Ангел Господень - Борис Чурин

— Православные! Ныне узрите вы, как карает царь Всея Руси измену ему. Девка сия до венца слюбилась с неким злодеем и пришла к царю в скверне блудодеяния. А за ту измену повелел царь девку казнить!

После его слов, взяли опричники под уздцы коня и повели к пруду, что рядом с усадьбой находился. Когда ближе подъехали, вижу я, в центре пруда во льду широкая полынья вырублена. У края этой полыньи остановили опричники коня, сами в стороны отошли. А потом один из них с размаху ткнул коня в бок пикой. Конь прыгнул вперед и рухнул в воду. За ним туда же сползли сани вместе со мной… На том и кончилась моя царская жизнь.

Евгения Андреевна заметила, как Наргиза зябко передернула плечами. Тут только женщина обратила внимание, что над кладбищем начинают сгущаться сумерки.

— Ты, я вижу, замерзла, — Евгения Андреевна обняла девушку за плечи, — так и простыть недолго. Поехали домой. Я тебя горячим чаем со смородиной напою.

На пороге квартиры их встретил Александр Андреевич.

— Я, как знал, что вы вместе вернетесь. Сбегал в магазин, торт купил и бутылочку прихватил. Не каждый же день к нам гости из Самарканда приезжают, — ответил он на укоризненный взгляд сестры.

Мужчина помог Наргизе снять плащ и проводил в комнату. Евгения Андреевна направилась на кухню готовить ужин. Через несколько минут, проходя мимо открытой двери комнаты, она увидела, что Наргиза сидит на диване, а Александр вышагивает перед ней взад и вперед, отчаянно жестикулируя руками.

— Заполучил слушателя своих стихов, — улыбнулась Евгения Андреевна.

Ей самой стихи брата, откровенно говоря, не нравились. Рифма натянута, слова перековерканы. Но, Александр утверждал, что получил хвалебные отзывы от ряда известных литераторов и те обещали включить его стихи в готовящийся к печати сборник стихов молодых поэтов Урала.

Евгения Андреевна вернулась на кухню и принялась чистить картофель. В морозильной камере ее холодильника лежал пакет сосисек, и картофельное пюре, решила хозяйка, будет подходящим гарниром к ним. Через полчаса непритязательный ужин был готов, и Евгения Андреевна пошла звать гостей к столу. Однако на пороге комнаты она резко затормозила, будто наткнулась на невидимую преграду. В комнате все оставалось по-прежнему: Александр вышагивал взад и вперед, размахивая руками, а Наргиза сидела на диване, сложив руки на коленях и внимательно слушая чтеца. Но не поза девушки привлекла внимание Евгении Андреевны. Ее поразил взгляд Наргизы. Безусловно, в нем присутствовали обычные восторг и восхищение слушателя, получавшего истинное удовольствие от услышанного произведения. Но эти восторг и восхищение не в силах были скрыть другого, многократно более сильного и страстного чувства. Чувства, которое заставляет замирать сердце, а глаза сверкать восторженным светом. Чувства, которое способно побороть инстинкт самосохранения и заставить человека совершать безрассудные поступки. Чувства, которое называется коротким и, в то же время, емким словом…

— Нет! Не может быть! — заставила сама себя усомниться Евгения Андреевна, — не может быть! Ведь если это случится, то тогда Наргиза…

без конца…

Часть 2. Печать пророчества

г. Мекка, 596 год

— Майсара! — услышал Майсара голос хозяйки, — Майсара, иди сюда!

Старый слуга протер глаза и, путаясь в длиннополой одежде, вскочил с циновки. Отодвинув занавес, он шагнул в соседнюю комнату и застыл в низком поклоне.

— Майсара, — по голосу хозяйки слуга догадался, что та была не в духе, — проводи нашего уважаемого гостя до двери.

Грузный мужчина, кряхтя, поднялся с подушек и, повернувшись к хозяйке дома, склонил голову.

— До свидания, достопочтимая Хадиджа хатун. Пусть святые Лат и Узза (имена божеств, которым поклонялись арабы до принятия ислама) всегда благоволят вам и вашим близким.

Женщина в ответ молча кивнула головой. Гость медленно повернулся и, сопровождаемый слугой, направился из дома.

Проводив посетителя, Майсара вернулся в комнату и встал возле двери, с интересом наблюдая как хозяйка, едва заметно шевеля губами, пересчитывает оставленные гостем деньги. Майсара невольно залюбовался женщиной. Не смотря на свои сорок лет, на белой, нежной коже Хадиджи бинт Хувайлид не видно было ни единой морщинки, а ее тонкому стану могли позавидовать даже многие незамужние девушки.

Пока Майсара любовался своей хозяйкой, та закончила счет и со злостью швырнула на одеяло монеты.

— Твой Ас бин Ваиль вор и обманщик! Ведь это ты, — она ткнула пальцем в Майсара, — порекомендовал его мне! Говорил: он честный купец. А этот «честный купец» надул меня почти на тридцать динаров! Я дала ему на продажу свой лучший товар, а он заявляет, что товар оказался неходким. Такого товара, якобы, сейчас в Сирии избыток и ему пришлось скидывать на него цену. Плут и мошенник! Чтоб у него на голове уши ослиные выросли!

Некоторое время женщина нервно теребила в руках платок. Затем снова обратилась к слуге:

— Ну, чего молчишь?! Как будешь оправдываться?!

Майсара опустил голову и сложил руки на груди.

— Позвольте напомнить вам, уважаемая Хадиджа хатун, — начал он вкрадчивым голосом, — Ас бин Ваиль был вторым, из тех, кого я рекомендовал вам для продажи товара в Сирии. Первым же я назвал имя Мухаммеда бин Абдуллаха. К сожалению, вы не приняли моего предложения, поэтому…

— Да, не приняла! — перебила слугу Хадиджа, — и правильно сделала, что не приняла. Сколько ему лет? Двадцать пять, кажется? Он еще мальчишка! Чуть старше моего первого сына! К тому же, ты сам говорил, что в торговых делах он неопытен. Самостоятельно почти не торговал. Ездил со своим дядей. В Сирии вообще бывал лишь раз. Как я могу доверить свой товар такому продавцу?!

— Да, Мухаммед малоопытен, — согласился Майсара, — но опыт дело наживное. А вот нажить честность и правдивость не возможно. С ними рождаются. И Господь наградил Мухаммеда этими качествами сполна. Недаром соплеменники прозвали его аль-Амин (надежный. араб.).

— Ах, — вздохнула Хадиджа, — как трудно жить одинокой женщине! Все приходится решать самой. Вот, когда был жив мой первый муж, я не знала забот.

— Зато Абу Халя, ваш второй муж, доставил вам хлопот больше, чем все торговые операции, которые вы провели за последние годы!

— Не напоминай мне об этом пьянице и развратнике, — махнула рукой Хадиджа, — лучше посоветуй, кому мне поручить продать свой товар. Ведь караван в Сирию отправляется через несколько дней.

— Я уже высказывал вам свое мнение и могу повторить его снова. Лучшей кандидатуры, чем Мухаммед бин Абдуллах, вам не сыскать.

Хадиджа откинулась на подушки и устремила в потолок немигающий взгляд. Некоторое время тишину в комнате нарушало лишь жужжание мухи, сумевшей пробраться в помещение через узкую щель между занавесом и косяком двери.

— Хорошо, — наконец, заговорила хозяйка дома, — будь по-твоему. Пожалуй, я доверю торговлю Мухаммеду. Но ты отправишься в Сирию вместе с ним и будешь помогать ему. Приведи Мухаммеда ко мне завтра утром. Я хочу поближе с ним познакомиться.

Областной центр России, 1 июня 1973 года

— Через пять минут шашлык будет готов, Анатолий Дмитриевич.

Начальник охраны объекта «Дача», капитан милиции Лоськов, перевернул на мангале последнюю палочку с мясом и преданным, собачьим взглядом посмотрел на первого секретаря обкома партии Анатолия Дмитриевича Карасева. Тот лениво оторвал голову от спинки шезлонга и одним глазом взглянул на капитана.

— Через пять минут, говоришь? Ну, тогда наливай. Дрябнем под горяченькое.

Лоськов в два прыжка оказался у ведра со льдом и ловким движением фокусника извлек оттуда початую бутылку «Столичной». Наполнив две рюмки водкой, он поставил их на столик рядом с шезлонгом, где уже была расставлена легкая закуска: нарезанные тонкими ломтиками лимон и сервелат.

«Первый» дотянулся до своей рюмки, поднес ко рту и громко выдохнул:

— Вздрогнули!

Вернув пустую посуду на стол, Анатолий Дмитриевич сунул в рот ломтик колбасы и, жмурясь от солнца, оглядел расстилающуюся перед ним панораму лесного озера.

— Хорошо здесь, — промурлыкал он и повернулся к Лоськову, — скажи, а прежний хозяин на даче часто отдыхал?

— А как же? — удивился вопросу милиционер, — летом так почти каждые выходные. Осенью охотиться приезжал, а зимой рыбачил на льду.

— Он тут один отдыхал или как?

Под пристальным взглядом первого секретаря начальник охраны смущенно опустил голову.

— По-разному бывало, — уклончиво ответил он.

— Девок сюда привозил? — решил конкретизировать вопрос Карасев.

— Бывало, что и привозил, — пожал плечами капитан.