Секс, любовь и сердце психотерапия инфаркта - Александр Лоуэн

Некоторые мужчины откровенно жестоки и садистичны по отношению к женщинам. Вместо того, чтобы сдерживать негативные и полные злости чувства, они реализуют их в действии. Уже при небольшой фрустрации такие мужчины впадают в ярость. Может показаться, что такой: взрыв является проявлением злости, но есть существенная разница между злостью и яростью. Выражение злости — конструктивная деятельность, направленная на возвращение в отношения между людьми позитивных чувств. В то же время ярость имеет негативное влияние;" её цель — контроль над другим человеком. Она происходит из фрустрации, а не из травмированных чувств и часто является отрицанием силы другого, это объясняет, почему она чаще всего выплёскивается на слабых.

Немногие мужчины могут противостоять женщине непосредственно, сохраняя уверенность в себе Такие мужчины способны ощущать в связях глубокую сердечность и чувство безопасности, а эти позиции выражаются в половом акте — они не страдают от преждевременной эякуляции и блокирования оргазма.

Пассивные мужчины имеют тенденцию к преждевременной эякуляции. Напряжение в теле, возникающее из потребности подавления негативных чувств, уменьшает их способность оставаться с нарастающим возбуждением. Они не могут отдаться собственному возбуждению, так же как не могли отдаться злости по отношению к матери и другим женщинам. Является ли преждевременная эякуляция у таких мужчин способом мести партнёрше, так как это лишает её удовлетворения? Может быть, но при этом уменьшается также их собственное удовлетворение. Преждевременную эякуляцию можно также интерпретировать как выражение страха не справиться с женщиной во время нарастающего возбуждения.

В го же время мужчины, испытывающие враждебность, сохраняют способность к эрекции, задерживая эякуляцию, что даёт им чувство силы. В процессе этого неосознаваемого маневра член в эрегированном состоянии рассматривается как инструмент доминирования над женщиной, дающий возможность наказания её. Опоздание оргазма также рассматривается как способ не поддаться. Результатом этого маневра является уменьшение удовольствия и удовлетворения мужчины. Уменьшается также удовлетворение партнёрши, так как её возбуждение инициируется и частично зависимо от его возбуждения.

Многие мужчины стараются целенаправленно сдержать эякуляцию для того, чтобы дать возможность партнёрше достичь оргазма. Чаще всего они добиваются этого, отщепляя сознание от секса, достигая снижения возбуждения. Такое поведение редко бывает полезным для обоих партнёров. В такой ситуации женщина должна предпринимать усилия для того, чтобы достичь оргазма, так как общий уровень возбуждения низкий. Мужчина получает слабое удовлетворение в такой близости, хотя может ошибочно считать, что удовлетворил партнёршу. Бессознательно мужчина рассматривает женщину как монстра, который, если его не удовлетворить, может его уничтожить. Сдерживание эякуляции равнозначно сдерживанию чувств. Оно отягощает отношения сильным стрессом и делает мужчину предрасположенным к заболеваниям сердца. Оно является аналогией прерванного полового акта, в котором мужчина может подавлять возбуждение для того, чтобы контролировать собственные реакции.

Любить женщину — значит черпать в ней удовольствие. Если мы произнесём это утверждение наоборот — это также будет справедливо. Получить удовлетворение от женщины — значит любить её. Но ни один мужчина не может черпать в женщине удовлетворение, если он боится её и чувствует потребность в контроле пли доминировании и вообще имеет по отношению к ней враждебные и полные злости чувства. Если мужчина боится женщину, он будет ей служить; если он враждебен пли садистичен — он будет желать, чтобы она ему служила. В то же время любовь — это акт самоотречения. Она не является также чем-то, что мы даём. Любовь возникает из того, чем она является — даром любящего человека.

Женщины, так же как и мужчины, опасаются любви. В детстве девочки, так же как и мальчики, становятся жертвами "разбитого сердца", так же втягиваются в родительские игры за власть и перетягиваются на одну или другую сторону в зависимости от потребностей родителей. Чаще всего, как мы имели возможность убедиться, девочка соблазняется отцом, входя с ним в определённого рода пакт против матери. Таким образом, она становится соперницей матери, которая сильнее её. В результате она ищет защиты у отца. Если она её находит, то попадает в ловушку зависимости от отца и становится, в конце концов, "маленькой папиной девочкой". Если отец не защитит её, в том случае, когда он опасается жены и испытывает чувство вины из-за своего соблазнительного поведения по отношению к дочери, она чувствует себя преданной. В таком случае она обращается к матери и становится "маминой маленькой девочкой".

Становясь взрослыми, "маленькие папины девочки" ведут себя соблазнительно па отношению к мужчинам и чувствительны к их потребностям, подобно тому, как это имело место в их связях с отцом. Свою роль они видят в том, чтобы "служить мужчине". "Мамины маленькие девочки" принимают противоположную роль. Так как их предали отцы, они ощущают злость и враждебность по отношению к мужчинам. Эти роли могут быть обратимыми. Женщина, которая играла роль внимательной и любящей дочери по отношению к сильному, напоминающему отца мужчине, может начать его очернять и проявлять критицизм, когда в нём начнёт проявляться "маленький мальчик". Она может также заботиться о находящемся в нужде мужчине, но этому всегда сопутствует чувство превосходства. Она может подумать: "Бедный мальчик нуждается в опеке матери". По этим же самым причинам сильная, агрессивная женщина может вести себя как маленькая девочка, когда она нуждается в сердечности и тепле.

Салли, которая пришла ко мне по рекомендации друзей, была привлекательной женщиной около сорока лет. В поисках чего-то неопределённого она уже пробовала различные терапевтические техники. У неё был собственный хорошо идущий бизнес, и возле неё крутилось несколько мужчин. Она могла бы выйти замуж за любого мужчину, который был ей безразличен. В то же время мужчин, которых она хотела, не интересовал брак с ней.

Встретив Салли в её профессиональной жизни или в кругу друзей, трудно было поверить, что у неё были какие-то проблемы. Она была полна жизни, производила впечатление счастливой и легко завязывала новые отношения. Но присмотревшись к ней внимательнее, можно было увидеть, что её поведение было фасадом. Когда она не смеялась и не была весёлой, у неё было натянутое лицо и глаза без чувств. Она производила впечатление потерянного человека, фасад которого должен был скрыть от неё самой и от других глубокую печаль. Её тело показывало глубокое расщепление личности. У неё была очень узкая талия, которая делила её тело на две разные части. Нижняя часть тела была полной и хорошо сформированной, но лишённой энергетического заряда, и поэтому производила впечатление пассивной. Дыхание не включало живот. Верхняя половина тела была узкой и маленькой, с хорошо развитой грудью. У неё была узкая и длинная шея, так что голова, казалось, слабо соединялась с грудной клеткой. Было очевидно, что между головой и сердцем, а также между сердцем и половыми органами была очень слабая связь.

Связи с мужчинами были у Салли достаточно необычными. Она отдавалась им сексуально, засыпала подарками и другими знаками внимания. В следствие этого мужчины её использовали. Но она не ощущала по отношению к ним злости, так как не ожидала от них ничего другого. Было ли её поведение любовью или какой-то формой самоотречения? Для того чтобы ответить на этот вопрос, мы должны проанализировать её связь с отцом, к которому она была очень привязана. Согласно её собственным словам, она сделала бы для него всё. Она очень им восхищалась. Он был серьезно ранен на войне, но выздоровел и стал преуспевающим адвокатом. Он был для неё всем, а она была его любимицей. Однако когда она повзрослела, её глаза утратили блеск. Что же на самом деле произошло между ними?

У Салли был старший брат, привязанный к матери, но в меньшей степени, чем она к отцу. Она никогда не была близка с матерью. Салли считала её незрелой и зависимой и ощущала по отношению к ней чувство превосходства. В процессе анализа она неоднократно признавалась, что мать не заботилась о ней. Я видел, что лицо Салли напряжено, дыхание — поверхностное, голос — сдавленный, что указывало на недостаточную материнскую опеку в период первых двух лет жизни. Когда она лежала на кушетке, вытягивание рук вызывало у неё очень болезненные чувства. Она заметила: "Это не имеет смысла. Я никогда этого не получу", — причем "это" относилось к любви. Затем она начала слабо плакать. На глубоком уровне Салли испытывала отчаяние. По ходу терапии чувство отчаяния углублялось. Она неоднократно утверждала, чго не хочет жить. Её фасад распадался. Это был болезненный, но необходимый шаг в борьбе за отыскание её "я".