Выбор (ЛП) - Блэк Шайла

— Значит, у тебя есть время расправить крылья. — А если он останется, то с удовольствием поможет ей раздвинуть и другие части тела. — У меня есть несколько идей, с чего начать. Хочешь выслушать предложения?

— А почему бы и нет? У меня такое чувство, что ты все равно скажешь.

— Ты права, но я обещаю, что тебе понравится. Возможно, мы еще не очень хорошо знаем друг друга, но я очень хороший детектив. Я разберусь с тобой…

Она замерла. Ее губы раздвинулись в натянутой улыбке.

— Ты уже… гм… что-нибудь выяснил?

«Почему ты вдруг так нервничаешь, ангел?»

Сет не хотел пугать ее, как в конце их пикника. Она начала раскрываться, поэтому он тщательно подбирал слова.

— Ну, раз ты любишь пробовать что-то новое, значит, у тебя есть смелость. Я также подозреваю, что вино может стать одним из твоих любимых удовольствий.

Она выдохнула воздух, который задержала.

— Наверное, так оно и есть.

— И я знаю, что ты хотела бы путешествовать и исследовать мир.

— Я все время об этом думаю.

— Хм… и во время твоих путешествий, я могу себе представить, ты приобретаешь множество нетерпеливых любовников, счастливых и готовых удовлетворить любое твое желание. — Он понизил голос и перехватил ее взгляд. — Включая и меня.

Ее румянец стал еще ярче, пока ее щеки не запылали.

— У меня нет времени даже на одного мужчину. Что я буду делать с целой толпой?

Хэвенли изобразила усмешку, но ее голос звучал почти задумчиво.

Сет снова наклонился вперед, положив руки на колени. Он пристально смотрел, его взгляд намеренно был прямым, когда он путешествовал вниз по ее телу. Чем дольше он поедал ее глазами, тем сильнее соски выпирали через платье. Тем больше она ерзала, как будто боль поселилась между ее ног.

О, это было уже неплохо.

— Не знаю, что насчет любого другого парня, но я точно знаю, что я сделал бы, если бы ты была моей…

Хэвенли допила шампанское, затем отставила бокал в сторону и повернулась к нему лицом. Ее взгляд с тяжелыми веками почти заставил его перескочить через стол и приблизиться, чтобы поцеловать ее.

— Что?

Ее восхищенное, застывшее от любопытства дыхание заставило его член дернуться.

— Ты никогда не будешь нуждаться во внимании, ангел. Мои руки, мои губы, мое тело будут при каждом удобном случае прикасаться к тебе. Знала бы ты, что я все время думаю о тебе и что мои мысли ужасно неприличны.

Она опустила взгляд и зашипела, сдерживая дыхание. Воздух между ними гудел. Он сосредоточился на изящной линии ее шеи, с удовлетворением наблюдая, как бешено бьется пульс.

— Неприличные?

— Грязные. Я даже не должен говорить то, о чем думаю. Тебя это шокирует.

— С-скажи мне, — пробормотала она. — Я хочу знать, что бы ты себе вообразил, если бы подумал обо мне… в таком ключе.

— Как только мы пойдем по этой тропинке, пути назад уже не будет. Ты будешь точно знать, что сжигает мой мозг каждый раз, когда я смотрю на тебя. И ты не сможешь это забыть. Ты уверена, что хочешь, чтобы я продолжал?

Она прикусила губу, скрестила стройные ноги, поиграла с серьгой в ухе и снова замерла. Он ждал и наблюдал, каждая клеточка его тела была напряжена и отчаянно нуждалась в ее согласии.

Румянец, разлившийся по ее щекам, только усилил его желание. Электричество между ними заряжало его, как провод под напряжением. Он сжал кулаки, чтобы не прикоснуться к ней. Ему нужно было только одно слово…

Но она заставила его ждать, глядя на него, неровно дыша и облизывая губы, прежде чем наконец прошептала то, что он хотел услышать.

— Да. Пожалуйста…

Остальная кровь устремилась на юг, чтобы наполнить его уже набухший член.

— Я не поцеловал тебя как следует. Ещё нет. Но ты даже не представляешь, как сильно мне хочется прикусить эти пухлые губки или как сильно я мечтаю попробовать остальные сладкие части твоего тела.

Она моргнула, широко раскрыв глаза, затем сглотнула и, казалось, забыла дышать. Ее соски затвердели еще больше.

— Сет…

Ощутимое притяжение между ними усилилось. Это заставило его выйти за рамки жесткости и отчаяния. Господи, когда он в последний раз думал, что сойдет с ума, если не сможет поиметь женщину? Особенно ту, к которой он даже не прикасался?

— Как только я осыплю тебя поцелуями и любовными укусами, тебе захочется сорвать с себя одежду и прижаться к моей коже, но я не позволю. Я бы хотел раздеть тебя сам. И я бы потратил на это целую вечность. Я раскрывал бы тебя по одному сливочному, дразнящему дюйму за раз, целуя каждый вновь открытый кусочек кожи, пока бы ты не задохнулась, не захныкала и не принялась умолять.

Она прерывисто вздохнула. Этот звук был электрической искрой, которая осветила каждую эрогенную зону в его теле. Она снова беспокойно заерзала на стуле, сцепив руки на коленях. Ее зрачки были восхитительно расширены.

— Но ты бы знала, каким невыносимо твердым и возбужденным ты меня сделала, ангел, потому что я бы поднял тебя на руки и притянул к себе, чтобы ты обхватила ногами мою талию, чтобы прижать к себе мой толстый, твердый член.

Она ахнула, и румянец на ее щеках стал еще ярче. Даже оттенок ее губ стал ярко-красным.

Черт, она была просто потрясающей.

— Я шокирую тебя. Может, мне остановиться?

Решительное покачивание ее головы было настойчивой мольбой.

— Нет. Расскажи мне больше.

Триумф, пронизывающий его, был жидким удовольствием.

— Ммм, на чем я остановился?

— Гм, мои ноги. Вокруг твоей талии. Ты… тверд.

— Так и есть. — Улыбка, которую он послал ей, была обжигающе горячей. — Как только ты прижалась бы ко мне вплотную, я прижимал бы свой член к твоей набухшей сладкой киске. Поскольку между нами больше не будет одежды, я буду тереться о тебя, кожа к коже. И я не остановлюсь, пока ты не расскажешь мне подробно, что ты хочешь, чтобы я сделал дальше. Ты знаешь, что именно, ангел? Ты знаешь, чего бы ты хотела?

Она поерзала, раздвинула и снова скрестила ноги, облизнула губы, как будто они пересохли от воздуха в пустыне.

— Я…я не знаю.

— Нет, знаешь, — уговаривал он тоном, который могла слышать только она. — Наши тела не лгут, и я могу читать твое.

Ее губы медленно приоткрылись, глаза стали влажными от возбуждения. Ее голод кипел прямо на поверхности. Он почти чувствовал его, ощущал на вкус. Ей было больно. Ей хотелось, чтобы он прикоснулся к ней. Она хотела знать, каково это — чувствовать его рот, его руки, его обнаженное тело на своем.

Запах ее желания заполнил его нос и восхитительно отозвался в мозгу. Такой мощный, такой совершенный аромат, казалось, был создан только для него одного. Христос…

— Скажи мне, что ты этого хочешь, Хэвенли.

Услышав его хриплое требование, она судорожно вздохнула.

— Я… хочу.

— Я знаю. Но я бы не стал делать ничего большего, чем прижимать свой член к твоим пухлым складкам в течение очень долгого времени.

— Ты не хочешь заняться со мной любовью?

— О, черт возьми, хочу. Я хочу. Я и сейчас об этом думаю, — признался он, наклоняясь еще ближе и проводя большим пальцем по ее ладони. — Но я бы сначала убедился, что ты мокрая и нуждаешься во мне.

— Каким образом?

Сет не думал, что это возможно, но каждый видимый дюйм ее кожи становился все краснее. Боже, эта словесная прелюдия была лучше, чем последний раунд потного секса с сабой, чье имя и лицо он уже забыл.

— Ну, я мог бы использовать пальцы, но я бы предпочел проверить твою нуждающуюся маленькую киску языком… — ошеломленное дыхание на его лице и ее мелкая дрожь подстегнули его. — Я буду пировать тобой, ангел, как будто ты моя последняя пища. Я бы облизывал тебя, всасывая клитор и погружаясь в твой влажный проход, пока ты жестко не кончишь.

— Сет… — ее мольба была сладкой, потрясенной и чертовски возбужденной.

— Ангел? — он откинулся назад, уже обдумывая, где бы он мог найти для них уединение в доме. Никто не заметит, если они исчезнут на час… или на пять, верно?