя порадовался, что девочка враждебности никакой не проявила. Если бы идея заменить мою компанию на кого-то другого ей не понравилась, её бы здесь, скорее всего, не было.

– Сейчас выйдет, – и, будто бы, следуя моим словам, из коридора показалась моя смущенная до нельзя избранная.

Она явно чертовски неловко себя чувствовала, но все-таки улыбнулась и первым делом помахала рукой Ларисе:

– Привет.

Голос её был тихим, едва ли не дрожащим, но на это, похоже, внимание обратил только я.

– Ой, привет! – сразу же атаковала её племянница. – А ты А-и-да ведь?

Девушка чуть нервно рассмеялась и ответила:

– Да. Зови меня Адой. А ты Лариса?

– Ага, Лора ещё. Только не Лорик, ладно? – сморщила нос девчонка. – Терпеть не могу, когда так называют, – она показала картинный жест, мол, тошнит её. – Мама сказала, что ты тоже театр любишь…

Между ними завязался диалог о всяких пьесах, в общем, общий язык найден был с ходу, Ада даже расслабилась и теперь смех её был отнюдь не нервным.

Я отошёл чуть подальше, чтобы не стоять над душой у девочек, за мной же последовала и Марина.

– Я чую, – она демонстративно повела носом и принюхалась, – У вам всё хорошо, – следом была похабная такая ухмылочка.

Мне не очень хотелось обсуждать это с сестрой, но врать было бесполезно:

– Лучше некуда, – я улыбнулся совершенно без ехидства, но тут же посерьёзнел. – Закрыли тему.

Марина поняла меня с первого раза и сразу же переключилась на другое:

– Если ты думаешь, что моя дочь ромашка, то ты ошибаешься, – она закатила глаза. – За то что ты откосил от театра даже приемлемым для неё способом, – кивок в сторону обхохатывающихся девчонок. – Она требует ночевки у тебя. Сам согласился, сам и разбирайся… – она развела руками.

– Да я только рад, – не соврал, – К тому же, Ада, судя по всему, будет не против. Даже наоборот, наверное.

Я никогда не смог бы отказаться ни от своей избранной, ни от своей семьи, и, если бы они друг друга не приняли, страдал бы не по-детски, потому что сердце разрывалось бы на куски к чертям кошачьим.

И, когда теперь Марина радовалась за нас, а Лариса с Адой так мило болтали, я, кажется был… счастлив? Да, именно так, пусть счастье и было до невозможности хрупким из-за того, что мы с моей любимой девушкой были из разных миров. Я приложу все усилия, чтобы всё сохранить.

– Игорь, – неожиданно позвала меня по имени Ада. Я даже вздрогнул, потому что она делала это до невозможности редко. – Лора сказала, что сегодня здесь останется…

– В общем, – перебила её мелкая нахалка, – Мы идём смотреть фильм, а тебя не берём, потому что ты про супергероев не любишь.

И они обе бегом скрылись в коридоре, громко хохоча. Мы с Мариной молча переглянулись, улыбаясь.

– Не ожидал, – произнёс я. – Как бы мне тут лишним не стать.

– Ничего, я этой козе на вас отрываться долго не дам. Сейчас, сентябрь начнётся, будет учиться у меня и день, и ночь, – хмуро заявила сестра.

Для всего нашего семейства учебный год Лоры был настоящим испытанием и, больше всего, конечно, для Марины. Она становилась похожа на занудного зомби, который мог произнести лишь две фразы: «Иди, учи уроки» и «Ты уроки выучила?». Зрелище, в общем-то, не для слабонервных, но выбирать не приходилось.

Зато училась мелкая хорошо и действительно имела много знаний, а не просто зубрила, как многие. В общем, человека из ребёнка делать было нелегко, к тому же, очень больших усилий стоило не нежить её, особенно для меня, ведь я готов был по одному её зову покупать ей что угодно, хоть ручного крокодила, но приходилось себя обламывать.

– Ада тоже учиться будет, и, что-то мне подсказывает, работу даже если и бросит, то не сразу.

Мы ещё о чем-то поболтали с сестрой, она рассказала, как идут дела в кафе, передала привет от родителей и их просьбу сильно не пропадать, отдала мне пакет с Ларискиной одеждой и уехала, приказав чуть чего звонить ей, особенно если её принцесса начнёт, как она выразилась, «борзеть».

Я заглянул в комнату, где стол домашний кинотеатр, полюбовался на девчонок, с открытыми ртами смотрящих какую-то битву на экране. Решил им не мешать и отправился заказывать любимую пиццу Лоры с ананасами, которую Марина строго-настрого запретила ей давать, потому что потом она начинала нос воротить от нормальной еды. Но я всё-таки иногда умел уговаривать привереду быть покладистой. Шантаж – дело благородное.

Пиццу привезли через сорок минут, ещё минут через двадцать Ада и Лариса, бурно что-то обсуждая, выползли на кухню. Но их разговоры тут же были задвинуты в дальний угол, как только взгляды зацепились за коробку с пиццей. И моя избранная выглядела не менее радостной, чем моя племянница, когда поняла, с чем блюдо.

– Вы только за раз всё не съедайте, – едва успел сказать я, как два тайфуна налетели на несчастную коробку. Чуть отвлёкся и вот – на столе остались два несчастных кусочка, а рядом сидели объевшиеся деточки.

– Мы не всё съели! – сразу же заверили они, строя одинаково умильные гримасы.

Ада вела себя с Лорой скорее, как с подружкой, равной себе, чем как с ребёнком, но я, глядя на них, задумался, какими будут наши дети… Какой чудесной, я уверен, мамой будет Ада, как мы будем их любить… Эти мечты пришли слишком, слишком рано, вот только ничего уже я с ними поделать не мог. Я представлял девочку, похожую на меня и мальчугана, смахивающего на мою любимую.

Но это будет не скоро сразу по нескольким причинам. Во-первых, пока ещё Ада – человек, а значит она вообще не может иметь от меня детей, а во-вторых – делать девушку матерью в столь юном возрасте не входило в мои планы, она должна сама этого захотеть, а такое желание, скорее всего, у неё появится не раньше, чем лет через десять, а то и больше. У меня желание появится тогда, когда появится у неё, заставлять не буду. Она должна быть счастливой.

Надеюсь, она вообще детей хочет, а то сейчас среди молодежи этих… чайлдфри стало много. Не сказать, что я против них, но мне самому очень хотелось хотя бы когда-нибудь обзавестись парочкой волчат, а без помощи избранной я этого сделать не смогу.

На часах было только четыре часа вечера, на улице как раз начинала спадать жара, поэтому девчонки решили вытащить меня погулять. С горем пополам я согласился, но в моём районе особо прогулочных мест не было, поэтому я повез гулён в ближайший парк, чтобы не шляться по околоткам.

Там мне, как самому настоящему строгому папаше пришлось категорически запрещать им есть мороженое, потому что «Ада ещё не совсем выздоровела, а тебе сквозняка достаточно, чтобы слечь!».