Волна мозга - Пол Андерсон

– Говорят, теперь вы стали единовластным правителем этого города.

– Не совсем так, – ответил Мандельбаум, улыбнувшись. – Я – генеральный уполномоченный по улаживанию конфликтов, и только.

– Правильно. Но, поскольку нынешнее время сплошь состоит из конфликтов, вы, по сути, превратились в босса.

В словах посетителя чувствовалось что-то агрессивное, хотя по-своему он был действительно прав. Мэр, как и прежде, занимался рутинными организационными вопросами; Мандельбаум же, как человек куда более гибкий, был координатором тысячи различных программ, тем самым определяя всю текущую политику городских властей. Вновь созданный городской совет практически всегда поддерживал принятые им решения, что свидетельствовало о его влиянии.

– Присаживайтесь, – пригласил гостя Мандельбаум. – Что у вас?

Его неугомонный ум уже дал ответ на этот вопрос – сейчас Мандельбаум просто тянул время.

– Я представляю овощеводов восьми округов. Меня послали к вам с одной целью. Мы хотим знать, по какому праву вы нас обираете?

– Обираем? – переспросил Мандельбаум невинным голоском.

– Вы прекрасно все понимаете. Когда мы отказались от оплаты нашей продукции долларами, нам предложили какие-то расписки. Когда мы отказались и от них, они сказали, что заберут наш урожай силой.

– Знаю, знаю, – закивал головой Мандельбаум. – У нас работает масса невоспитанных людей. Мне очень жаль. Гэнтри прищурился:

– Надеюсь, они на прицел наших не брали? У нас ведь, сами понимаете, тоже пушек хватает.

– Может, у вас есть и танки? Или, скажем, самолеты? – Сделав небольшую паузу, Мандельбаум продолжил: – Послушайте, господин Гэнтри, в городе осталось на сегодняшний день шесть или семь миллионов человек. Если мы не обеспечим их питанием, начнется голод, верно? Вы хотите, чтобы семь миллионов ни в чем не повинных мужчин, женщин и детей погибли голодной смертью, в то время как ваша ассоциация не знает, куда ей девать излишки продукции? Разумеется, нет. Вы ведь такие же люди. Поступить так вам не позволит элементарная человеческая совесть.

– Не знаю, что вам и сказать, – мрачно отозвался Гэнтри. – После того, что сделала эта банда, когда она месяц назад покинула город…

– Поверьте, городские власти делали все, что было в их силах, чтобы остановить этих людей. Разумеется, вышло далеко не все, поскольку подобной паники не было еще никогда, но – в общем и целом – нам удалось удержать горожан на месте. В противном случае они действительно смели бы вас… – Мандельбаум сплел пальцы и бесстрастно продолжил: – Будь вы действительно чудовищами, вы уморили бы нас голодом. Но события в этом случае приняли бы иной оборот. Рано или поздно горожане ринулись бы на ваши земли, и тогда всему пришел бы конец.

– Все верно. – Гэнтри незаметно для себя самого из нападающей стороны превратился в сторону обороняющуюся. – Не подумайте, что мы хотим каких-то там конфликтов или беспорядков… Понимаете, все очень просто… Мы кормим вас, вы же нам за это не платите. Вы берете все даром. Что такое расписка? Что на нее можно купить, скажите?

– Сейчас ничего, – искренне признался Мандельбаум. – Но поверьте мне – это не наша вина. Здешние люди хотят работать. Нужна более четкая организация производства, не более. Когда все встанет на свои места, расписки обратятся в одежду и технику. Если же вы перестанете кормить нас, то о какой плате может идти тогда речь?

– Все это уже говорилось на собрании ассоциации, – ответил Гэнтри. – Но где гарантия того, что вы выполните взятые на себя обязательства?

– Господин Гэнтри, вы же понимаете, что подобное сотрудничество нам выгодно. Ради его сохранения мы даже готовы ввести в городской совет вашего полномочного представителя. Если это произойдет, у вас, по крайней мере, исчезнет превратное впечатление о том, что здесь происходит.

– Гм-м-м… – Гэнтри вновь сощурил глаза, на сей раз задумавшись. – Какое количество наших людей могло бы участвовать в работе совета?

Какое-то время они торговались, в результате чего была достигнута договоренность о предоставлении четырех мест в городском собрании фермерам, которые обладали бы правом вето при решении вопросов, связанных с аграрной политикой. Мандельбаум не сомневался в том, что фермеры примут его предложение, – они должны были воспринять его как свою победу.

Он усмехнулся. В чем же состояла эта победа? Право вето практически ничего не значило, ибо аграрная политика была известна заранее. Город, штат и вся страна были заинтересованы в воссоединении столь обширных территорий. Совокупный долг фермерам мог так и остаться долгом, общество менялось столь стремительно, что в скором времени города как таковые могли совершенно исчезнуть с лица Земли. Но и это в создавшихся условиях ничего не значило. Речь теперь шла о выживании человечества как вида.

– Норт и Морган, – послышалось из селектора. Мандельбаум вздохнул. С этими сладить было куда сложнее. Портовый босс и безумный политик-теоретик обладали не только изрядными амбициями, но и серьезной поддержкой. В любом случае разговаривать с ними с позиций силы было неразумно. Он поднялся из-за стола, чтобы засвидетельствовать свое почтение столь высоким посетителям.

Порт был дородным детиной с лицом, заплывшим жиром, Морган был заметно потоньше. В отличие от спутника, он был совершенно лыс. Войдя в кабинет, гости посмотрели сначала друг на друга, затем вопросительно уставились на Мандельбаума. Норт прорычал:

– Это еще что за новости? Я хотел говорить с вами наедине, но вместо этого вы принимаете нас одновременно. Потрудитесь объяснить эту странность.

– Прошу прощения, – пробормотал Мандельбаум. – Произошла какая-то путаница. Может быть, вы оба все-таки присядете? Возможно, нам как-то удастся поговорить и в этом… составе?

– Что значит «как-то»? – взорвался Морган. – Мне и моим последователям невыносимо больно смотреть на то, как нынешними властями попираются и игнорируются основные принципы динапсихизма! Я предупреждаю вас, если в ближайшее время вы не измените своего…

Норт оттер Моргана в сторону.

– Послушайте. В нью-йоркском порту мертвым грузом торчит добрая сотня судов, в то время как восточное побережье и Европа только и мечтают о том, чтобы сбыть произведенные ими товары на сторону. Мои ребята больше не хотят мириться с таким положением.

– О Европе в последнее время мало что слышно, – сказал Мандельбаум извиняющимся тоном. – Что касается возможности торговли с восточным побережьем, то и до этого у нас пока руки не дошли. Во-первых, чем мы будем торговать? Чем мы будем заправлять эти суда? Мне очень жаль, но…