Настоящий полицейский - Иван Прохоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Данилов вытащил из рюкзака дневник.
– А вы знаете, Данилов, – сказала она, ставя размашистую «двойку» в его дневнике, – зря вы так демонстративны в своем нежелании учиться. Да, ученым вы конечно не будете. И не все обязаны ими быть. Я понимаю, переходный возраст, бунт, но вы сильно заблуждаетесь, если думаете, что сможете таким образом компенсировать отсутствие способностей. Просто подумайте, куда вы пойдете со справкой? Дворником? Будете хохмить с метлой в руках? Со справкой вас даже Калачева отвергнет.
В классе раздались смешки.
– И все же надо отдать вам должное за честность. По крайней мере, вы не списываете, а честно признаете, что не понимаете химии и никогда не поймете.
Двадцать семь лет назад он бы с ней согласился, но после того, как бывший профессор цюрихской технологической школы Селиванов объяснил ему закон Гесса за три минуты, он понял, как остро стоит в российских школах проблема преподавания.
– То же самое мне говорили про алгебру.
Анастасия Егоровна прошелестела страницами его дневника.
– У вас сплошные тройки по алгебре.
– Это пока преподавать нам ее не начала Галина Ивановна.
– Хороший учитель, но она у вас не ведет.
– Будет вести.
– Откуда вы знаете? – Учительница задумчиво на него посмотрела. – Новую разнарядку видели? В любом случае, горбатого могила исправит.
– Некоторые часто путают уважение и страх. На первый взгляд, между ними нет никакой разницы. Особенно если смотреть с позиции того, кто строит на этом свою репутацию.
– О чем вы говорите?
– О власти, конечно же. Она идет руку об руку с профессионализмом. Но профессионализм учителя – это не только умение поддерживать дисциплину, но еще и умение объяснять.
– Так! – Неожиданно и возможно впервые в жизни повысила голос Анастасия Егоровна. – Не всем дано учиться!
Данилов улыбнулся.
– Значит, так вы это себе объясняете?
– Прекратите говорить в таком тоне!
– Каком?
– Хамском!
– Вы хотели сказать учительском?
– Нет, это просто смешно! Двоечник-бездарь еще будет меня обвинять. Вон! К директору!
Игорь медленно направлялся к парте, за которой на него с интересом смотрела будущий нью-йоркский дизайнер. Он уже понял, что не сможет отказать себе в удовольствии поведать о том, что ему рассказал Селиванов, тридцать восемь часов растворявший в азотной кислоте свою жену и ее любовника.
– Почти все соли азотной кислоты являются растворимыми соединениями, – сказал он, убирая дневник в рюкзак, – и в отличие от других кислот, даже более сильных, вроде серной, она разъедает даже кальций – основной компонент человеческих костей. Сульфат кальция – нерастворимая соль, она оставляет от костей одни обуглившиеся углеводы. Соляная же и плавиковая слишком летучие и ядовитые, работать с ними возможно только в вытяжном шкафу и костюме химической зашиты. А щелочь плохо справляется с белками…
Данилов забросил рюкзак на плечо, направляясь к двери.
– Азотная кислота лучший выбор, если вы решили оставить от кого-то мокрое место.
Он открыл дверь, собираясь выйти, но в последний момент взглянул на Анастасию Егоровну, которая насупив лицо, молча взирала на него вместе с классом.
– Кстати, тот, кто мне это рассказал, был ученым-химиком. Но ему это не помогло. Он все равно получил пожизненное.
Глава 6
К директору, конечно, Данилов идти не собирался. Лучше он пойдет домой, чтобы еще раз повидаться с матерью, но проходя мимо кабинета на первом этаже, в поле зрения мелькнуло нечто знакомое. Женщина в форме капитана милиции со старым шевроном «МВД России» на рукаве только входила в кабинет директора.
Данилов остановился напротив проема.
– Чего тебе? – Спросила девушка-секретарь лет двадцати шести, глядя на него.
Данилов оторвал взгляд от женщины за соседней дверью и посмотрел на секретаря. Он вспомнил, что звали ее Ольга, и что она не раз становилась объектом его подростковых фантазий.
Хотя в общем-то, посещение ванной со спрятанным под полотенцем журналом казалось ему сегодня не интереснее самого нудного утреннего совещания, Данилов с удивлением обнаружил, что глядя на эту далеко не самую выдающуюся девицу, испытывает прилив какого-то нетипичного огня… Есть в этом все-таки какая-то парадоксальная несправедливость, подумал он, – в тринадцать лет быть настолько одержимым тем, о чем можешь только мечтать, закрывшись в ванной, под унизительные крики матери за дверью «Игорь, ну чего ты там так долго?!»
– Меня Анастасия Егоровна к директору отправила.
– Анастасия Егоровна?!
– Удивительно, правда? – Игорь вытянул шею, пытаясь разглядеть что-то в мелькании за соседней дверью. – А что там… происходит?
– Директор сейчас занята.
– Ну, так я подожду…
Игорь уселся на стул поближе к двери и стал прислушиваться.
– Нет, ну у нас только девятые классы, – по командным ноткам в голосе Игорь узнал директрису. – Нет-нет, я все понимаю. Мы сделаем так, давайте – у нас классные руководители. Да. Классные руководители во время собраний просто сделают объявления. Зачем нам у учителей отнимать время, потом все занятия насмарку… Все возбудятся.
– Хорошо, вот тут памятка. – Отвечала женщина-милиционер. – Главное отметить – что-то подозрительное, чтобы сразу сообщали. Неважно кому, можно даже в школу.
– Мы еще по родительским комитетам проведем. Значит, участились нападения в Видном, говорите?
– Ну, пока официально подтвержден единичный случай.
– Та девочка?
– Да, ребенок в