Четыре после полуночи - Стивен Кинг

— Все нормально, — попыталась успокоить ее Лорел. — Дайна, не сжимай мне так руку. Ничего страшного…

— Пожалуйста, я не хочу умирать! Я не хочу умирать!

— Обычные атмосферные возмущения, друзья. — Голос Брайана, доносящийся из динамиков, звучал спокойно и уверенно… но Бобу Дженкинсу показалось, что и капитан едва сдерживает страх. — Так что…

Еще толчок. Остальные стаканы и бутылки посыпались из лежащей на боку тележки.

— …не волнуйтесь.

Ри-и-ип.

Дон Гаффни повернулся к Водолазке:

— Прекрати, козел, а не то я заткну то, что осталось от журнала, тебе в пасть.

Крейг посмотрел на него пустыми глазами:

— Попробуй, старый хрен.

Самолет бросало вверх, вниз, в стороны. Алберт перегнулся через Бетани, чтобы взглянуть в иллюминатор. При этом юноша случайно коснулся ее мягкой груди, но впервые за последние пять лет это ощущение не заставило его забыть обо всем на свете. Он сверлил взглядом иллюминатор, надеясь увидеть разрыв в облаках, словно желая усилием воли создать такой разрыв. Но все застилала серая пелена.

2

— На какой высоте пробьем облака, дружище? — спросил Ник.

Как только самолет вошел в облака, он заметно успокоился.

— Точно не знаю, — ответил Брайан. — Но ниже, чем я надеялся.

— А что случится, если облака очень низкие?

— Если приборы не врут, вдоволь напьемся океанской воды. Если мы опустимся до пятисот футов и не увидим земли, я уйду вверх и полечу в Портленд.

— Может, сразу следовало лететь туда?

Брайан покачал головой:

— Погода там всегда хуже.

— А как насчет Преск-Айл? Разве не там расположена база стратегической авиации?

Брайан подумал, что этот парень знает куда больше, чем ему положено.

— Туда нам не долететь. Рухнем в лесах.

— Значит, не долететь и до Бостона.

— Именно так.

— Складывается впечатление, что решение принято неудачное, дружище.

«767» вновь попал в полосу атмосферных возмущений и задрожал, как собака на сильном морозе. Из главного салона донеслись приглушенные крики. Брайан не стал говорить, что «Боингу-767» нипочем и куда более сильная болтанка. Его больше занимала другая проблема: на какой высоте они вынырнут из облаков.

— Земли еще не видно.

По показаниям высотомера, до земли оставалось 2200 футов.

— Как бы нам не врезаться.

— Мы… — От радости у Брайана перехватило дыхание. — Пробились!

Перед носом «767» облака стремительно редели. Уже была видна свинцовая поверхность Атлантического океана.

Брайан заговорил в микрофон:

— Дамы и господа, облака остались выше. Я ожидал, что нам придется столкнуться с атмосферными возмущениями. Через несколько минут снизу донесется глухой щелчок. Я выпущу и закреплю шасси. Мы идем на посадку в аэропорт Бангора.

Он выключил микрофон и взглянул на мужчину, который сидел в кресле штурмана.

— Пожелайте мне удачи. Ник.

— Желаю, дружище, желаю!

3

Лорел выглянула в иллюминатор, и сердце у нее екнуло. Облака практически рассеялись. Она видела океан: волны, буруны, скалу, торчащую, словно зуб великана. Ее взгляд поймал какую-то оранжевую точку, наверное, буй.

Они пролетели над заросшим деревьями островком. Вытянув шею, Лорел смогла увидеть лежащий вдали берег. Потом облака на сорок пять секунд закрыли иллюминатор. Когда они вновь рассеялись, Лорел увидела, что самолет уже летит над сушей. Они прошли над полем, лесом, водохранилищем.

«Но где дома? — спросила себя Лорел. — Где дороги и автомобили? Где города и линии высокого напряжения?»

И тут с ее губ сорвался крик.

— Что такое? — испугалась Дайна. — Что случилось, Лорел?

— Ничего! — радостно выдохнула она, увидев внизу узкую дорогу, ведущую к маленькому прибрежному городку. Игрушечные дома выстроились вдоль Главной улицы, на которой стояли игрушечные автомобили. Лорел увидела и церковный шпиль, и торговый центр, и бейсбольное поле. — Все нормально! Все на месте! Все по-прежнему на месте!

Из-за ее спины послышался голос Роберта Дженкинса. Ровный, спокойный, но очень уж печальный:

— Мадам, боюсь, вы ошибаетесь.

4

Длинный белоснежный авиалайнер скользил над землей в тридцати пяти милях восточнее Международного аэропорта Бангора. На хвосте красовалось число «767». Фюзеляж украшала надпись «АМЕРИКАНСКАЯ ГОРДОСТЬ» с чуть заваленными назад буквами, изображающими скорость. Носовую часть с обеих сторон облапил фирменный знак компании: большой красный орел с синими звездами на крыльях. Как и самолет, орел вроде бы готовился к посадке.

Тени на землю самолет не отбрасывал: дождя не было, но утро выдалось серым и мрачным. Открылись люки, выдвинулись шасси.

Самолет авиакомпании «Американская гордость», следующий рейсом 29, направлялся к Бангору, заворачивая влево. Капитан Энгл теперь мог корректировать курс визуально, что он, собственно, и делал.

— Я его вижу! — воскликнул Ник. — Я вижу аэропорт! Господи, какое прекрасное зрелище!

— Если видите, значит, поднялись с кресла, — говорил Брайан, не оборачиваясь. Оборачиваться времени не было. — Сядьте, пристегнитесь и помолчите.

Но длинная посадочная полоса радовала и его глаз.

Брайан нацелил на нее нос самолета и снизился с тысячи футов до восьмисот. Под крыльями «767» тянулся бесконечный лес. Наконец лес уступил место россыпи домов. Мозг Брайана автоматически фиксировал мотели, бензозаправки, закусочные быстрого обслуживания. Они миновали Пенобскот-ривер и вошли в зону аэропорта.

— Центр управления, говорит рейс 29. У меня чрезвычайная ситуация. Повторяю, у меня чрезвычайная ситуация. Прошу очистить взлетно-посадочную полосу. Иду на посадку.

Брайан посмотрел на датчик скорости, с удовлетворением отметил, что стрелка миновала цифру 140 — разрешенную скорость касания земли. Последние деревья остались позади, теперь они летели над полем для гольфа. Уголком глаза Брайан поймал зеленую вывеску «Холидей инн», посадочные огни, маркирующие торец взлетно-посадочной полосы. На бетоне белели две тройки. А вот огни не светились ни зеленым, ни красным: просто не горели, и все.

Но Брайан не стал над этим задумываться. Как и над тем, что навстречу мог подниматься «лирджет» или маленькая «дойка» с поршневыми двигателями. Он полностью сосредоточился на главном — посадке «767».

Отрезок гравия, сквозь который пробивались сорняки, и вот уже в тридцати футах под шасси потянулся бетонный язык посадочной полосы. Они пролетели над белыми поперечными полосами, потом над черными отметинами колес — возможно, в этом месте касались бетона реактивные самолеты Национальной гвардии.