Поцелуй меня сейчас - Стелла Так
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Черт. Ева была права. Это был совершенно другой мир. И каждый волосок у меня на затылке встал дыбом. Я стал рассматривать гостей вечеринки: дорогие костюмы, короткие платья, блестящие туфли и сверкающие перстни с печатками. Здесь резвилась не просто кучка подростков – а высшее общество Канады.
Справа от меня какой-то парень закурил косяк, и, присмотревшись, я увидел, что вместо бумаги он использовал пятидесятидолларовую купюру. Чуть поодаль за столиком группа подростков, передавая по кругу предмет, недвусмысленно напоминающий пистолет, по очереди засовывали его себе в рот. Но, когда нажимался курок, из дула выплескивалась жидкость. Наверное, алкоголь. А может и что-то другое – один парень, выстрелив себе в рот этой смесью, согнулся вдвое, тяжело дыша. Остальные завизжали. Покачав головой, я перевел взгляд дальше – к группе, играющей в карты. Покер. Между ними на столе лежало больше денег, чем я когда-либо видел в своей жизни. Ну и ну!
Я обернулся. В углу стояло два больших потертых дивана-честерфилда. На них хаотично развалились тела. Один парниша – настоящий голливудский красавец – задрал ноги на ободранную дутую спинку дивана, а голову свесил вниз. Вытянув длинную шею, он затянулся тлеющей сигаретой. Он смеялся над чем-то, что сказала девушка, и… черт, эта девушка была Ева.
Сидя рядом с красавчиком, она взяла окурок из его губ, затянулась и выпустила дым. Ее лицо скрылось за клубом дыма, и я сам не заметил, как пересек комнату. Только что стоял у входа, а в следующее мгновение оказался перед ней. Ева взглянула на меня из-под ресниц и ехидно улыбнулась.
– Кингсли. Я уж думала, что ты заблудился, – сказала она, если я только правильно разобрал слова.
Парень, все еще свисая вниз головой, окинул меня пренебрежительным взглядом, от которого у меня волосы на затылке встали дыбом.
– Что это ты такое подцепила, Ева? – спросил он и, ловко перевернувшись, принял нормальную для сидения на диване позу. На его пальцах сверкнуло несколько колец.
– Дориан – мой школьный товарищ. Он встречается с Анастасией Сент-Эдвардс и проводит большую часть лета в Канаде, с тех пор как…
– …появился на свет? – предложил ее школьный товарищ.
Ева пожала плечами.
– А это Кингсли. Мой телохранитель, – представила она меня и похлопала по дивану рядом с собой. – Садись к нам.
– Уверена? – уточнил я. – Я не хочу мешать.
Дориан вытянул ногу и пододвинул одно из кресел.
– Ты не помешаешь. Садись, – сказал он, приглашая меня изящным движением руки.
Кольца на его пальцах снова сверкнули. После недолгого колебания я все-таки опустился в кресло, сбросил рюкзак и скрестил ноги. Дориан откуда-то достал колоду карт и начал тасовать их так быстро, что карты расплывались перед моими глазами.
– Сыграем партию? – спросил он.
– Смотря во что.
Его рот растянулся в улыбке. Один из клыков был немного острее остальных зубов.
– В «Бертона» с выпивкой. Мы тебя научим.
Он положил колоду на стол и указал на Еву. Та взяла верхнюю карту. Четверка червей. Дориан наклонился вперед, взял графин, в котором плескалась зеленая жидкость, и чуть-чуть наполнил хрустальный бокал.
– Четверка червей. У вас есть выбор, ваше высочество, секрет или четыре сантилитра.
Ева вымученно улыбнулась, взяла из тонких пальцев Дориана бокал и одним глотком опрокинули его. Она слегка скривилась, а Дориан засмеялся и вытянул карту.
– Шестерка треф, – злорадно сказала Ева. – Выпьешь шесть сантилитров или предпочитаешь оказать мне услугу?
Он фыркнул, наполнил бокал и медленно осушил его.
Несколько ярких светло-зеленых капель побежали из уголков рта, одна задержалась на его нижней губе.
– Теперь ты, – сказал Дориан, толкая колоду карт ко мне через стол.
– Черви – рассказываешь секрет, трефы – оказываешь услугу тому, кто слева от тебя, пики – отдаешь тому, кто справа от тебя, какой-то предмет одежды, а бубны…
– Дай угадаю, сделать что-то на спор?
Ева рассмеялась.
– Нет. Ты должен заплатить.
– Сколько?
– Зависит от числа. Каждая следующая карта дороже на сотню баксов.
Я выругался, и они оба рассмеялись. Взглядом она призывала меня играть, но во мне все воспротивилось. Не знаю, чего ожидал от этой вечеринки, но это явно был не мой круг, и мне совсем не хотелось, чтобы меня весь вечер тыкали в это носом. Я уставился на колоду карт. Знал, что могу только проиграть – что бы мне ни выпало. Потому что пить я ни при каких обстоятельствах не собирался.
– Ну? Отказываешься? – насмешливо спросил Дориан и, подняв верхнюю карту, протянул ее в мою сторону.
Словно сам дьявол предлагал мне сделку. Ева напряженно переводила взгляд то на Дориана, то на меня. Я только собрался ответить, как к нам подошла какая-то девушка. Прямое темное каре доходило ей до подбородка. Все в ней было утонченное, какое-то заостренное. Вряд ли она была намного старше Евы, но я никогда не видел такого бесстрастного выражения у столь юного человека. Не сказав ни слова, она скользнула на колени красавчику и выхватила из его руки карту.
– Ана. Вот и ты, – мурлыкнул Дориан.
Она взглянула на карту и приподняла одну бровь.
– Двойка треф, – сказала она и взглянула ему в глаза.
Ее наманикюренные пальцы скользнули по его волосам.
– Что я тебе должна?
– Поздоровайся со мной должным образом, – ответил Дориан и, наклонившись к ней, поцеловал.
Зеленая капля с его нижней губы исчезла у нее во рту. Ева отвела взгляд. Ее щеки налились румянцем. Черт, неужели она влюблена в этого парня? Наконец они оторвались друг от друга, и на меня устремилась пара холодных глаз.
– Ева, кто это? – спросила девушка.
– Никто, Анастасия, – чуть слышно сказала Ева.
Девушка взглянула на меня с неприкрытым интересом.
– Приятно познакомиться, Никто.
Я только кивнул в ответ, а Дориан снова протянул мне стопку карт.
– Давай, Никто, твоя очередь.
Его глаза весело сверкнули, когда я мрачно потянулся к верхней карте. Она была прохладной на ощупь. Один угол слегка загнут. Когда я ее перевернул, Ева резко втянула воздух в рот. А Дориан громко рассмеялся.
– Не повезло новичку.
– Король червей.
Я бросил карту на стол.
– Что это значит?
– Это значит, – Дориан со стуком поставил передо мной хрустальный бокал и наполнил его зеленой жидкостью почти до половины. – Что ты либо раскрываешь нам свою самую страшную тайну – чего никто не знает и никогда не должен узнать, либо пьешь. До дна!
– А если я не сделаю ни того, ни другого?
– Тогда ты будешь проклят, и
