Связанные одной тайной - Антон Леонтьев

Однако тут девочка с ужасом подумала о том, что случилось с Евсеевной и Иванычем, приютившими ее. Вдруг… Да нет же, нет! Дядя Леня Чех не посмеет! И вообще, если он думает, что такой всемогущий, то ошибается!

Оказавшись в Москве, Таня села на метро и доехала до дома бабушки и дедушки, обитавших на Шаболовке. Она давно не была у них, и те на дне рождения внучки не присутствовали, потому что были далеко не в лучших отношениях со своим зятем, отцом Тани.

Выбор единственной дочери родители мамы не одобряли, считая, что избранник ей не пара. Втайне при этом надеялись, что дочь рано или поздно прозреет и уйдет от этого простолюдина и бандита, как они называли его. Ведь бабушка была профессором и преподавала в Гнесинке, а дедушка, тоже профессор, читал лекции по высшей математике в Баумановке.

Таня знала, что несмотря ни на что они души в ней не чаяли, поэтому во время нечастых встреч осыпали подарками. Девочка принимала дары, не говоря, что у нее, собственно, все есть. (Дедушка с бабушкой хоть и считали себя обеспеченными, по сравнению с ее отцом были, конечно же, голью перекатной.) Родители мамы старались привить внучке вкус, твердили, что жизнь в загородном дворце это моветон. Дед, бывший пламенным коммунистом, твердил, что идеи Маркса, Энгельса и Ленина все равно победят.

Девочка подошла к знакомому дому из серого камня и толкнула дверь подъезда. Последний раз она была здесь летом — после приезда из Франции они с мамой заглянули к ее родителям, и у мамы, кажется, опять вышла с ними ссора. Потому что бабушка с дедушкой в который раз пытались наставить ее на путь истинный и убеждали уйти от отца.

Поднявшись на последний этаж, девочка подошла к двери, обитой белым дерматином, вздохнула и позвонила. Внутри квартиры послышалась мелодичная трель.

Несколько секунд спустя створка открылась, и Таня увидела бабушку — как всегда, элегантную, в кружевном платье и с шалью на плечах, но резко постаревшую. Глаза у нее были красные — кажется, пожилая женщина недавно плакала.

— Таня, Танечка! — закричала она пронзительно, бросаясь к стоявшей на пороге внучке. — Господи, не чудо ли это? Деточка, ты жива и невредима!

Бабушка заключила ее в объятия. На шум в коридор вышел дед, в руке державший, как отметила Таня, пистолет — он у него был наградной, еще со времен войны. Увидев внучку, дед охнул и, положив пистолет на тумбочку, кинулся к ней. Обнимая Таню, оба старика плакали, все еще не в состоянии поверить, что внучка, которую они считали погибшей, вдруг вернулась.

Во время поездки в автобусе Таня долго размышляла и пришла к определенным выводам. Хоть ей было всего десять лет, однако она пережила столько, сколько многие взрослые не переживают на своем веку. И уж точно она не была дурочкой, не способной сложить два и два.

То, что дядя Леня Чех одержал победу, уже не подлежало сомнению. Причем, судя по всему, ему удалось выйти сухим из воды. Бандит не только не предстал перед судом за содеянное, но и прибрал к рукам то, что называл «империей Миши Волка», то есть ее отца.

И надо смотреть правде в глаза: дядя Леня Чех и отец — одного поля ягоды. Михаил Волков тоже являлся представителем преступного мира, причем далеко не рядовым. Что, однако, ничего не меняло, Таня любила отца, как и раньше, возможно, даже больше.

Только отец, как и прочие ее родственники, за исключением деда с бабушкой, мертвы. Их убил дядя Леня Чех. И он должен был понести за это наказание. Только, судя по всему, правоохранительные органы у него в кармане. Да и никто в милиции не поверит словам десятилетней перепуганной девочки, так что идти туда бессмысленно.

Теперь бандит Чехарский хочет во что бы то ни стало убить ее. Вернее, продать ужасным людям, которые намеревались сделать с ней кошмарные вещи. Что, впрочем, одно и то же.

Еще бы, ведь она свидетельница его преступлений. И к тому же единственный выживший ребенок Михаила Волкова. А дядя Леня говорил, что никого из волчат остаться в живых не должно. И он не гнушается прибегать к любым, даже самым кровавым средствам — тоже организовал нападение на их загородный дом, уничтожил всю ее семью, его люди убили Евсеевну и Иваныча, повинных лишь в том, что приютили ее, Таню. Кто может гарантировать, что бандиты не устроят нечто подобное и в центре Москвы, в этот раз в отношении ее настоящих бабушки с дедушкой?

Таня знала, что нельзя сказать старикам правды, это их окончательно добьет. И, что хуже всего, поставит под угрозу их жизнь. Глупо же надеяться, что кто-то привлечет к ответственности дядю Леню Чеха, милиция же явно им подкуплена.

Есть только один человек, который хочет сделать так, чтобы убийца понес заслуженное наказание. Этот человек — она, Таня Волкова.

Конечно, борьба предстоит неравная: десятилетняя сирота — против коварного и могущественного «крестного отца» столичного преступного мира. Дяде Лене ничего не стоит стереть ее в порошок. Пошлет своих людей на квартиру бабушки и дедушки, те убьют стариков, заберут Таню и сдадут на руки главарю или тем, кому тот хотел продать дочь Миши Волкова…

И все, никто ее не спасет.

Но все равно она должна отомстить. Таня пришла к этой мысли еще на пепелище избушки Иваныча и Евсеевны, а окончательное решение приняла в автобусе. Только вот как действовать, еще не знала.

На память пришла услышанная от кого-то фраза, что месть это блюдо, которое подают холодным. Ну да, ее «блюдо» успеет остыть. Потому что в ближайшие годы она явно не сумеет тягаться с дядей Леней Чехом. Значит, надо подрасти — и разработать хороший план. План, который Таня сама и приведет в исполнение.

Но в первую очередь следует подумать о том, чтобы остаться в живых. И сделать так, чтобы ее родные и близкие, которых не так уж много, тоже остались в живых. Еще одной трагедии, как с Евсеевной и Иванычем, Таня не может допустить.

А ведь дядя Леня Чех продолжает вести на нее охоту. Наверняка ему очень скоро доложат, что дочка Миши Волка в Москве, заявилась к родителям покойной матери.

И что тогда?

Тогда убийца пошлет сюда своих людей — и все начнется сначала. Спрашивается, зачем она тогда пыталась спастись и вообще задумывалась о мести?

Только в американских боевиках девочка-подросток, на помощь которой приходит ловкий бывший спецназовец, владеющий всеми видами боевых искусств и умеющий уничтожать противников ста десятью различными способами, в два счета справляется с главным мафиозо. В реальной жизни подобного, конечно же, не случается. Ни она сама, ни дедушка с бабушкой противопоставить дядя Лене Чеху ничего не могут. Бандит способен уничтожить их в любой момент, и именно от нее зависит, чтобы этого и не произошло.

Только вот как?

Таня знала, что многое будет зависеть от нее, хотя и от действий дяди Лени Чеха тоже. Однако она рассудила, что сейчас ее враг занят дележом империи покойного Миши Волка. Факт, что дочка того все еще жива, для него досадная промашка, и негодяй наверняка готов ее устранить. Значит, следует его убедить в том, что никакой опасности от Тани не исходит. А в остальном придется надеяться на благополучное стечение обстоятельств…

— Деточка, Танечка! — вздыхала бабушка, прижимая ее к себе. — Господи, где ты все это время была? Мы же с ума сходили от волнения. Потому что всех нашли, а тебя нет…

— Зина, прекрати! — отстранил жену дед. Затем присел перед Таней на корточки. — Ты ведь где-то пряталась, да? Тебе кто-то помог? И скажи, Танечка, что тогда, той ужасной ночью, произошло? У меня имеются связи в милиции, я сделаю так, чтобы упырь, который устроил кровавую бойню, понес заслуженное наказание!

Дед был настроен решительно, но Таня прекрасно понимала, что ни он, ни его связи в милиции ничего изменить не смогут. Попытки привлечь его к ответственности только разозлят дядю Леню Чеха, и тогда он снова пришлет своих головорезов, на сей раз сюда, к дедушке и бабушке…

— Я ничего не помню… — пробормотала девочка, опустив взор. — Абсолютно ничего…

Бабушка заплакала, снова прижимая ее к себе, дед крякнул. А потом они втроем отправились на кухню, где Таня наконец-то смогла наесться досыта, после чего отправилась в ванную. На все вопросы деда с бабушкой она отвечала односложно, продолжая делать вид, что потеряла память и ничегошеньки не помнит из того, что с ней случилось.

Закончив мыться, девочка вышла из ванной и услышала разговор деда и бабушки, который те вели в гостиной.

— Илья, прошу тебя, оставь Танечку в покое, — вещала бабушка. — Ты же видишь, ребенок ничего не помнит. Еще бы, у внучки стресс! Я не медик, но уверена, речь идет о ретроградной амнезии. И если мы будем на Танечку наседать, она вообще никогда ничего не вспомнит.

Дед прогудел:

— Зина, я это прекрасно понимаю, но девочку надо показать лучшему невропатологу Москвы. Пусть врачи помогут ей все вспомнить.