Только во имя любви - Кэтрин Росс

Подошел официант, и Антонио заказал бутылку амароне. Вокруг было мало машин, только несколько конных экипажей везли туристов по городу сквозь сонный полуденный зной. Болтовня за соседними столиками действовала расслабляюще. Красивая женщина соблазнительно улыбнулась, проходя мимо, но Антонио даже не заметил ее, нетерпеливо глядя на часы. Наконец из-за угла показалась Виктория. Она несла большие пакеты, шагала так уверенно и выглядела так молодо и беззаботно, что он улыбнулся.

— Прости, я опоздала.

— Прощаю.

Он встал и сел снова, когда она заняла стул напротив. Он так хорошо вписывался в этот дивный город, что ей пришлось сделать усилие, притворяясь, что она каждый день завтракает с привлекательными итальянцами.

— Судя по пакетам, поход был удачен?

— Да, спасибо. — Она взяла бокал, который он наполнил для нее. — Это было чудесно.

— Город создан для шопинга.

— Да, он чудесный. Я решила, что обожаю Италию. Здесь все так стильно, даже тротуары.

Ее оживление было заразительно, и он рассмеялся:

— Некоторые вымощены местным мрамором.

— Очень красиво, — улыбнулась она.

Странно, но она чувствовала себя удивительно легко.

— Рад это слышать. — Он внимательно посмотрел на нее. — Значит, немного пожить здесь не так плохо, как тебе казалось?

Она поколебалась, но потом призналась:

— Да, я бы не отказалась пожить здесь немного.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а затем она отвернулась.

— Это сооружение очень интересно, — сказала она, глядя на амфитеатр.

— Да, ему около двух тысяч лет, и он повторяет римский, только меньше и лучше сохранился. Сейчас здесь проходят оперные фестивали. Это одна из самых больших площадок в мире, многие звезды пели здесь.

— Наверное, удивительное зрелище.

— Да, но ведь в Сиднее тоже великолепный оперный театр. Ты была там?

— Ну, я стояла снаружи на ступеньках, но это, наверно, не считается. — Она смущенно улыбнулась. — Может быть, когда я вернусь, побываю там. — Она отпила вина. Часть ее не хотела думать о возвращении, другая заставляла думать только о нем. — Это одно из тех вин, о которых ты говорил? Очень вкусно. Надо будет включить его в винную карту моего ресторана.

— Кстати, как дела с рестораном? У меня не было времени заглянуть перед отлетом.

— Все идет по плану. Оборудование закуплено, полы покрыты. Скоро должны привезти столы и стулья.

— Если нужно, ты можешь позвонить Клер или связаться с ней по интернету из моего кабинета.

— Спасибо, я учту.

— Ты можешь пользоваться своим банковским счетом и карточкой, которую я дал тебе, когда угодно.

От небрежных слов ее бросило в жар.

— Мы уже обсудили, что мне не нравится, что ты содержишь меня…

— Действительно, мы уже обсудили. — Он внимательно посмотрел на нее. — Меня не переспоришь, Виктория. — Антонио махнул официанту. — Давай сделаем заказ. К сожалению, скоро мне надо будет вернуться в офис.

Виктория взяла меню и постаралась не думать о деньгах.

— Что посоветуешь?

— Здесь приличные биголи, это такие толстые спагетти, и ньокко.

Она изучила то, что он предложил, и заказала биголи с морским лещом. Официант ушел, а она продолжила изучать меню, и Антонио позволил себе поразглядывать ее. Несколько верхних пуговиц на ее блузке были незастегнуты, и ему был виден кусочек белого кружевного лифчика. Почему-то это было очень соблазнительно. Из всех женщин, с кем он встречался, она носила больше всех одежды. Его последняя подружка носила платья, не дававшие воображению никакой пищи, и это не было на сотую долю так притягательно, как этот кусочек кружева. Его взгляд поднялся выше. Она много была на солнце, и ее кожа словно светилась. Волосы тяжелой блестящей массой лежали на плече.

Она подняла голову, увидела, что он смотрит на нее с интересом, и в замешательстве отвела взгляд.

Должно быть, ей показалось: не может он так смотреть на нее.

— Меню очень интересное, — сказала она, пытаясь отвлечься от этих мыслей.

— Правда?

— Да, выбор блюд… — Она замолчала, заметив, как он поднял бровь. — Извини, меня иногда заносит, когда я говорю о еде, это…

— Рискованная тема, — договорил он и улыбнулся. — Ничего, мы, итальянцы, тоже очень любим нашу кухню.

Она рассмеялась:

— Я слышала, вы, итальянцы, много что любите.

— Вот как?

Его глаза смотрели тепло и озорно, и она покраснела.

— Да, например, футбол.

— Определенно. И не только его.

Подошел официант и расставил на столе всевозможные закуски и хлеб.

— Если хочешь открыть для себя новое блюдо, попробуй жардиньер.

Антонио указал на небольшую тарелку.

Она заинтересованно подалась вперед:

— А что это?

— Свежие овощи под острым маринадом. Попробуй.

Он отрезал кусочек хлеба, положил сверху ложечку смеси и протянул ей. Она хотела взять хлеб, но он поднес его к ее губам, и ее сердце заколотилось, а дыхание замедлилось.

— Ну как? — спросил он, улыбаясь.

— Восхитительно.

— Еда должна быть похожа на жизнь, правда? Должна радовать. — Он встретился с ней взглядом. — Ты очаровательно краснеешь, тебе кто-нибудь это говорил?

От его взгляда становилось почти так же жарко, как от солнца.

— Флирт у итальянцев в крови, да? Они флиртуют, как дышат?

Он рассмеялся:

— У тебя столько предубеждений!

— Однако многие справедливы, так?

— Некоторые, — уточнил он. — На досуге попробуй определить какие.

Она очень старалась не позволить ему понравиться ей, не поддаться его магнетическому воздействию, но теплый день и плавное течение разговора разбудили ее чувства. Когда они покончили с главным блюдом и официант спросил, не желают ли они чего-нибудь еще, она осознала, что вот уже час они с наслаждением болтают ни о чем. Антонио посмотрел на часы:

— Боюсь, мне пора идти.

— Мне тоже. Натан может забеспокоиться, где я пропадаю.

Антонио попросил счет и сказал:

— Водитель подберет тебя и отвезет домой.

— Не надо. Здесь ведь ходят автобусы или такси?

Он рассмеялся:

— Зачем жене мультимиллионера ехать домой на автобусе?

В его словах не было заносчивости, только легкая игривость. Она пожала плечами:

— Может, ей нравится быть независимой.

Он улыбнулся:

— Прости, придется тебе смириться с Роберто. — Он набрал номер и сказал что-то по-итальянски. — Машина будет минут через пять.

Она снова пожала плечами — делать было нечего.

— Спасибо.

Он посмотрел на нее, и на мгновение ей захотелось, чтобы этот полдень тянулся и тянулся, не кончаясь. Вдруг у стола остановилась женщина, и они подняли головы.